Эллен Шрайбер - Однажды в полнолуние

— Тебе помочь? — наконец спросила я.

— Нет, посиди тут. Управлюсь за пару минут.

Я села на колоду.

А вдруг он специально тянет время, пытаясь подольше задержать меня здесь, в лесу, где никто не услышит моего крика?

Я нервно потерла плечи. Если в ближайшее время ничего не случится, просто заору.

— Что-нибудь не так? — спросил Брендон.

— Просто напряжена немного.

— Отчего?

— Думаю, от всего — от школы, контрольных, мальчишек.

— Мальчишек? — переспросил он. — О, вот это стресс. Знаешь что, давай-ка я… — Брендон встал за спиной. — Шарф мешает. Ты не против?

— Ух… Нет.

Он снял с меня шарф и положил ладони на плечи — все тело затрепетало. О, вот оно — счастье! Не успела опомниться, как его губы коснулись шеи. Я подумала, что сейчас упаду с колоды и жаром своей кожи растоплю весь снег вокруг. Внезапно Брендон шагнул вперед и оказался прямо напротив. Юноша протянул здоровую руку, я подняла глаза и утонула в его ослепительно-голубом ответном взгляде; затем дотронулась до его пальцев, и он привлек меня к себе. Даже сквозь зимнюю одежду пробивался жар наших тел.

Из-за редких облачков то и дело выглядывала великолепная полная луна. В тот миг она стояла прямо над нами, изливая на холм волшебный призрачный свет. Раньше, рассматривая идеальный серебристый диск, я всегда чувствовала себя такой одинокой. Теперь луна улыбалась, словно наконец согласившись и меня окутать романтическим сиянием.

Я вспомнила пророчество доктора Мидоус: «Остерегайся поцелуя при полной луне. Он изменит твою жизнь навсегда». Гадалка оказалась права насчет снега, леса, волчьего воя и незнакомца. Но велика ли вероятность, что и остальные предсказания сбудутся? И что это значит на самом деле? Мне очень нравился Брендон. Я просто не знала, как поступить.

— Что-нибудь не так? — спросил он.

— Просто один человек кое-что сказал… О луне.

— О, она прекрасна.

— Да, прекрасна.

— Почти как…

Брендон осторожно убрал с моего лица волосы и пальцами зачесал их назад.

— Я мечтал об этом с тех пор, как увидел тебя…

Брендон наклонился, и произошло то, о чем я грезила постоянно… Поцелуй! У него были такие мягкие губы! Казалось, что это сон.

Ничего подобного раньше со мной не происходило. Ощущение было глубже и сильнее того, что я испытывала с Нэшем.

Впервые за семнадцать лет жизни со мной случилось нечто исключительное — я влюбилась.

Брендон крепче прижал меня к себе, и я захихикала от удовольствия.

— Чего веселишься? — улыбнулся он.

— Не знаю. Просто я счастлива.

— Я тоже.

Какая там игра! Я таяла в крепких объятиях, желая лишь, чтобы этот миг длился вечно! Брендон коснулся моей щеки, и мы снова поцеловались — так страстно… Думала, вот-вот взлечу.

Я прижималась к его груди, он гладил мои волосы. Сердце юноши стучало, словно колеса скоростного поезда. Я подняла глаза: на его устах играла нежная улыбка.

Луна светила все ярче, Брендон перебирал мои волосы, целовал шею и уши, и я трепетала от каждого прикосновения.

Наши губы снова соединились, но вдруг Брендон отстранился.

— Мне необязательно возвращаться на игру, — сказала я.

Брендон не ответил, только выпустил меня из объятий и отступил на несколько шагов.

— Нет, правда. Я уйду, только если ты попросишь. Но точно не сейчас.

— Да нет же, дело не в том… — Брендон побледнел. — Я как-то странно себя чувствую.

— Тогда лучше присядь, — указала я на пень.

— Что-то непонятное… Мне очень жарко.

