Дин Кунц - Шорохи

Фрэнк ранен. Возможно, даже смертельно. Тони лихорадочно размышлял, как перехватить инициативу.

Из кухни послышался истошный вой:

– Уй, сколько крокодилов! А-а-а!..

Неожиданно Бобби выскочил из кухни. При этом он неистово палил в пол, в воображаемых хищников.

Тони скрючился за стулом, понимая, что, если он высунется, Бобби убьет его раньше, чем он успеет прицелиться.

Бобби продолжал расстреливать крокодилов. Сколько же у него патронов? Восемь? Может, десяток? Уже прозвучало девять выстрелов. Остался один.

– Кокодрилос!

Грянул десятый выстрел. Тони поднялся из-за стула. До Бобби было меньше десяти футов. Тони обеими руками сжимал пистолет, целясь в безволосый торс бандита.

– О’кей, Бобби, – приговаривал он. – Успокойся. Все кончено.

Тот казался безмерно удивленным. Должно быть, в наркотическом опьянении он и не заметил Тони в проеме двери, когда стрелял в него минуту назад.

– Крокодилы, – на этот раз по-английски произнес он.

– Их здесь нет.

– Громадные.

– Нет никаких крокодилов.

Вальдес взвизгнул и схватился за пистолет, но обойма была пуста.

– Бобби, – твердо произнес Тони. – Я приказываю тебе лечь на пол.

– Они меня схватят. – Бобби весь дрожал. – Сожрут меня.

– Слушай, Бобби. Слушай внимательно. Здесь нет никаких зверей. Тебе только кажется.

– Они вылезли из унитаза. И из ванны. И из раковины. Такие громадные! Хотели откусить мне хрен. – Страх снова сменился яростью. – Не дам! Не позволю откусить мой хрен! Всех перебью!

– Они уползли, – словно малое дитя, уговаривал его Тони.

– Ты врешь!

– Я говорю правду.

– Поганый коп!

Бобби бросился к Тони. Тот отступил. Он знал, что наркотическое возбуждение придает нечеловеческую силу.

– Стой, черт тебя побери!

Бобби был уже совсем близко. Даже безоружный, он был сейчас смертельно опасен. Секунда – и он разорвет его на части!

Тони всадил в него пулю. Бобби рухнул на пол, истекая кровью.

Весь дрожа, Тони убрал пистолет обратно в кобуру и, с трудом добравшись до телефона в гостиной, попросил оператора:

– «Скорую помощь», потом полицию.

– Да, сэр.

Он продиктовал адрес и поплелся на кухню. Фрэнк по-прежнему лежал на полу. Тони опустился рядом на колени. Фрэнк открыл глаза.

– Ты ранен, Тони?

– Нет.

– Застрелил его?

– Да.

– Насмерть?

– Да.

– Хорошо.

У Фрэнка был жуткий вид. Молочно-белое лицо с грязными разводами от пота. Белки глаз пожелтели, а правый глаз весь налился кровью. Губы приобрели синюшный оттенок. Правое плечо и рукав пропитались кровью. Левой рукой он зажимал рану в области живота.

– Тебе очень больно?

– Сначала – да. Но потом полегчало.

– Я вызвал «Скорую».

Где-то далеко на улице завыла сирена. Рановато для «Скорой», подумал Тони. Наверное, кто-то из соседей, заслышав выстрелы, позвонил в полицию.

– Пойду встречу.

– Не уходи, Тони. Не бросай меня.

– Хорошо.

Оба тряслись, как в лихорадке.

– Боюсь оставаться один, – сказал Фрэнк.

– Я с тобой.

– Я пытался сесть – и не смог.

– Лежи спокойно.

– Может, меня парализовало?

– Это шок. Ты потерял много крови. Слабость в таких случаях – обычное дело.

Фрэнк застонал.

– Держись, друг, – шепнул Тони. – Все будет в порядке.

– Ты поедешь со мной в больницу?

– Не знаю, разрешат ли.

– Добейся.

