Игорь Лесев - 23

Балконная дверь оказалась раскрытой нараспашку, и я совершенно не помнил, закрывал я ее вчера или нет. Войдя на цыпочках в кухню, я остановился. Только теперь мне стало страшно. До этого я боялся быть замеченным, а теперь только уже проникнув внутрь, стал представлять, что меня здесь может ожидать. Во-первых, тело Вериной мамы. Во-вторых, здесь может находиться труп самой Веры. А в-третьих… Сюда могли вернуться гулу.

Не двигаясь и не издавая ни малейшего звука, я простоял минут пять. Кругом была полная тишина. Звуки доносились только с улицы. Нужно было начинать продвижение в комнату за тем, ради чего я сюда вернулся. Но мне было страшно даже пошевелиться. Я все время представлял, что сейчас включу свет и перед моими глазами окажется злобное лицо Анилегны или соседки. Мысль была настолько навязчивой, что эти лица мне стали мерещиться уже в темноте. Я сообразил, что стою на фоне открытого балкона и меня изнутри прихожей как раз хорошо видно, а потому, если бы здесь кто-то был, то меня бы сразу обнаружили. Следовательно, нет никакого смысла стоять сейчас истуканом.

Второй раз за последние десять минут приняв план «что будет, то будет», я, наконец, заставил себя сделать шаг вперед, затем еще один и, наконец, через несколько шажков прошел кухню и очутился в прихожей.

Здесь было совсем темно, и я стал осторожно двигаться наощупь. Обои в прихожей, похоже, были дешевыми, так как при малейшем прикосновении к ним раздавался неприятный шуршащий звук, но не касаться их было нельзя. В любом случае, если в квартире кто-то и был, то я себя обнаружил уже сто раз.

Прошмыгнув рядом со знакомой входной дверью и повернув направо, я очутился в комнате. Здесь было чуть светлее. Стараясь не смотреть на диван, я подошел к окну и раздвинул шторы. Комнату озарил слабый утренний свет. Только сейчас я осмелился посмотреть на диван. Большой полиэтиленовый сверток был по-прежнему там. Теперь я отчетливо почувствовал неприятный запах, природа которого была мне ясна. Обрадовало меня только то, что Веры в квартире я не обнаружил. Может, она жива? Эта мысль меня приободрила. А может, ее оставили лежать на лестничной площадке? Глупости. Сейчас уже часов шесть утра, ее бы обнаружили еще вчера вечером, и здесь было бы полно милиции.

Теперь оставалось найти то, за чем я сюда вернулся. Присев, я стал выискивать брошенные мною вещи – спортивные лосины и свитерок с Микки-Маусом. К моему чудовищному разочарованию, я ничего не находил. Я стал вспоминать, где я переодевался. Перед шкафом. Точно. Подойдя к шкафу и открыв его, я увидел, как в боковой зеркальной дверце шкафа зловеще отразился полиэтиленовый сверток. Я старался не смотреть в его сторону, но глаза сами по себе все время искали его отражение. Наконец, не выдержав, я закрыл шкаф.

Я вспомнил, как в детстве спросил у бабушки, почему в доме покойников занавешивают зеркала. Бабушка мне тогда ответила незамысловато: «Так принято».

Смотреть на завернутый в полиэтилен труп в отражении зеркала очень страшно. Ты повернут к нему спиной, но все равно видишь его и все время ожидаешь, что он вот-вот встанет.

Итак, получалось, что вещей моих здесь нет. Я разочарованно сел на пол, прижавшись спиной к стенке. Прямо передо мной на диване лежала Верина мама, к присутствию которой я уже стал привыкать. Теперь оставалось решить, что делать дальше, так как план с посещением квартиры Алисы в Василькове решительно срывался.

Чтобы не пялиться все время на труп, я повернул голову к окну и увидел под ним, возле самой батареи, что-то темное. У меня учащенно забилось сердце. Я вскочил на ноги, забыв, что еще несколько секунд назад передвигался буквально на цыпочках, боясь создать лишний шум, и кинулся к батарее.

В кои-то веки мне помогла моя постоянная склонность к бардаку. Я умудрялся разбрасывать вещи где попало и умел создать настоящий хаос на столе из двух листочков бумаги. Переодеваясь вчера в новую одежду, я зашвырнул свои шмотки к батарее, и неизвестно, были бы они еще в квартире, сложи я их аккуратно где-нибудь на стуле или диване.

Из-под выхваченного мною Микки-Мауса на пол выпали Мишины часы. Тут же рядом я обнаружил ключ от васильковской квартиры и свое портмоне с жалкими остатками денег (преимущественно Алисиных). Мне действительно сегодня везло.

Я рассовал все по карманам костюма и, еще раз взглянув на завернутую женщину, вышел в коридор. Остановившись перед входной дверью, я задумался, как лучше выбраться из квартиры: через балкон или через входную дверь. Выбрав второй вариант, я потянулся к замку, но тут же ощутил, что уже давно хочу в туалет. Глупо будет через пять минут бегать по дворам, выискивая, где бы присесть и чем подтереться. Я пошел обратно к прихожей и, пройдя по направлению к кухне, увидел две двери. На одной висело изображение писающего мальчика, на противоположной – моющейся под душем девочки. Я выбрал мальчика.

Туалет оказался настолько мал, что я вынужден был открыть дверь, иначе коленки упирались бы прямо в нее. Какать, осознавая, что в квартире находится труп, не самое приятное занятие, но человек со временем умудряется ко всему привыкать. А вообще, по отношению к туалету можно смело судить о людях. Для кого-то туалет – это не самое приятное, но необходимое учреждение, куда ходят лишь по нужде. А для кого-то туалет, в каком-то смысле, культовое сооружение. В детстве поиск очков, книги или шариковой ручки я обычно начинал именно с туалета, и очень часто мои поиски завершались удачей. Часто с книгой в руках я засыпал прямо на унитазе, и мама подолгу стучала в дверь, пытаясь меня разбудить и уложить в спальне.

В этой квартире туалет использовался исключительно по прямому назначению. Маленькое пространство тускло освещалось шестидесятиваттной лампочкой, на стене не было ни одной полочки для книги или журнала, не говоря уже о том, чтобы где-то валялось само чтиво. Благо что хоть была туалетная бумага. После непродолжительного сидения на унитазе, я обнаружил, что в бачке нет воды. Оставлять квартиру с трупом в комнате, да еще и обосранную, было бы совсем некрасиво.

Я открыл противоположную дверь, попав в ванную, и стал искать какое-нибудь ведро или миску, чтобы слить в туалете. В углу ванной стояло цинковое ведро. Я сразу вспомнил бабку, которая полторы недели назад перешла мне дорогу с очень похожим ведром. Да, именно тогда все и началось. Я взял ведро и тут же брезгливо отставил его – из него воняло помоями, перемешанными с красной краской. В раковине стоял небольшой тазик. Я открыл кран, из него заурчало, и в тазик вылилась маленькая порция ржавой воды. Может, набрать воды из крана над ванной? Я одернул занавеску. Через секунду меня вырвало. Я увидел самую страшную картину в своей жизни. Такое ломает психику человека навсегда.