Лиза Джейн Смит - Дневники вампира. Ярость

Тяжелым ударом, тигр выбил зажигалку с руки Стефана. Елена слышала его шипение от боли, но она ничего не видела в темноте. Там где вообще не было света, даже охотник был слеп. Цепляясь за него, она ждала боли смертельного удара.

Вдруг у нее закружилась голова; все закружилось, стало как в тумане, и она не смогла удержать Стефана. Она не могла думать; она не могла говорить. Земля, казалось, ушла из-под ее ног. Мрачно она подумала, что на нее действует Сила, которая поражала ее разум.

Она ощущала, что тело Стефана улетает от нее, и она больше не могла бороться с туманом. Она падала вечно и не знала когда достигнет земли.

Белая сова… охотник… тигр. Игра с ней подобно игре коту с мышью.

Смерть находится в доме.

И котенок, котенок бежал от Дамона. Не из опасения, а из-за боязни, чтобы быть обнаруженным. Подобно тому, когда это стояло на груди Маргарет, она вопила при виде Елены вне окна.

Елена стонала и почти всплыла от бессознательного состояния, но серый туман тянул ее спину в низ, прежде чем она могла открыть глаза. Ее мысли кипели вокруг нее.

Отравленная любовь… Стефан, это ненавидело тебя прежде, чем это ненавидело Елену… Белый и золотой…

На сей раз, когда она изо всех сил пыталась открывать ее глаза, она преуспела. И даже прежде, чем она могла сосредоточиться в тусклом и изменяющемся свете. Она знала… Она наконец знала.

Фигура в тянущемся белом платье отпрянула от свечи, которую она зажигала, и Елена видела то, что, возможно, было ее собственным лицом на его плечах. Но это было тонко искаженное лицо, бледное и красивое как ледяная скульптура, но может и нет. Это походило на бесконечные отражения себя, Елена видела в ее мечте о зале зеркал. Искривленный и голодный, и насмешка.

— Привет, Катрин, — шептала она.

Катрин улыбнулась, хитрой и хищной улыбка.

— Ты не столь глупа, как я думала, — вымолвила она.

Ее голос был легкий и сладкий, напоминающий звон колокольчиков, Елена думала. Подобно ее ресницам, горели серебристые огни в ее платье, когда она двигалась, колокольчики звенели. Волосы были золотые, почти такого же светло-золотого цвета, как и Елена. Ее глаза походили на глаза котенка: сияющие как синий драгоценный камень. На ее изящной шеи висело ожерелье, с камнем того же самого яркого цвета.

Горла Елены напряглось, как будто она кричала. Оно горело от пересыхания. Даже от малейшего движения, шея жутко ныла.

Стефан был около нее. Связанный, он был привязан к железным воротам. Его голова висела около груди, и Елена поняла, что он был смертельно бел. Его горло было порвано, и кровь капала на его воротник.

Катрин возвращалась…

— Почему?! Почему ты сделала это? — Елена яростно размышляла.

Катрин улыбнулась, обнажив острые, белые зубы.

— Я люблю его, — сказала она. — Разве ты не любишь его?

Только тогда Елена поняла, почему она не могла двигаться, и руки сильно изнывали. Она была связана как и Стефан. Елена увидела Дамона. Он был в худшей форме чем его брат. Его жакет и рука были разорваны, и при виде ран Елена ужаснулась. Его рубашка разорвано в лохмотьях, и Елене могла видеть крошечное движение его ребер. Он дышал. Кровь, спутанные волосы, разорванная одежда… Елена наткнулась на его безжизненные глаза.

— Кого ты любишь больше? — спросила Катрин доверчивым голосом. — Ты можешь сказать мне? Кого ты любишь больше?

Елена смотрела на нее, лицо Катрин вызывала у нее отвращение.

— Катрин, — шептала она. — Пожалуйста… Пожалуйста послушай меня…

— Скажите мне. — Катрин наклонилась к Елене так близко, что почти касалась ее губами. — Я думаю, что они — оба забава для тебя. Ты любишь забаву, Елена?

Елена оттолкнула ее лицо. Катрин рассмеялась.

— Я знаю, что настолько трудно выбрать. — Она сделала небольшой пируэт. Ее волосы стекали подобно водопаду по ее спине.

— Это, все зависит от твоего вкуса, — Катрин продолжала, делать небольшие пируэты продвигаясь к Дамону. Она просмотрела на Елену.

— Но тогда я имею такое пристрастие к сладкому. — Она схватила Дамона за волосы, и, дергая его голову, пронзила его шею своими белоснежными клыками.

— Нет! Не делай этого; не травмируй его… — Елена, пробовала вырваться, но все попытка оказались напрасными. Катрин издавала звуки животного. Дамон стонал даже в бессознательном состоянии. Елена видела толчки его тела от боли.

— Пожалуйста остановись; о, пожалуйста остановись… — Умоляла Елена.

Катрин подняла ее голову. Кровь прилила к ее подбородку.

— Я хочу есть, а он настолько хорош, — вымолвила она. Катрин снова впилась в Дамона. Елена вскликнула.

„Я шла на это, думала Елена, то выступление в лесу, я шла на это. Я травмировал Стефана подобно этому, я хотел убить его…“

Темнота окружила ее.

Мередит и Матовый выпрыгнула из ее автомобиля, оставляя открытые двери. Впереди, Аларик и Бонни сделали то же самое.

— Что относительно остальной части города? — кричала Мередит, подбегая к ним. Ветер становился все сильнее и сильнее, и по лицу побежали колики.

— Только тетя семейства Елены, Джудит и Маргарет, — вопила Бонни. Ее голос был пронзителен и напуганный, а взгляд концентрировал с ним. Она наклонила голову сказала:

— Да, вот именно. Они — другие. Держите их в подвале!

— Я сделаю это. Вы три берете танец! — обратилась Бонни и побежала за Алариком. Мередит побежала к ее машине.

Танец подходил к завершению. Так много пар были около автостоянки. Аларик кричал на них, поскольку он, Матовый и Бонни прибыли, обстреливая.

— Возвратитесь в здание! Загоните каждого внутри, и закройте двери! — он вопил на шерифа. Но время было наисходе. Он достиг кафетерия так же бесшумно, как и темная фигура. Один мент спустился без звука и шанса запустить в него оружием.

Другой был более быстр, и выстрел прозвучал. Студенты кричали и убегали а место стоянки. Аларик пошел за ними, пытаясь вернуть их.

Фигуры вышли из темноты между припаркованными автомобилями со всех сторон. Паника возобновилась. Аларик продолжал кричать, продолжал пробовать собрать испуганных студентов к зданию. Здесь они были легкой добычей.

Во внутреннем дворе, Бонни обратилась к Матовому.

— Нам нужен пожар! — сказала она. Матовый бросился в кафетерий и выпустил коробку. Он бросил это к земле, нащупывал в его карманах что-нибудь воспламеняющееся.

Матовый нашел только бумажку и незамедлительно зажег ее. Это было единственное безопасное место. Матовы помогал людям в кафетерии. Бонни вбежала в нуторь кафитерия и буйно начала искать сцену.

Она смотрела в надежде увидеть взрослых, но вокруг были только паниковавшие дети. Тогда он увидела красные и зеленые художественные оформления.