Дин Кунц - Логово

…Тод либо уже мертв там позади, либо в полубессознательном состоянии пытается встать на ноги…

…вниз, набирая скорость и дергаясь взад и вперед, так что Джереми едва удерживался руками за перекладину, поезд катил вниз по склону пятого холма и вдруг снова взмыл вверх на шестой и последний из холмов…

…а если еще не погиб и пришел в себя, то с ужасом понимает, что сзади на него несется другой поезд…

…вниз, вниз по склону шестого холма и затем по прямой, по завершающему весь маршрут участку.

Как только Джереми почувствовал, что путь выровнялся, он стал судорожно, изгибаясь всем телом, втискиваться под предохранительную перекладину, просунув под нее сначала левую, а затем и правую ногу.

В темноте навстречу ему неслись двери. За ними будет свет, главная пещера и контролеры, которые заметят, что он едет без страховки.

Пыхтя и извиваясь, он стремительно ввинчивал свое тело под перекладину, и вот под ней прошли уже его бедра, еще миг, и как ни в чем не бывало он уже снова сидит на своем прежнем месте. Все оказалось гораздо проще, чем он предполагал. Влезать обратно под предохранительную перекладину было во много раз легче, чем вылезать из-под нее.

Мягкий удар, и они скользнули в вертящиеся двери и по инерции, постепенно сбавляя ход, стали приближаться к месту посадки и высадки, находившемуся примерно в ста футах от дверей. Толпившиеся на платформе люди во все глаза смотрели на только что появившийся из тоннеля поезд. В какое-то мгновение Джереми показалось, что они станут тыкать в него пальцами и кричать: "Убийца!"

Едва поезд приблизился к платформе и остановился, как по всей пещере замигали красные предупредительные огни, указывая дорогу к запасным выходам. По всей пещере загремел записанный на магнитофон, усиленный динамиками, расположенными высоко на скальных выступах, металлический голос:

– Вынужденная остановка. Всех пассажиров просим оставаться на своих местах…

Когда поезд остановился и предохранительная планка автоматически поднялась, Джереми встал ногами на сиденье, схватился за поручень и рывком поднялся на платформу.

…всех пассажиров просим оставаться на своих местах до прибытия контролеров, которые укажут, как пройти к запасным выходам…

Одетые в форму билетеры недоуменно переглядывались, не понимая, что послужило причиной чрезвычайной ситуации.

…всех пассажиров просим оставаться на своих местах…

С платформы Джереми оглянулся на тоннель, из которого несколько секунд тому назад они въехали в пещеру. Откинув в разные стороны вертящиеся двери, оттуда теперь появился следовавший за ними второй поезд.

…остальных, соблюдая порядок, просим пройти к ближайшему к ним запасному выходу…

Ехал он медленно, как-то странно подергиваясь. Казалось, его колеса вот-вот оторвутся от рельсов.

Джереми вздрогнул, когда увидел, что приподнимает над рельсами колеса головной тележки и тормозит движение поезда. Стоявшие на платформе люди тоже, видимо, заметили это, потому что в один голос закричали от ужаса, и вопль этот совершенно не был похож на празднично-испуганно-уверенный крик людей, знающих наверняка, что им не грозит никакая реальная опасность, в этом крике звучал панический ужас и страх омерзения.

…всех пассажиров просим оставаться на своих местах…

Поезд качнулся и остановился, так и не дотянув до платформы. Из нижней челюсти свирепой пасти в голове насекомого, установленной на передней тележке, свисали какие-то рваные окровавленные клочья. Это было все, что осталось от бывшего "космического всадника", все, чем могло поживиться искусственно созданное рукой человека громадное насекомое.

…остальных, соблюдая порядок, просим пройти к ближайшему к ним запасному выходу…

– Отвернись, не смотри, сынок, – мягко сказал Джереми служитель в форме, отворачивая его за плечи от ужасного зрелища. – Ради Бога, иди скорее к выходу.

Пришедшие в себя после первого потрясения контролеры повели растерявшихся людей к запасным выходам, над которыми нестерпимо ярко мигали красные сигнальные огни. Сообразив, что его буквально распирает от радостного возбуждения и что на лице его блуждает бессмысленная, едва сдерживаемая счастливая улыбка, которая никак не вяжется с горем, которое он должен испытывать по поводу гибели своего лучшего друга, Джереми присоединился к одному из человеческих потоков, быстро двигавшемуся под командой одного из контролеров к запасному выходу. Спеша быстрее уйти отсюда, люди нервничали и толкали друг друга.

В ночном воздухе все еще трепетали рождественские огоньки, лучи лазеров пронзали черное небо, вокруг плескалось бескрайнее море неоновых красок, и тысячи посетителей как ни в чем не бывало продолжали веселиться, не ведая, что рядом с ними уже прошла Смерть. Джереми со всех ног пустился прочь от "Сороконожки". Увертываясь на ходу от встречных, он сам не знал, куда бежит. И все бежал и бежал, стараясь как можно дальше убраться от разорванного в клочья тела Тода Леддербекка.

Наконец он остановился на берегу искусственного водоема, по глади которого скользило несколько до отказу набитых пассажирами лодок на воздушных подушках, курсировавших между берегом и "Островом марсиан". Он чувствовал себя так, будто сам находился на Марсе или какой-нибудь другой неизвестной планете, где сила притяжения во много раз меньше земной. Его всего так и подмывало вверх, казалось, он вот-вот оторвется от земли и улетит в неизвестность.

Он уселся на бетонную скамейку спиной к озеру, словно этим, как якорем, хотел удержаться на земле, и стал глядеть в сторону обсаженной с обеих сторон цветами аллеи, по которой в разных направлениях двигалась бесконечная толпа людей, и, уже сидя на скамейке, весь отдался душившему его и распиравшему изнутри, как пепси в сильно взболтанной бутылке, смеху. Джереми хохотал пузырящимися, как брызги шампанского, нервными, судорожными смешками, так сильно сотрясавшими его тело, что он вынужден был обхватить себя руками, чтобы не упасть со скамейки. Люди бросали на него недоуменные взгляды, а одна пара поинтересовалась, не потерял ли он в толпе своих родителей, так как от смеха по лицу его ручьями текли слезы, и они подумали, что этот двенадцатилетний балбес плачет по своим мамочке и папочке, которых сам, без посторонней помощи – слюнтяй! – не может найти. Это еще пуще развеселило его.

Когда веселье прошло, Джереми вытянул обутые в кроссовки ноги прямо перед собой и, глядя на них, стал придумывать, что будет вешать на уши миссис Леддербекк, когда в десять часов та приедет за ним и своим сыном, предполагая, естественно, что тело Тода к тому времени еще не будет опознано и администрация не успеет с ней связаться. Было только восемь часов вечера.