Иди в ад!

- Поезд, - махнул он рукой.

Слышится приближающийся грохот, от которого заходил пол ходуном, а сарай затрясся так, будто собрался рассыпаться на молекулы. Антон хватает Дашу за руку, они вместе выбегают наружу. Грохот обрушивается лавиной, оглушая и лишая чувств. Чёртова дюжина поездов мчится по путям, будто в психическую атаку на неведомого противника. Дьявольские машинисты ведут машины ровно, в идеальном строю, пылают оранжевым огнём фары, из-под колёс веером летят искры, свистит рассекаемый на куски воздух и грозовое облако поднятой до неба пыли гонится за поездами. За спиной беззвучно рушится сарай, ураган подхватывает шифер с крыши, уносит прочь. Чтобы не быть сметёнными самим, Антон и Даша падают на землю. Над ними пролетают вырванные с корнем кусты, обломки камней и скрученные листы железа. Поезда приближаются быстро и безжалостно, будто цунами. Ударная волна сметает остатки сарая, сотрясает землю и Антон вынужден изо всех сил цепляться за неровности почвы, чтобы не быть унесённым самому. Даша крепко держится за его рукав, спрятав голову под мышку. Вагоны мчатся с бешеной скоростью, колеса стучат на стыках рельс, как скорострельные пулемёты, земля содрогается и кажется, что вот-вот разверзнется трещинами, в которые провалятся все постройки вместе с людьми. Составы начинают притормаживать, локомотивы сигналят, многократно усиленный вой сирен буквально убивает все живое звериным воплем, непрерывно изливающимся из железных ртов. Визг тормозов и звон железа звучат едва ли не громче сирен. Машинисты, будто сговорившись, все делают одновременно. Скрежет сотен колёсных пар о рельсы просто непередаваем. Вой, скрип железа о железо, хруст тормозных колодок, рельсы буквально вминаются в землю, осыпаемую дождём искр. Высохшая трава и мусор по обочинам загораются, к серому небу поднимаются столбы дыма и языки пламени. Поезда несутся, изрыгая огонь и дым, раздирая пространство визгом тормозов и рёвом сирен. Оглушённый, теряющий сознание от шума и грохота Антон с трудом открывает глаза, приподнимается на руках. Вагоны уже не мелькают с бешеной скоростью и можно увидеть, что это и не вагоны вовсе, а платформы с клетками. Точно такие, только поменьше, были у солдат, которые устроили облаву на жителей длинного дома. Из железных балок сварен каркас, толстые прутья переплетены сеткой рабица сверху и по бокам, дверей нет, зато крыша откидная, как на корзине для сбора грибов. Вагоны для перевозки скота по сравнению с этими клетками просто пятизвёздочные отели на колёсах.

- Даша, - потряс Антон девушку за плечо, - смотри!

Дарья осторожно выглянула из-за плеча, глаза расширились, на лице появилось выражение ужаса:

- Мы в ЭТОМ поедем!

- Нет, ну ... что нибудь придумаем, - не очень уверенно ответил Антон. – А пока давай прокатимся к вокзалу.

Он решил воспользоваться дымным облаком, которое накрыло мутной пеленой дорогу, чтобы побыстрее добраться до вокзала. Там есть охрана. Вряд ли она сильно бдит на пустой состав. Поезд замедляет движение, уже можно без особого риска запрыгивать на платформу, но Антон не торопится. Состав кажется бесконечным, вагоны катятся один за другим. Даша вопросительно смотрит на Антона, он кивает и показывает в конец состава. Шум колёс стихает, вдалеке показывается последний вагон. Наконец, поезд почти останавливается. Полустёртые лапы тормозных колодок с сытым чавканьем отлипают от колёс, пропадает визг и скрежет, вагоны облегчённо катятся со скоростью пешехода.

- Давай! – крикнул Антон и первым бросился к платформе. Клетка сварена кое-как, по бокам торчат концы прутьев, края железных балок выступают настолько, что свободно помещается ступня. Антон запрыгивает на край, помогает девушке. Его внимание сосредоточено на приближающемся вокзале. Даша с любопытством осматривает вагон, хочет понять, каким образом попасть внутрь, ведь дверей они не обнаружили? Внимательный взгляд скользит по полу, стенам и потолку, но ничего, похожего на двери не видно. Зато повсюду – на полу, на прутьях решётки с внутренней стороны видны странные коричневые пятна, похожие на ржавчину. Они есть даже на потолке, а на полу так и вовсе рассыпаны толстыми лепёшками. Даша смотрит внимательнее и вдруг страшная догадка озаряет, словно вспышка – кровь! Это не ржавчина, а засохшая кровь! Вся клетка покрыта пятнами засохшей крови, будто здесь производили забой скота самым варварским способом – топорами, ножами или вовсе резали на куски мотопилой. Только откуда здесь взяться скоту? Здесь резали и кромсали людей, поняла девушка.

- Косицын! – вскрикнула она в страхе.

- Да, приехали, - кивнул Антон. – Прыгай!

Он на ходу соскакивает с платформы, Даша прыгает следом. Дым относит ветром в сторону, пыль оседает и глазам предстаёт грандиозная картина адского вокзала. Громадное здание из чёрного камня похоже на надгробье. Торцевая часть лишена окон и дверей, углы закруглены, стена блестит полированными боками. Плоская крыша окаймлена фигурной оградой с шишечками и уголками. Кажется, что там, на крыше расположилось кладбище. Из центральной части вокзала тянется над путями просторная эстакада, с которой через равные промежутки опущены короткие лестницы прямо на пути. Если смотреть сверху, то можно видеть, как составы с вагонами клетками медленно движутся, крыши сдвинуты. По эстакаде течет плотный поток людей из вокзала. Подчиняясь неслышимым командам, люди сворачивают на лестницы, спускаются и падают в вагоны клетки. Издалека похоже на погрузку щебня транспортёром. Людей укладывают слоями, как кильку в банку. Поезд медленно движется, люди сыплются ... Как только клетка наполняется до верха, крыша опускается, а под лестницей оказывается следующий вагон. И так далее. Людской поток не иссякает, много падает в промежуток между вагонами. Искалеченных, с переломанными руками и ногами людей собирают какие-то неизвестные в черной униформе с баграми. Стаскивают в кучу, погрузчик хватает железным ковшом, поднимает и сбрасывает в подъезжающий вагон.

Тринадцать составов подано под погрузку на тринадцати путях. По тринадцати лестницам сплошным потоком идут люди и падают в вагоны клетки. В каждом составе сто шестьдесят девять вагонов. Деловито снуют погрузчики. Неизвестные люди, в черной униформе, равнодушно волокут баграми выпавших из вагонов. Неумолчный шум и топот тысяч ног, крики боли и страха сливаются в ровный гул. Изредка раздаются гудки, как будто машинисты проверяют исправность системы оповещения. Воздух насыщен запахом крови и страха.

- Что дальше, Антон! – кричит девушка. – Здесь нельзя долго стоять.

- Знаю. Надо что-то придумать, но ничего в голову не идёт. Черт, я думал, что вагоны крытые!