Таящийся ужас

– Вы что, не верите, что мы женаты? – спросила Розамунда. Честное слово, нам не нужны компаньонки.

Карта оскалил редкие пеньки сгнивших зубов.

– Э, да причем тут это? Народ в наших краях чего только не придумает. Да вот, – он хихикнул, – слышали небось о вампирах? Люди говорят, многие здесь померли недавно.

– Наш – Отказ – печатать – вашу – работу – вовсе – не – означает – что -она – лишена – достоинств, – произнес я.

– Чего?

– Это… неважно. – Мы с Розамундой переглянулись. Карта сказал:

– Мне-то что до всего этого – я в таких делах не замешан, снова ухмыльнулся, облизал губы и вышел, захлопнув за собой дверь. И к тому же запер ее снаружи.

– Да, дорогая, – сказал я, – у него зеленые глаза. Я заметил это.

– А клыки острые?

– У него только один клык, да и тот стерт до корешков. Может быть, некоторые вампиры гложут свои жертвы деснами. Во всяко случае, звучит довольно необычно.

– Может быть, вампиры тоже бывают не вполне обычными. – Розамунда смотрела в огонь. В углах комнаты плясали тени. За окном блеснула молния. – Наш-отказ-печатать-вовсе-неозначает…

Я нашел несколько пыльных вязаных шерстяных платков и встряхнул их.

– Снимай свою шелуху, – коротко сказал я Розамунде, и мы повесили промокшую одежду перед пылающим камином, завернувшись в платки, так что стали похожи на индейцев. – Может быть, это не рассказ о привидениях, – заметил я, – может, это порнографический, рассказ.

– Вряд ли, раз мы женаты, – возразила Розамунда. Я улыбнулся. Но все же задумался. Об этом Карта. Я не верю в совпадения. Как-то легче поверить в вампиров.

Дверь отворилась, и вошедший человек был не Карта. Это существо походило на деревенского дурачка – огромная гора жира с толстыми слюнявыми губами и складками жирной кожи, выглядывавшими из-под расстегнутого воротника рубашки. Он подтянул широкие брюки, почесался и посмотрел на нас с идиотской улыбкой.

– У него тоже зеленые глаза, – заметила Розамунда. У нашего нового знакомого была заячья губа, но мы хорошо поняли его слова.

– Уевшей нашей родни желеные глажа. Дедуля жанят. Он пошлал меня отдать вам вот это. Меня жовут Лем Карта. – Лем бросил мне целый узел, который принёс с собой. Старая одежда: Рубашки, брюки, ботинки – довольно чистые, но все пропахшие сыростью. Лем проковылял к огню и присел, уронив свое чудовищное тело на пол. У него был такой же нос клювом, как и у дедули, но полускрытый слоями отвисшего жира. Он хрипло захихикал.

– Мы любим лошетителей, – объявил он. – Мамуля тоже шойдет вниж, пождороватьшя. Она переодеваетшя.

– Надевает чистый саван, а? – небрежно спросил я. – Уходи, Лем. И не смей подглядывать в замочную скважину.

Он что-то проворчал, но зашаркал к выходу. Мы влезли в заплесневелые тряпки. Розамунда выглядела прекрасно.

– Пейзанский тип, – сказал я ей – и соврал, конечно. Она стукнула меня ногой.

– Побереги силы, дорогая, – сказал я. – Они могут понадобиться нам, чтобы отбиться от этих Карта. Большая и довольно-таки страшная семейка. Это, должно быть, их наследственное владение. Они, верно, жили здесь, когда это был сумасшедший дом. Как бы в гостях. Хотелось бы мне выпить.

Розамунда посмотрела на меня.

– Чарли, ты начинаешь верить…

– Что эти Карта-вампиры? – сказал я. – Да нет, черт возьми! Они просто местные деревенские шутники, которые пытаются напугать нас. Я тебя люблю, детка.

Я обнял ее так, что едва не сломал ребра. Она дрожала.

– В чем дело? – спросил я.

– Мне холодно, – ответила она. – Вот и все.

– Конечно. – Я притянул ее поближе к огню. – Вот и все. Конечно. Естественно. Брось-ка мне эту лампу, и мы отправимся на разведку,

– Может быть, подождем мамулю?

Летучая мышь ударилась снаружи о стекло. Они редко летают во время бури. Розамунда не заметила ее.

– Нет, мы не будем ждать, – сказал я, – идем.

У дверей я остановился, потому что моя жена упала на колени. Но она не молилась. Она смотрела на какую-то грязь на полу. Я поднял ее свободной рукой.

– Конечно, я знаю. Это могильная земля. Граф Дракуда не дремлет! Пойдем осмотрим этот психдом. Где-то тут должна околачиваться парочка скелетов.

Мы вышли в холл. Розамунда быстро подошла к входной двери и попыталась открыть ее, Она посмотрела на меня с всезнающим видом.

– Заперто. И на окнах решетки.

Я сказал: "Идем!" – и потащил ее за собой. Мы пошли в долгий холла, заглядывая в пыльные молчаливые комнаты, наполненные темнотой. Никаких скелетов. – Абсолютная пустота. Только затхлый запах, как будто в доме не жили уже много лет. Словно наваждение, в голове промелькнуло: "Наш-отказ-вовсе-не-означает…"

Мы вышли в кухню, тусклый свет просачивался туда через двери в кухне раздавался странный шипящий звук. Одна из теней шевельнулась и оказалась молодым Лемом, надеждой этого милого семейства.

Шипение прекратилось. Хриплый голос Джеда Карта произнес:

– Вроде бы острый.

Что-то вылетело оттуда и шлепнуло Лема прямо по лицу. Он жадно схватил это. Когда мы обходили его, то увидели, что он грызет кусок сырого мяса.

– Ждорово! – причмокнул он, пуская слюни. Его глаза блеснули зеленым светом. – Вот ждорово!

– От этого вырастают крепкие, здоровые зубы, – сообщил я ему и мы прошли в кладовую. Там Джед Карта точил на камне нож. Или саблю. Во всяком случае, что-то достаточно большое, чтобы им можно было сражаться. Он выглядел немного растерянным. Я бодро произнес: – Готовимся к вторжению?

– И никогда-то у меня не выходит все как следует, – пробормотал он. – Эй, осторожнее с этой лампой. Дом сухой как труха. Одна искра – и все полыхнет огнем.

– Огонь такая чистая смерть, – пробормотал я и охнул, потому; что Розамунда поддела меня локтем под ребра. Она сказала сладким голосом:

– Мистер Карта, мы страшно проголодались. Нельзя ли…

Он ответил странно изменившимся голосом, низким и рычащим:

– Это здорово. Я тоже проголодался.

– А пить вам не хочется? вставил я – Я бы не отказался от стаканчика виски. И капельку крови на закуску, если можно, – добавил я. Розамунда снова пихнула меня локтем.

– Иногда люди прямо напрашиваются на неприятности, – сказала она язвительно.

– Это только маскировка, – ответил я. – Я напуган до смерти, мистер Карта. Честное слово. Я все еще отношусь к вам совершенно серьезно.

Он положил нож, и лицо его искривилось в улыбке.

– Вы просто не привыкли к деревенским обычаям, вот и все

– Вот и все, – сказал я, прислушиваясь, как Лем в кухне, пуская слюни, грызет кусок сырого мяса. – Как прекрасно, должно быть, жить такой чистой, здоровой жизнью.

– Ну да, верно! – ухмыльнулся старик. – Наша округа, Хеншейв, хорошее место. Мы все живем здесь с незапамятных времен. Конечно, соседи не часто навещают нас…