Александр Варго - Электрик

– И так у каждой камеры, – проговорил Костя и выключил компьютер.

– Где он? – спросил Савельев.

– Игорек, ты меня пугаешь. Я же сказал: Тутуев того, сбежал.

– Да нет же! Где этот конвоир?

Иван Ильич вошел в собственный кабинет, прикрыл дверь и направился к сейфу. Почему-то сегодня он вспомнил об этой штуковине. Полковник открыл металлическую дверь и достал продолговатый предмет, завернутый в мешковину. Сверток пролежал в сейфе десять лет. Десять долгих лет. Да и пролежал бы еще столько же, если бы… Коржунов попытался вспомнить, что произошло с ним, когда он шел по коридору. Он столкнулся с… Савельевым? Да, с Савельевым. Коржунов сел за стол и положил руки на сверток. Теперь Ивану Ильичу начало казаться, что этот предмет каким-то образом связан с Савельевым. Нет, не с самим Игорем, а с его…

– Фролов, – произнес полковник, встал и, подхватив со стола сверток, вышел из кабинета.

Игорь и Костя выбежали в коридор и понеслись к лестнице.

– Сурикова не видел? – крикнул Пришвин дежурному.

Полный мужчина отставил кружку и замотал головой. Набитый рот не дал ему произнести ни слова. Костя махнул на него рукой и побежал за Игорем. Дежурный так и остался сидеть, выпучив глаза. Он даже не заметил, что мимо со свертком в руках прошел полковник Коржунов. Дежурный мотнул головой, сбрасывая оцепенение, взял кружку и глотнул остывшего кофе.

Суриков сидел у кабинета Коржунова. В коридоре было безлюдно. Игорь даже обернулся. Ему ситуация показалась жуткой.

– Эй, Сурик! – позвал Пришвин и дернул парня за рукав.

Суриков дернулся, упал к ногам мужчин, еще раз дернулся и затих. Игорь посмотрел по сторонам и присел к человеку, лежащему у его ног. Попытался нащупать пульс, но безрезультатно.

– Камеры здесь тоже есть?

– Да.

– Надо просмотреть.

– Он что, умер?

– Да, – ответил Игорь и достал телефон. – Надо доктора вызвать. А ты давай пока за видео.

Савельев перевернул и осмотрел тело. На шее Сурикова был странный рубец, будто какой-то садист ножом вывел ему на коже рисунок. Больше никаких повреждений Игорь не увидел.

Дождавшись «Скорой», Савельев и Пришвин прошли в кабинет и включили компьютер. Молча просмотрели пленку из коридора.

– Ну, что скажешь? – спросил Пришвин у оторопевшего Савельева.

– Надо узнать, куда он пошел.

– И что? Что потом? Ты его убьешь? Или вызовешь охотников за привидениями?

Савельев посмотрел на друга. То, что он поверил в бред о вселившемся призраке, было хорошо – так, по крайней мере, Игорю было спокойней. Но Костик Пришвин не знал, что делать. И это было полным провалом, лишь только потому, что сам Игорь не знал, что делать.

Костя включил телевизор. Шла какая-то научная муть. Но Игоря она заинтересовала. Ведущий говорил о молниях и пострадавших от них. На экране появились фотографии частей тела людей, где молния оставила свои отметины. Один из рубцов напомнил Савельеву увиденный полчаса назад на шее Сурикова.

– Молния! – воскликнул детектив.

– Что «молния»? – не понял Пришвин.

– Электрический ток! – будто это все объясняло, произнес Савельев.

– Что ты мне тут лепишь? Физик, блин. Ты можешь сказать толком, что ты имеешь в виду?

– У Сурика на шее рубец, как у людей, которых поразила молния…

– Ну и?..

– Наличие молний в помещении… – Игорь хотел сказать: «исключено», но потом вспомнил о шаровой молнии и произнес: – В общем, сегодня не то время года. Значит, это электрический ток.