– Конечно. Конечно же, я поеду – даже если придется пригрозить им пистолетом.

Фрэнк слабо улыбнулся, но новый приступ боли согнал с его лица улыбку.

– Тони…

– Что, Фрэнк?

– Дай мне руку.

Тони протянул руку, и Фрэнк с неожиданной силой вцепился в нее.

– Знаешь что, Тони?

– Да?

– Сделай, как он сказал.

– Кто что сказал?

– Юджин Таккер. Попробуй совершить прыжок. Делай то, чего больше всего хочется.

– Не беспокойся обо мне. Береги силы.

Фрэнк пришел в возбуждение.

– Нет-нет. Послушай, это очень важно. Чертовски важно.

– Успокойся, – попросил Тони.

Фрэнк закашлялся. На посиневших губах выступили кровавые пузырьки.

У Тони неистово билось сердце. Господи, где же «Скорая»? Почему эти ублюдки еле тащатся?

– Если ты хочешь стать художником, – гнул свою линию Фрэнк, – стань им. Ты еще достаточно молод, чтобы не бояться риска.

– Прошу тебя, Фрэнк! Береги силы.

– Слушай меня. Не теряй времени. Жизнь слишком коротка, чтобы просвистеть ее за здорово живешь.

– Перестань. У нас еще уйма времени.

– Годы уходят так быстро. – Фрэнк выругался. – Нет у нас никакого времени.

Он судорожно стиснул руку Тони. По лицу его струился пот.

– Фрэнк? Что случилось?

Тот вдруг заплакал. Тони рассвирепел.

– Дай-ка я схожу узнаю, что там со «Скорой».

– Не оставляй меня. Я боюсь.

– Чего ты боишься?

– Что кто-нибудь увидит… Я обмочился.

Тони не знал, что сказать.

– Не хочу, чтобы надо мной смеялись.

– Никто и не собирается.

– Описался… как ребенок…

– Здесь такая грязища, никто и не заметит.

Новая сирена.

– Это «Скорая», – сказал Тони. – Сейчас они будут здесь.

– Тони, мне страшно.

– Не бойся, я с тобой. Все будет хорошо.

– Я хочу, чтобы обо мне кто-то помнил.

– Что ты имеешь в виду?

– После смерти… Чтобы кто-нибудь помнил, что я был…

– Ты проживешь еще много-много лет.

– Кто обо мне вспомнит?

– Я, – осипшим голосом ответил Тони. – Я вспомню.

Сирена быстро приближалась.

– А знаешь что? – прошептал Фрэнк. – Может, я еще и выкарабкаюсь. Вроде бы отпустило. Это к добру?

– Конечно.

– Держи меня, Тони. Пожалуйста.

Тони опустился на пол и помог Фрэнку сесть. Тот закашлялся. Рука, зажимавшая рану на животе, соскользнула, и показались внутренности. Тони понял, что надежды нет.

– Держи меня.

Тони крепко обнял друга и стал баюкать, как испуганное дитя. Он продолжал баюкать его даже после того, как убедился, что Фрэнк умер.

В понедельник в четыре часа приехал мастер из телефонной компании. Не успел он приступить к работе, как зазвонил телефон.

Хилари боялась, что это все тот же аноним, и не хотела брать трубку, но мастер выжидающе смотрел на нее, и после пятого сигнала она ответила.

– Алло?

– Хилари Томас?

– Да.

– Это Майкл Саватино. Помните ресторан Саватино?

– Не нужно напоминать. Я никогда не забуду ни вас, ни ваш чудесный ресторан. Это был незабываемый ужин.

– Спасибо. Мы стараемся… Послушайте, мисс Томас…

– Зовите меня Хилари.

– Хилари. Тони вам сегодня не звонил?

Только сейчас она уловила напряженность в голосе Майкла и поняла: случилось что-то ужасное. Хилари затаила дыхание.

– Хилари, вы слушаете?

– В последний раз мы разговаривали вчера вечером. А что?

– Мне не хочется вас пугать, но случилась беда.