Александр Варго - Химера

Все это не страшно. Все можно поправить. Волна неприятностей схлынет, и Istra Park вернет себе образ тихого респектабельного курорта. Абрамов об этом позаботится.

«Все обойдется», – мысленно повторил он заветную мантру.

Куда больше его волновало заявление Савичева насчет Натали. Абрамов на двести процентов был уверен, что дочь находится в Москве, что ей ничего не угрожает. И все же гадкий червь сомнения грыз его изнутри. Тот же самый червь не давал ему покоя, когда дочь в четырнадцать лет отправлялась вечером гулять с подружками, а в восемнадцать задерживалась на пати или в ночных клубах.

Он отошел в тень деревьев, подальше от ресторанного шума, и еще раз набрал номер. Натали опять не взяла трубку.

Абрамов решил выбросить из головы беспокойные мысли. Он и сам выключает мобильник во время важных совещаний, а дочь вся в него. Так что нечего волноваться и тревожить сердце. Лучше подумать о предстоящей сделке. Через полчаса они с Вельяминовым подпишут договор, и он станет полноправным владельцем отельного комплекса Istra Park.

Натали пришла в себя на каменном полу. Первое, что она почувствовала, была сырость и тяжелая ладонь, которая мяла и давила грудную клетку, отчего было невозможно дышать.

Или она не могла дышать вовсе не поэтому?

Внутренности сжались от острого спазма.

Вырвавшись из-под руки, Натали перекатилась на левый бок и выблевала на пол не меньше литра речной воды. Вода полилась через рот и нос. В ушах звенело, в глазах расплывались круги. Последний раз ее тошнило больше двух лет назад. Токсикоз во время беременности протекал очень тяжело. Помнится, в очередной раз оставив в унитазе завтрак, она заявила Мите, что больше никогда, никогда не будет рожать. Это первый и последний раз.

Наконец, желудок освободился, и она смогла глотнуть сырого воздуха. Грудь резануло будто ножом, из нее повалил кашель. В легких забулькало, словно их наполняла вода.

Или так оно и было?

Превозмогая кашель, она вновь хлебнула воздуха. Опять бульканье в легких, удушающий кашель, брызги изо рта. Но именно так, шаг за шагом, кашляя и глотая воздух, Натали восстановила дыхание.

Она села, привалившись к стене, ощущая свинцовую тяжесть во всем теле. Ноги были босые, без туфель. Мокрое платье прилипло к телу. Отчего-то дико болел живот. Что с ним происходило, Натали не могла понять. Малейшее прикосновение к области пупка вызывало жгучую боль, но из-за густой темноты разобрать проблему с животом было невозможно.

Где она?

Натали огляделась и увидела, что окружающая тьма не везде однородна. Справа, где звенела обильная капель, глаз различал арочный свод. Какое-то помещение. Без окон, как можно догадаться. Вместо них были холод, сырость, а из глубины еще тянуло речной гнилью.

Натали попыталась вспомнить, что произошло. Мысленное усилие отозвалось острой мигренью в лобных долях. Кажется, она сказала Мите, что им следует расстаться. Не потому, что она изменила ему с Аркадием. Просто они больше не пара. Натали ему призналась, и он воспринял это по-взрослому. А потом она спустилась к воде, потому что измазала туфли и собиралась их отмыть, и…

И?

Что случилось у воды?

Гротеск, уродство, словно на картине Иеронима Босха. Завеса реальности сдвинулась и обнажила иррациональный кошмар. Вода около берега разошлась, и перед Натали предстало чудовище из фильма ужасов.

– Это сон! – прошептала она. – Это был просто сон!

Возможно, и сейчас она спит.

Маловероятно. Окружающие детали выглядели явственно и реалистично: гнилая вонь, сырость, боль в животе, словно Натали пришла в себя во время кесарева сечения… Опять эти образы, связанные с родами и беременностью! Они преследовали ее и в жизни, и во снах. Кроме наполнявшей сердце светлой радости, рождение дочери оставило в памяти страшную боль, а в душе – разочарование от катастрофы, в которую превратилась ее фигура. В некотором смысле ее красивая и глянцевая жизнь была омрачена этим днем. Все беды начались с этого момента…

Тьма около нее зашевелилась. У Натали оборвалось дыхание. Она здесь не одна! Как можно было об этом забыть! В подземелье был кто-то еще! Тот, кто привел ее в чувство!

Испуганный взгляд забегал по тьме, пытаясь различить таинственного соседа. Увенчанный плавником влажный бугор спины. Змеящийся по полу хвост…

Натали заткнула себе рот, чтобы не закричать.

Все правда! Все – от начала до конца! Чудовище из фильма ужасов. Оно сейчас рядом. Огромное, кошмарное, нечеловеческое. Оно утащило девушку в свою пещеру, в свое страшное жилище!..

В груди опять забулькало. Натали сдавила рот, боясь раскашляться и привлечь внимание жуткого создания…

Не подходить к воде. Ни в коем случае.

Кажется, так ей говорил Митя. Она не послушала. Она сочла предупреждение несусветной глупостью. И вот «принцесса Натали», как называл ее папа, оказалась здесь, в темноте и сырости, в страхе и зловонии. А рядом с ней распласталось чудовище, которое похитило и убило других девушек до нее.

Натали долго сидела неподвижно, боясь пошевелиться. Близость инородного существа ощущалась кожей, а слух ловил шумное хрипловатое дыхание. Наверное, если протянуть руку, то она могла бы дотронуться …

– Соти, каканя пеканяя кыкынка! – вдруг пророкотала темнота. – Каканя пеканяя кыкынка. Соти!

Натали подскочила от неожиданности. От ужаса зашевелились волосы на затылке.

Она ожидала чего угодно, но только не речи. Существо разговаривало! Натали Савичева, привыкшая разбирать тарабарщину, на которой общалась ее двухлетняя дочь, могла это утверждать. Перевести на человеческий язык фразу, исторгнутую существом, для нее не составило труда.

– Соти! – не унимался монстр. – Соти! Соти!

Что-то влажное и скользкое ткнулось в руку. Натали нащупала стебель. Пробежала по нему пальцами, добралась до цветка. Так и есть. Она поняла правильно.

«Смотри, какая прекрасная кувшинка», – говорило существо.

Словно прорвав преграду, Натали закричала во весь голос, выплескивая ужас. Существо не осталось в стороне и поддержало ее утробным ревом, от которого задрожали стены.

Мешанина живых звуков наполнила бетонное подземелье. Сквозь небольшое вентиляционное отверстие в потолке они просочились наверх, но тут же растворились в монотонном реве центробежных насосов, гонящих воду в огромную водопроводную систему отеля – в его бесчисленные краны и поливочные шланги, в джакузи и бассейны, в фонтаны и пруды.

Даже если бы рядом с насосами оказался человек из обслуживающего персонала, он при всем желании не разобрал бы этот крик среди технологического шума.

Автозак приехал, когда стемнело. В комнату, где сидел Митя, вошли два опера. Объявив, что «ему пора», взяли с двух сторон под руки и вывели на улицу.