Александр Варго - Льдинка

Прежде чем лезть в до боли знакомый лаз, Дильс достал нож.

– Конечно, это не гаубица. И против этой стервы с какой-то неизведанной планеты вряд ли поможет. Но на пожаре и хер водопровод, – сказал Дильс.

Коса Златы, уже порядком замусоленная, качнулась, полностью соглашаясь с ним.

– Ты не боишься, Тимофей? – просипел Дильс. – У тебя хорошее, настоящее мужское имя. Уверен, что для тебя уже все позади?

Помедлив, Тима сказал:

– Мне уже все равно.

Дильс кивнул, словно и не ждал другого ответа.

Они сразу поняли, что в пещере чего-то недостает. Золотистые трещинки в стенах и потолках потемнели, будто погасли, и из них вылезала густая масса болотного цвета. Из лаза, где, судя по всему, был Артур, шел дым. Они бросились туда и кубарем скатились вниз.

Первое, что Тиме бросилось в глаза, – Антон, вернее, то, что от него осталось. Он хотел закричать, но крик застрял где-то в гортани, и он только едва слышно хрипел, в ужасе глядя на останки друга.

Артур стоял неподвижно, голова опущена. Он был сед как лунь. В руках обрывки свитера, он тлеет прямо в его руках, и от него еще идет дым. В пещере стоит невыносимый смрад, и Тима зажал нос.

Дильс кидается к Артуру. Тот приседает и закрывает лицо руками.

Только сейчас до Тимы доходит, и он понимает, чего не хватает. Чертовой ледышки нет, нет ЕЕ. Вместе с тем он видит, откуда идет такой ужасный запах.

Артур стоит в каком-то мутном месиве, его ноги по колено заляпаны темно-серыми сгустками. Такие же сгустки, похожие на переваренные куски мяса, плавают в луже. От них и поднимается запах, разъедая носоглотку и глаза. Дильс кричит, чтобы Тима помог ему. Но Тима не понимает, чем можно помочь Артуру. На лице его такое выражение, будто он далеко-далеко отсюда, там, где тихо и спокойно.

– Где она? – визжит Дильс, хватая Артура за шею, тот хрипит и пытается освободиться.

Где ОНА? Неужели растаяла вместе со льдом? Хоть кости бы остались… или волосы, ее волшебные волосы, как огонь, да, огонь – словно в трансе думает Тима.

– Нет, – громко говорит Артур.

Дильс отпускает его, и рот Артура растягивается до ушей.

– НЕТ!!!!!!! – кричит он.

Артур начинает меняться. Одежда бугрится и трещит, потом лопается и расползается по швам, под кожей ходят волны, будто там перекатываются шарики. Открываются язвы, одна за другой, они ширятся, маленькие кошмарные островки смерти, соединяются между собой и жадно пожирают кожу и плоть. Артур словно истекает серной кислотой.

Дильс спрашивает, трогал ли ее Артур.

Тот говорит, что да, он всего-навсего погладил ее.

Тима кричит не переставая – у Артура плавится лицо.

– Нет, – шепчет он, глаза его выпучиваются и лопаются, с лица лохмотьями слезает кожа, из ушей, ноздрей и рта идет дым, он горит изнутри.

– Что «нет»? – наклоняется над Артуром Дильс.

Тима видит, что от лужи, в которой стоит Артур, ведут следы.

Маленькие изящные следы босых ног ребенка, может, женщины, о да, женщины, и ведут они куда-то в темноту, и от них поднимается пар…

– Нет лица, – говорит Артур. – Нет лица! Я… Катя-а-а!. увидел ее! У НЕЕ НЕТ ЛИЦА!!!!!!!!!!

Голос Артура захлебывается, из разрывов лезет кровавая каша, мясо пузырится, слезает с костей, кишки вываливаются, как комок нестираного белья, Тима видит ребра, лица уже не было вообще, череп, настоящий череп, хлопающий челюстями…

– Ну же, очнись! – услышал он над собой голос Дильса.