– И что? – Костя терял терпение.

– Мне кажется, дядька был прав. Электрик вернулся.

– Ты хочешь сказать… этот светящийся силуэт – Электрик?

– Да. И если кто и знает, как с ним справиться, так это Александр Фролов. – Игорь достал телефон и набрал номер дяди Саши.

Коржунов поправил сверток и вошел в подъезд пятиэтажного дома. Он хорошо помнил подъезд, дом, квартиру, куда он сейчас шел. Десять лет назад Иван Ильич, будучи простым опером, частенько захаживал к другу Сашке, а когда с ним случилась беда, так и вовсе у него пропадал. Сейчас Иван сам не знал, зачем к нему идет. Дружба давно прошла. Иван стал начальником следственно-разыскного отдела, Сашка как был, так и остался инвалидом. То есть у них не было ничего общего, кроме разве что этого свертка.

Полковник вдавил кнопку звонка, подождал, снова вдавил и прислушался. Тишина. Иван постучал.

– Входите! Открыто!

Иван Ильич переступил порог и прикрыл дверь. Внутри Коржунова что-то перевернулось, тяжело стало, и он выдохнул.

– Я знал, что ты придешь.

Александр сидел, повернувшись к окну.

– Делай свое дело и уходи, – тихо сказал Фролов и развернул кресло в сторону вошедшего.

Он был удивлен:

– Коржик, ты чего здесь?

– Ты же шказал, что ждес меня, – улыбнулся полковник.

– Вообще-то не тебя, но раз пришел, заходи.

Коржунов вошел, положил на стол сверток, развернулся лицом к Саше и улыбнулся:

– Я присол, чтобы напомнить тебе кое-что. – Он снова повернулся к столу и начал разворачивать мешковину.

– Перед тем как… ты мне напомнишь, ответь, почему именно Коржик?

Иван повернул только голову, продолжая возиться со свертком. Теперь Александр заметил, что Мансуров полностью заменил Коржунова. Та же ухмылка, те же безумные глаза. Если бы полковник сейчас был в шапке или обрил голову, то у Фролова не осталось бы сомнений, что перед ним Электрик.

– А какая, к хренам, тебе разница? Закрой глаза и предштавь, что это я. – Мужчина поднял со стола бамбуковое короткое копье с электрическим шнуром на конце. – И только я. – Он нагнулся и воткнул вилку в розетку. – Присло время умирать.

– Нет.

Ухмылка Мансурова стала еще шире:

– Ты боишша? Да, ты боишша.

– Я говорю, нет электричества. Твоя «удочка» не сработает.

– Сегодня не твой день, Электрик, – раздался из коридора голос Игоря.

– Это кто там тявкает? – Мансуров-Коржунов отбросил «удочку» и начал отходить к окну.

В комнату вошли Пришвин и Савельев. Подняв пистолеты на изготовку, они шли на начальника.

– Тисэ, мысы, – Коржунов развернулся слишком резко для тучного человека, открыл окно и прыгнул вниз.

Савельев подбежал к распахнутым створкам, глянул вниз – полковник исчез, – и повернулся к дяде Саше.

– Разве пять этажей недостаточно для того, чтобы умереть? – спросил он.

– Это смотря что с ними делать, – попытался пошутить Костя. – Он не разбился?

– Его там просто нет, – ответил Савельев и подошел к дядьке: – Ну-с, Александр Фролов, пришло время рассказать, что на самом деле случилось с Мансуровым и каким образом эта мразь оказалась в мире людей.

Он понял: конец близок. Мансуров еще в детстве знал, что умрет от электричества. В шесть лет была подготовка к настоящей смерти, репетиция. В его голове рождались не то воспоминания, не то фантазии. Рождались и терзали. Истеричный смех пьяной женщины, мат и удары – все это билось в голове Электрика. Билось и рвалось, хотело выбраться наружу.