Стивен Кинг - Иерусалим обреченный [= Жребий; Салимов удел; Судьба Салема; Судьба Иерусалима / Salem's Lot]

Утром 6 октября мужчина вышел из комнаты. Мотель опустел: большинство туристов разъехались по домам в ожидании нового сезона.

Этим утром в воздухе появилось что-то новое. Наступило «бабье лето».

Из комнаты вышел мальчик и подошел к мужчине.

Мужчина сказал:

— Сегодня.

В Салем Лот им удалось добраться только к полудню. Над ним синело по-осеннему холодное небо.

По радиоприемнику передавали информацию об опасности лесных пожаров в этой части Мэна. С первой недели сентября здесь не выпало ни одного дождя.

Машина въехала на центральную улицу, Джойнтер-авеню. Сидящий рядом с Беном Марк сжимал в руке пузырек святой воды, данный в Лос-Сапатосе отцом Гросоном.

Вместе со страхом к мальчику вернулись воспоминания.

Город встретил их тишиной. Дома с разбитыми окнами казались ослепшими от одиночества.

Закрытый, темнел Марстен Хауз. Сейчас в нем было тихо, но с наступлением темноты… что тогда?

Марк смотрел на дома. Нет, стекла были разбиты не во всех. В некоторых домах были глухо задернуты шторы, не пропускающие, казалось, ни лучика.

— Они в этих домах, — сказал Марк. — Они прячутся в тени. В постелях, туалетах, подвалах. Под половицами. Они ждут.

— Не болтай чепухи, — перебил его Бен.

Они проехали город и въехали в деревню. Бен притормозил перед тропинкой, ведущей к лесу. Они оба вышли из машины и вошли в лес. Там вкусно пахло грибами и перезрелыми ягодами. Под ногами шуршала опавшая листва. Над головой потрескивала высоковольтная линия. Некоторые деревья под ней изменили свой цвет.

— Старожилы сказали бы, что здесь все и началось, — сказал Бен. — Давно, в 1951-ом. Ветер тогда дул с запада. Может быть, какой-нибудь парень выбросил сигарету, забыв потушить ее. Одну маленькую сигарету. И по лесу пробежал пожар, и никто не смог остановить его.

Он достал из кармана пачку «Пэлл-Мэлл», снял целлофановую обертку, задумчиво посмотрел на эмблему — «in hoс signo vinces» — и достал сигарету. Зажег спичку и прикурил. Сигарета показалась приятной, хотя вот уже несколько месяцев Бен совсем не курил.

— У них есть свои места, — сказал он. — Но они могут потерять их. Многим из них суждено быть убитыми… или сломанными. Но не всем. Ты понимаешь?

— Да, — ответил Марк.

— Они не слишком умны, поэтому постоянно выдают свое присутствие. И все же это должно закончиться. Может быть, все будет кончено к первому снегу. Но может и никогда не быть кончено. Никаких гарантий. Возможно и то, и другое. И все же у них нет шансов спастись.

— Да.

— То, что мы хотим сделать, опасно.

— Я знаю.

— Но говорят, что очень очищает. Может быть, он очистит от скверны и эти места.

— Да.

— Нам пора возвращаться.

Бен швырнул сигарету в кучу опавших листьев, и сквозь листву тут же тоненькой струйкой просочился дымок.

Мужчина и мальчик молча смотрели на него.

Смеркалось. Среди деревьев шумел ветер, сдувая последние оставшиеся на них листочки.

— Сегодня они не будут резать скот или пугать фермеров, — тихо сказал Бен. — Сегодня им придется подумать о своем спасении. А завтра…

— Ты и я, — сказал Марк, прижимаясь к мужчине. Его лицо больше не было бледным; на щеках появился румянец, глаза блестели от возбуждения.

Они вернулись на дорогу, сели в машину и быстро поехали прочь.

В маленькой куче листьев под высоковольтной линией все сильнее и сильнее разгорался костер, раздуваемый западным осенним ветром.

«Джерусалемз Лот» означает «Иерусалимская округа», но слово «лот» может также значить «доля» и «судьба».

По Фаренгейту; +38 по Цельсию.

По Фаренгейту; +35 по Цельсию.

+17,5 по Цельсию.

+8 по Цельсию.

Знак отличия за ранение в американской армии.