Стивен Кинг - Мешок с костями

Будь у Лэнса Дивоура другой отец, подумал я, можно было бы сказать, что он отреагировал адекватно. Я, во всяком случае, проникся к нему уважением. Да только он имел дело с человеком, который в детстве украл новый снегокат Скутера Ларриби.

— Эти предложения я получала непосредственно от Дивоура, по телефону. В отсутствие Лэнса. Потом, за десять дней до свадьбы, ко мне пожаловал Дикки Осгуд. Мне предлагалось позвонить по телефону — номер он мне продиктовал — в Делавэр, а когда я позвоню… — Мэтти покачала головой. — Вы не поверите. Такое возможно только в книгах.

— Могу высказать догадку?

— Попробуйте.

— Он попытался купить ребенка. Купить у вас Киру.

Ее глаза широко раскрылись. Луна уже поднялась, так что изумление, отразившееся на ее лице, не укрылось от меня.

— Сколько? — спросил я. — Мне любопытно. Сколько он предложил вам за то, что вы родите ребенка, оставите его Лэнсу и исчезните?

— Два миллиона долларов, — прошептала Мэтти. — Положенные в любой банк по моему выбору, к западу от Миссисипи. При условии, что я подпишу договор, согласно которому буду держаться подальше от нее… и Лэнса… до апреля две тысячи шестнадцатого года.

— То есть, пока Кире не исполнится двадцать один.

— Да.

— А поскольку Осгуд не знал никаких подробностей, репутация Дивоура в городе не пострадала бы.

— Точно. И двумя миллионами дело не ограничивалось. Я получала бы по миллиону на пятый, десятый, пятнадцатый и двадцатый дни рождения Киры. — Она покачала головой, словно не верила только что произнесенным словам. — На кухне вздувается линолеум, с душа падает головка, этот чертов трейлер скоро проржавеет насквозь, но я могла бы иметь шесть миллионов долларов.

А ты рассматривала, это предложение всерьез, Мэтти…

Хотел я задать этот вопрос, но счел подобное любопытство неприличным, — Вы сказали Лэнсу?

— Пыталась не говорить. Он и так злился на отца, и мне не хотелось еще больше обострять их отношения. Я не хотела, чтобы наша семейная жизнь начиналась с ненависти, пусть для нее и были основания… не хотела, чтобы Лэнс… потом… вы понимаете… — Она вскинула руки и уронила их на колени. Она показалась мне такой беззащитной.

— Вы не хотели, чтобы через десять лет Лэнс сказал вам:'"Ты, сука, испортила мне отношения с отцом».

— Примерно так. Но в конце концов меня прорвало. Наверное, иначе и быть не могло. Выросла я в бедной семье, первые колготки появились у меня в одиннадцать, до тринадцати я заплетала косу или носила конский хвост, думала, что штат Нью-Йорк и город Нью-Йорк — это одно и тоже… а этот человек… отец Лэнса, которого я никогда не видела… предложил мне шесть миллионов. Я ужасно боялась. Мне снилось, что ночью он приходит ко мне в образе тролля и выкрадывает моего ребенка. Он проскальзывал в окно, как змея…

— Безусловно, таща за собой кислородную маску.

Мэтти улыбнулась:

— Тогда я ничего не знала про кислород. И про Роджетт Уитмор. Я лишь хочу сказать, что мне было всего семнадцать и я не умела хранить тайны. — При этих словах мне пришлось скрыть улыбку: она произнесла их таким тоном, будто десятилетия разделяли ту наивную девушку и эту женщину, экстерном закончившую школу.

— Лэнс разозлился.

— Так разозлился, что не стал звонить, а отправил письмо электронной почтой. Вы же знаете, он заикался, а при волнении заикание только усиливалось. Поэтому телефонного разговора не получилось бы.

Вот теперь я мог представить себе полную картину. Лэнс Дивоур написал отцу немыслимое письмо, немыслимое с точки зрения такого человека, как Макс Дивоур. В письме говорилось, что Лэнс больше не желает знаться с отцом, и Мэтти, естественно, тоже. Поэтому в их доме (конечно, трейлер фирмы «Модейр» — не бревенчатая хижина дровосека из сказки братьев Гримм, но последняя писалась в другое время) он отныне незваный гость. Его не будут ждать на рождение внука (или внучки), а если он пошлет подарок, то его тут же вернут. «И больше не лезь в мою жизнь, папа. На этот раз ты зашел слишком далеко, чтобы я мог тебя простить».

Безусловно, есть способ найти путь к сердцу оскорбленного ребенка. Но путь это сложный, требующий немалых усилий и такта… но спросите себя: попал бы в такую ситуацию отец, обладающий хоть малейшими дипломатическими способностями? Стал бы тот, кто хоть чуть-чуть разбирается в особенностях человеческого характера, предлагать невесте сына выкуп (столь огромный, что она и представить себе не могла такой суммы) за отказ от своего первенца? Ведь он предлагал свою дьявольскую сделку семнадцатилетней девушке, для которой романтика жизни — не пустой звук. В любом случае Дивоуру следовало немного подождать, прежде чем выходить к ней с окончательным предложением. Вы можете возразить, что он не мог знать, сколько у него в запасе времени, но это не аргумент. Я склонен согласиться с Мэтти: той иссушенной, сморщенной сливой, что служила ему сердцем, Макс Дивоур искренне верил, что будет жить вечно.

И потом, не мог он сдержаться. Вот он, снегокат, который он хотел получить, на самом виду, по другую сторону окна. Всего-то делов — разбить стекло и взять снегокат. Именно так он поступал всю жизнь, и получив сына, отреагировал не тонко, как положено умудренному опытом мужчине, а импульсивно, как ребенок, разбивающий окно, чтобы добраться до снегоката, на который положил глаз. Лэнс не хотел, чтобы он. Макс, вмешивался в его жизнь? Отлично. Макс может жить со своей Замарашкой в трейлере, палатке или амбаре. И хватит ему обследовать леса, получая за это приличные деньги. Пусть ищет настоящую работу. Пусть хлебнет жизни простого люда!

Другими словами: «Ты не можешь отрезать меня от своей жизни, сынок. Потому что я тебя увольняю!»

— На похоронах мы не бросились друг другу в объятья, — продолжила Мэтти. — Такого не было. Но по отношению ко мне он вел себя прилично, чего я не ожидала, и я постаралась ответить ему тем же. Он предложил выплачивать мне ежемесячное пособие, но я отказалась. Боялась, что благодаря этим деньгам он сможет предъявить права на ребенка.

— Я в этом сомневаюсь, но ваша осторожность мне нравится. Что произошло, когда он впервые увидел Киру? Вы помните, Мэтти?

— Не забуду до конца жизни. — Она сунула руку в карман платья, достала смятую пачку вытряхнула из нее сигарету. Посмотрела на нее с жадностью и, одновременно, с отвращением. — Я бросила курить, когда Лэнс сказал, что денег на сигареты у нас нет. Я понимала, что он прав. Но привычка вернулась. Я выкуриваю пачку в неделю, хотя очень хорошо знаю, что это слишком много, но иногда мне просто необходимо расслабиться. Составите мне компанию?

Я покачал головой. Она закурила, и в пламени спички я вновь отметил, какая же она красивая. Оставалось только гадать, за кого же принял ее старик.