Михаил Тырин - Кладбище богов

Вместе с ним тут были и другие пленники – в основном те самые «слоники». Он уже знал, что правильное их название – усоды, большинство из них пришли в эти места из далекой земли Усодан. Были и люди, правда, немного. И еще тут имелись энейцы – противного вида существа, больше всего похожие на больных зародышей. Они держались кучкой и смотрели на окружающих с нескрываемым страхом.

Новые открытия сыпались каждый день, и одно из них было малоприятным. Еще в первый день, не понимая ни слова из разговоров, Влад догадался: все обитатели «бассейна» предназначались для продажи. Все, включая его, были всего-навсего потенциальными рабами.

Правда, Влад еще не знал – так ли плохо быть в этом мире рабом. Может, это просто работники, которым платят зарплату и отпускают на выходные.

Едва обретя способность обмениваться фразами с соседями, он подошел к одному из них – рослому седому человеку в плотной выцветшей накидке. Они уже были, если можно так сказать, знакомы: в первый день этот человек жестами убедил его съесть местные деликатесы – рубленые овощи, залитые черным жиром. Для всех невольников эта еда была ежедневной. Влад сначала морщился и подавлял тошноту, но наконец привык.

Влад подошел к этому человеку c одним-единственным вопросом: «Почему я стал вас понимать?»

– Тебе ведь поставили пиявку, – ответил незнакомец.

– Мне что-то сунули в ухо, – кивнул Влад, цепенея от отвращения. – Это была пиявка?!

– Да, теперь она живет в тебе. Ты разве ничего об этом не знаешь?

– Ничего, – признался Влад.

– Из каких же краев тебя принесло, если ты не знаешь таких простых вещей?

– Из далеких. – Влад не стал углубляться в подробности. – Так что с пиявкой? Зачем она мне?

– В тебе есть пиявка, во мне она тоже есть. Когда мы разговариваем, пиявки как бы становятся переводчиками. Это помогает нам понимать друг друга. Каждый ребенок это знает. Так откуда ты? Каково твое наречие? По твоей одежде ничего нельзя определить.

– Я издалека. – Влад не знал, что отвечать. – И я ничего не знаю про ваших пиявок.

– Если ты с плавучих островов, так и скажи. Никто тебя за это не осудит, сейчас не то время. Я знаю, среди вас, плавунов, есть чудаки, которые не видели ни одной столицы и ходят по нашим городам, разинув рты.

Влад счел за лучшее согласиться, что он как раз такой «плавун».

– Лучше б ты сидел на своем острове, парень. Тут тебе быстро найдут применение – на соляном заводе или спиртовой ферме. Хотя можешь устроиться получше. Такие здоровяки, как ты, в цене. Можешь стать даже охранником в караване у богатого торговца. Какая-никакая свобода. Хотя богатеи редко доверяют чужакам.

– А ты как здесь оказался? – спросил Влад.

– Ничего интересного. Меня лишили гражданства, потому что я трижды вор.

Познакомиться с вором ближе Влад не успел – седого в тот же день увели, видимо, продали. Покупатели появлялись то и дело: прохаживались по краю «бассейна», разглядывали товар, интересовались ценой у трехпалых работорговцев. Влад выяснил: черепахообразных чудищ называют вурдами.

Кстати, среди покупателей были те же разновидности, что и среди пленников, – и люди, и энейцы, и усоды. Это немного сбивало Влада с толку: он не мог понять, кто в окружающем мире главный. Равенство наций здесь смотрелось как-то неубедительно – например, тщедушные слюнявые энейцы весьма бледно выглядели на фоне свирепых и мощных вурдов.

Однажды Влад увидел гурцора – зловещую фигуру в черном плаще до пят и маске, украшенной металлическими вставками. Гурцор стоял на краю «бассейна» и что-то высматривал. Владу стало не по себе, он постарался смешаться с остальными. Почему-то ему ужасно не хотелось, чтобы это черное пугало обратило на него внимание.

В целом он неплохо здесь освоился. Главное – к нему не приставали. Невольники то и дело ссорились по совершенно непонятным поводам. Короткие, но частые стычки происходили в основном между усодами. Влад не мог понять, чего им не хватает. Уж точно не еды.

Дрались они смешно: сталкивались толстенькими животами, царапались, дергали друг друга за хоботки. Влад представлял себе, что если они наберутся смелости напасть на него, он будут брать их за эти хоботки, раскручивать и пучками выкидывать за край бассейна.

После очередной кормежки личностью Влада вдруг заинтересовался один из вурдов. Ему подсказал это усод, который доедал рядом свои овощи.

– Тебя зовет надзиратель, – боязливо сообщил он, махнув хоботком в соответствующем направлении.

В самом деле, на краю «бассейна» стоял громила, завернутый в проклепанную кожу, и тыкал во Влада толстым пальцем, издавая какой-то невнятный клич.

Влад сначала подумал, что ему нашелся покупатель. Но все оказалось прозаичнее. Как выяснилось, нужно было убраться в «бассейне», который за предыдущие дни стал похож на глубокую помойку.

Пятерым усодам раздали импровизированные швабры, которыми они должны были пройтись по полу и сгрести объедки, обрывки тряпок и прочий мусор. Владу доверялась самая ответственная работа – поднимать этот «улов» с помощью деревянной бадьи и веревки. Влад не знал, почему выбрали именно его, но, скорее всего, он казался среди невольников самым сильным.

Ему сбросили лестницу, и он впервые оказался вне «бассейна». Ничего интересного он не увидел: высокий забор из железных пластин и прутьев, а за ним – неказистые домики из унылого темного кирпича. У ворот топтались вурды, вооруженные своими диковинными самострелами, чуть дальше тарахтела машина с высокими колесами.

Влад взялся за работу. Усоды управлялись со своими швабрами довольно шустро, куча мусора росла на глазах. Влад не успевал вытягивать одну бадью, как ему наполняли следующую. Хлама было много.

И вдруг Влад спиной почувствовал, что на него пристально смотрят. Он быстро обернулся, надеясь, что это не вернувшийся гурцор.

Нет, это был человек. Высокий, грузный, в длинной перепоясанной накидке по местной моде и смешном картузе с огромным козырьком.

Влад продолжал работать, ощущая, что с него не сводят глаз. Потом он заметил, что человек позвал вурда-надсмотрщика и начал с ним говорить, продолжая поглядывать на Влада. Стоило ли сомневаться, что на него положил глаз покупатель…

Торг шел недолго. Вскоре вурд подошел к Владу, неся в лапах двухметровый шест с ошейником на конце. Ошейник оказался непростой – по внутренней окружности шли шипы в полпальца длиной. Только дернись – пропорет шею.

Нельзя сказать, что Влад с поспешной радостью сунул голову в это устройство, однако показывать норов он не стал. Со всеми строптивыми вурды никогда не церемонились. Удар кнутом – и все дела.

Вурд сам держал шест, пока Влада куда-то вели. Покупатель двигался на почтительном расстоянии от Влада и не переставал его разглядывать. Они шли мимо однообразных домиков – то ли бараков, то ли складов. Место тоскливое и не очень людное. И все же Владу было неприятно, что встречные пялились на него, как на дрессированного барана.