— Просто ты знойный парень, — лукаво улыбнулась я.

— Я весь горю! — воскликнул Брендон, скидывая куртку.

Я, конечно, тоже разгорячилась от поцелуев, но не до такой степени, чтобы раздеваться.

Брендон сорвал рубаху, стянул и швырнул под ноги майку.

— Я правда чувствую себя очень странно, — сказал он. — Лучше уходи. Кажется, творится что-то неладное.

Я испугалась. Еще минуту назад мы целовались, и это был лучший момент в моей жизни. И вот теперь Брендон на себя не похож.

Пар его дыхания, казалось, сгустился. Я не понимала, что происходит.

— Может, ты заболел? Подхватил вирус?

Парень скинул ботинки и снял носки.

— Что ты делаешь? — воскликнула я.

Но Брендону было не до меня. Он нахмурился, в тревожном и озабоченном взгляде не осталось ни намека на романтику.

Наконец юноша посмотрел на меня. Он стоял на промерзшей земле по щиколотку в снегу босиком, в одних джинсах. И не дрожал. Его гладкая грудь часто вздымалась, бледные руки казались совсем тонкими.

— Наверное, это жар. Но почему тогда тебя не лихорадит? — изумилась я. — Пойдем в дом. Бабушка с дедушкой чем-нибудь помогут.

— Их нет дома. Кроме того, думаю, лучше мне не двигаться.

Вдруг Брендона пробила дрожь, и тут я заметила, что его голубые глаза стали желтовато-серыми. Невероятно! Как радужки изменили цвет? И почему?

Теперь и меня трясло. Я ужасно испугалась, а Брендон и того больше.

Может, грипп? Но симптомы возникали слишком быстро и проявлялись в гипертрофированной форме.

Брендон отошел и привалился спиной к стволу дерева. Я было дернулась следом, но он велел оставаться на месте. Не хотелось вмешиваться в его личные дела, но уж больно я разволновалась. Меня просто рвало на части при виде его мучений. Он, судя по всему, не собирался уходить с холма, нужно было позвать на помощь.

— Я звоню в службу спасения. Тебе нужен врач, — твердо сказала я.

Брендон не ответил. Я не видела его из-за древа. Лишь лунный свет разгонял темень.

— Брендон, что происходит?

— Пожалуйста, Селеста, уходи, — сказал юноша очень серьезно, в голосе слышалось страдание.

— Нет, я не брошу тебя.

— Прошу… Уходи… Быстрее!

Чем больше Брендон отталкивал меня, тем сильнее хотелось остаться.

— Я позвоню девять-один-один.

— Не надо, Селеста, иди же… — Его голос прозвучал совсем низко, словно звериный рык.

Я все еще надеялась, что Брендон выскочит из-за дерева с радостным криком: «Попалась!» Нэш миллион раз меня так разыгрывал, однако теперь я беспокоилась все сильнее.

— Что ты там делаешь? — крикнула я. — Мне страшно! Я возвращаюсь на игру!

— Да… Отлично… — Его голос совсем ослабел.

В душе царила полная неразбериха. Не хотелось стать жертвой злой шутки… Но его голубые глаза невероятным образом изменили цвет, значит, с парнем случилось что-то ужасное, нельзя было оставлять его одного на холме. Он ведь не сбежал, когда помощь понадобилась мне. Пусть я умру от страха, но не брошу его на произвол судьбы.

— Звоню в службу спасения! — крикнула я в темноту.

Вместо ответа Брендон вышел из-за дерева.

Короткие волнистые каштановые волосы отросли до плеч, на обычно гладко выбритом подбородке красовалась козлиная бородка. Грудь лоснилась тонкой шерстью. Живот ребрился мышцами, как у пловца-олимпийца, а бицепсы выпирали, точно у триатлониста. Глаза посерели. Брендон хрипел так, словно пробежал марафон. Изо рта торчали волчьи клыки.