Дин Кунц - Слезы дракона

Он помнит себя и Принцем, и Максом (благодаря коту, кoторый мочился в его воду), и помнит себя Псиной, которым был довольно долго, но теперь он откликается только на кличку Вуфер.

Приезжают и другие люди, имена которых ему известны почти так же хорошо, потому что они часто бывают в гостях друг у друга. Гарри, Конни и Элли. Элли ростом почти с Дэнни, и все они приезжют в гости из дома, в котором живут Гарри - и - Элли - и - Тото.

Тото. Хороший пес, хороший. Друг.

Они с Тото сразу же бегут в огород, но там им запрещено рыть ямы - плохая собака та, что роет ямы в огороде, очень плохая - зато он покажет Тото, где в земле была зарыта морковка.

Нюхай нюхай, нюхай, нюхай. Там под землей еще много морковки. Интересно. Но рыть ямы запрещено.

Хорошо играть с Тото, Дэнни и Элли, гоняться друг за другом, прыгать, валяться в траве, валяться в ней сколько душа пожелает.

Хороший день. Самый лучший. Лучшего не бывает!

А потом подадут еду! Вот ее уже выносят из комнаты, где ее готовят, кладут на стол, который стоит на камнях в тени деревьев.

Нюхай, нюхай, нюхай, нюхай: ветчина, курятина, картофельный салат, горчица, сыр - сыр хоть и прилипает к зубам, но все равно очень вкусный - и еще какая-то еда, и еще, и все это лежит прямо на столе.

Но прыгать на стол запрещено. Будь умницей! Хороший пес! Хорошие собаки и получают со стола больше, и не просто объедки, а большие, вкусные куски, да, да, да, да, да.

Откуда-то выпрыгивает кузнечик. Кузнечик! Бегом за ним, вперед, ату его, взять, взять, надо обязательно его поймать, Тото рядом, тоже прыгает, тоже скачет за ним вслед, влево, вправо, влево, кузнечик…

Стоп, как же это они совсем забыли о еде. Назад к столу. Садись! Грудь вперед. Головку вытянем. Хвостом подмахнем. Им это ужасно нравится. Облизнем-ка клыки, намекнем, мол, пора давать есть.

А вот и еда. Что, что, что, что? Ветчина. Для начала. Хорошо, хорошо, хор… Кончилась. Неплохое начало, даже очень неплохое.

Какой отличный день, день, который, он знал, обязательно наступит, и много-много таких дней, и теперь надолго, навсегда, потому что все свершилось, как он и мечтал, он свернул еще за один угол и заглянул в еще одно незнакомое, новое место… и обрел-таки свое счастье, то счастье, которое, он знал, всегда ждaлo его там. Счастьем, чудесным счастьем было и это место, и это время, и эти люди. А вот и курятина, ого, какой огромный кусок! А до чего вкусный!

Все перечисленные здесь акты грубого произвола и дикого насилия, о которых вспоминают Гарри и Конни и котрые входят в ее коллекцию зверств "свистопляски перед вторым пришествием", действительно имели место. Человек, подобный Тик-таку, конечно же, не живет на свете, но присущее ему свойство творить зло вокруг себя отнюдь не замыкается рамками литературного вымысла.