Дин Кунц - Город Ночи

Вики поднялась наверх и облегченно выдохнула, найдя мальчика в его комнате. На ее появление он не отреагировал.

— Дорогой, — сказала она, — не стоило тебе есть мороженое перед самым обедом.

Арни не ответил, но поставил очередной кубик «Лего» в тот участок крепостного вала, который в настоящий момент перестраивал.

Помня о том, что мальчик тяжело болен, Викки не хотела его отчитывать, поэтому о мороженом более не упоминала.

— Обед будет через сорок пять минут. Я приготовлю твои самые любимые блюда. Ты спустишься вниз?

В ответ Арни коротко глянул на электронные часы на тумбочке у кровати.

— Хорошо. Мы пообедаем вместе. А потом я прочитаю тебе еще несколько глав из «Марсианки Подкейн», если ты захочешь.

— Хайнлайн, — мальчик с благоговением произнес фамилию автора романа.

Спустившись вниз, проходя по коридору на кухню, Викки закрыла приоткрытую дверцу стенного шкафа для пальто.

Уже на пороге кухни осознала, что в коридоре на нее вновь пахнуло плесенью, тем же запахом, который она учуяла в комнате-прачечной. Викки развернулась на сто восемьдесят градусов, принюхалась.

Хотя дом стоял на сваях и пространство под полом хорошо продувалось, все это не мешало плесени проникать в комнаты. Колонии грибков прекрасно чувствовали себя на сырой земле под домом, а время от времени находили пути для проникновения и в сам дом.

Викки решила, что утром осмотрит все темные углы, вооруженная самым лучшим средством против плесени, изобретенным людьми.

Девочкой-подростком Викки прочитала рассказ О’Генри, после которого уже не переставала бояться плесени. В этом рассказе действие происходило в пансионе, плесень поселилась за батареей, на грязном, с кровавыми пятнами ковре, потом каким-то образом ожила и однажды ночью, после того как комната погрузилась в темноту, отправилась на поиски других жизненных форм и убила жильца.

Викки Чу не видела себя Сигурни Уивер в «Чужих» или Линдой Гамильтон в «Терминаторе», но она решительно вступала в бой с любой плесенью, которая появлялась в ее владениях. В этой непрекращающейся войне она не желала отступать ни на шаг. Для нее исходом любой битвы могла быть полная и безоговорочная победа.

Итак, они с Арни пообедают вместе. Потом «Марсианка Подкейн». Ему нравилось слушать, как Викки читает, а сама история доставляла ей не меньше удовольствия, чем ему. Вечер намечался очень даже неплохой.

Девкалион провел вторую половину дня, переходя из церкви в церковь, из кафедрального собора в синагогу, но не затрачивая на дорогу лишнего времени, используя известные только ему знания о времени и пространстве, переносясь из нефа в неф, из католического храма в протестантский, потом снова в католический, благо храмов в Новом Орлеане хватало, наблюдая за пасторами и священниками, пытаясь найти того, кто принадлежит к Новой расе.

Несколько мужчин (и одна женщина) показались ему подозрительными. Но если они были монстрами, как и он сам, то очень хорошо это скрывали. Вели себя будто люди и в церкви, и дома.

В силу занимаемого ими положения они, разумеется, могли быть только Альфами, то есть их отличали ум и хитрость.

А в церкви Госпожи Наших Печалей Девкалион сразу понял: со священником что-то не так. Он не мог точно определить, что именно показалось ему подозрительным. Скорее интуиция, а не знания и логика, подсказала ему, что отец Патрик Дюшен — не дитя Божье.

Священник, лет шестидесяти, с седыми волосами и добрым лицом, был идеальным клоном, тогда как настоящий Патрик Дюшен давно уже гнил в сырой земле.

На вечернюю молитву собралось порядка двух десятков прихожан, в основном одинокие люди, несколько пар, преимущественно старики. В ожидании начала службы они в молчании сидели на скамьях, не нарушая тишину церкви.

По одну сторону нефа высокие витражи-окна сверкали под жарким светом заходящего солнца. Цветные квадраты проецировались как на прихожан, так и на ряды скамей.

Исповедальни церкви Госпожи Наших Печалей открывались перед утренней мессой и по вечерам, перед службой.

Держась в тени прохода с восточной стороны нефа, Девкалион подошел к исповедальне, закрыл дверь, преклонил колени.

Когда священник зашел в исповедальню со своей стороны и предложил прихожанину начать, Девкалион задал первый вопрос:

— Ваш бог живет на небесах, отец Дюшен, или в Садовом районе?

Священник ответил после долгой паузы:

— Это вопрос мятущегося человека.

— Не человека, отец. Больше чем человека. И меньше чем человека. Думаю, я такой же, как вы.

Вновь священник заговорил после паузы:

— Почему вы пришли сюда?

— Помочь вам.

— Разве я нуждаюсь в помощи?

— Вы страдаете.

— Мир полон слез для нас всех.

— Мы можем это изменить.

— Изменения не в наших силах. Наш удел — страдания.

— Вы проповедуете надежду, отец. Но для вас никакой надежды нет.

Молчание священника изобличило его.

— Как вам, должно быть, трудно убеждать других, что Бог проявит сострадание к их бессмертным душам, — продолжил Девкалион, — зная, что у вас самого нет души, к которой Бог может проявить милосердие.

— Чего вы от меня хотите?

— Разговора наедине.

— Приходите в мой дом после службы, — после короткой запинки ответил отец Дюшен.

— Я буду ждать на кухне. Я могу принести вам надежду, о которой вы не смеете даже мечтать. Вам потребуется лишь мужество, чтобы поверить в ее существование.

Карсон припарковала седан на обочине служебной дороги. С чемоданами в руках они пересекли сосновую рощу. Прошли меж дубов с раскидистыми кронами и попали на широкий луг.

В два раза больше Центрального парка, Городской парк обслуживал население, составляющее лишь малую часть жителей Манхэттена. Так что в его границах хватало мест, где в предвечерние часы не было ни души.

Поэтому никто не прогуливался по лугу, не играл с собакой, не бросал «фризби», не закапывал труп.

Поставив чемодан на землю, Майкл указал на точку в десяти футах от последнего дуба.

— Вон там мы и нашли голову бухгалтера, насаженную на камень. Такое не забывается.

— Если бы «Холлмарк» увековечил это знаменательное событие на одной из своих открыток, я бы посылала ее тебе каждый год.

— Особое впечатление на меня произвела ковбойская шляпа на его голове. Учитывая обстоятельства.

— Вроде бы это было их первое свидание, — заметила Карсон.

— Точно. Они вместе пошли на костюмированную вечеринку. Отсюда и темно-синий кожаный ковбойский костюм с пуговицами из горного хрусталя.

— И сапоги, расшитые перламутром.

— А мы узнали, в каком костюме был убийца? — Карсон опустилась на колени на сухую листву, чтобы открыть свой чемодан.