Тима приоткрыл глаза. Все тело ломило, страшно раскалывалась голова, зато ноздри с жадностью втягивали свежий морозный воздух. Боже, неужели они спаслись?

– Где мы, Дильс? – хрипло спросил Тима.

– Снаружи, – улыбнулся Дильс. – Чертова паутина, ексель-моксель, она стала совсем безвредной…

Тима увидел, что один ус Дильса сильно обгорел, а сам он весь чумазый, как трубочист, и он не смог сдержать улыбки. Но тут же посерьезнел:

– А что… там внизу?

– Не спрашивай. Все кончено, – лицо Дильса на мгновение напряглось, затем он снова расплылся в улыбке: – И все-таки мы их сделали! А? Тимофей?!

– Антон… Янка, – прошептал Тима, и глаза его заблестели от слез.

– Ну, ну… – похлопал его рукой Дильс. – У меня для тебя хорошая новость. Приподнимись. Ага, вот так… смотри. Что ты видишь?

Тима вгляделся и чуть не закричал. Люди. Много людей. Человек десять. Они гуськом шли на лыжах, быстро направляясь в их сторону.

– Кто это? – спросил Тима, чувствуя, как пересохло в горле. – Наши… или чилийцы?

– В любом случае мы спасены, – успокоил его Дильс.

Тима смотрел на приближающихся людей, как вдруг внутри у него что-то взорвалось. Он медленно поднял голову. Прямо над ним образовывалось громадное искрящееся облако, раскрашенное всеми цветами радуги. И от нее к земле шла длинная воронка, точно такая же, которая была тогда, в тайге.

– Дильс! – как безумный закричал Тима, вскакивая на ноги. – Скорее! Ты видишь?! Это время, Дильс!!! МОЕ ВРЕМЯ!!!

Тима ринулся к утесу, куда направлялось облако. Дильс молча улыбался…

«Плюх-плюх-плюх!»

Глаза открывались нехотя и медленно, словно веки намазали клеем, горло саднило, во рту было мерзко, будто его использовали исключительно в качестве помойного ведра.

– Тимыч!.. – откуда-то издалека донесся плавающий голос. Антон. – Просыпайся, Тимыч!!

Глаза все же удалось приоткрыть.

«Плюх-плюх-плюх!»

Что за странные звуки?

– Да вставай ты скорее! – прокричал Антон. – И вы просыпайтесь, сони гребаные! Вертолет!!!

Тима окончательно пришел в себя и поднялся с кровати. Мучительно ныли отекшие конечности – он спал полусидя, прислонившись к изголовью кровати. Печка почти погасла. Что происходит? Где он?

Антон, очевидно, выскочил на улицу, потому что в лицо пахнуло свежим, морозным воздухом, тут же потянуло холодом.

Вертолет?!

Сбросив с себя остатки сна, Тима нерешительно сделал пару шагов. Взгляд его упал на кровать, на которой сидела с мрачным видом Яна, пытаясь расчесать волосы, и Лана, поправляющая свитер. В голове будто раскаленной стрелой пронеслась мысль:

«Неужели сон?!.»

Спотыкаясь, он выбежал из дома и, с наслаждением жмуря отвыкшие от яркого света глаза, уставился в небо. В дверях показалась Лана. Лицо у нее было опухшим со сна, на правой щеке осталась отметина от импровизированной подушки – шапки, в которой были сложены ее перчатки. «Плюх-плюх» стало намного громче, и Тима окончательно убедился, что это не что иное, как звук работающих лопастей. Боже, какой же сладостный звук!

Вскоре они действительно увидели в небе зависший вертолет. Издалека он выглядел как громадная стрекоза из металла и стекла.

– К нам! Сюда!!! – завопил Антон, размахивая руками. – Они нас увидели, Тимыч!

– ЭЙ, МЫ ЗДЕСЬ! – вторил ему Тима, чувствуя, что теперь-то он познал, что такое истинное счастье.