Максим Макаренков - Дни стужи [litres]

Майор кивнул кому-то, стоявшему снаружи, и вскоре к ним присоединился Владимир. Стас снова задумался, какова же на самом деле роль этого инока. Приказы майора он вроде выполняет, но явно дает понять, что у него есть свое начальство, а тут он просто отдает дань уважения старшему по званию. Взяв Стаса за плечо, майор повлек их троих за собой вдоль опоясывающей дом террасы. Отойдя в сторону, привалился к перилам, тяжело, сыро откашлялся, сплюнул в снег густую зеленую мокроту и заговорил:

– Во-первых, вы правильно поняли, надо было посмотреть, как себя поведете. Это его вон идея, не моя, – посмотрел он на невозмутимого Владимира. – Во-вторых, вас все равно допрашивать пришлось бы подробно и дотошно. Вы же для купца дело какое-то проворачивали, так?

Стас и Иван молча кивнули.

– Что за дело?

– Не поверите, – вздохнул Иван, – подарок для купцовой дочки добывали. Чуть сами не полегли.

– Девчонка-то где? – сумрачно спросил Стас. Отчего-то на душе у него было на редкость погано. Все не шло из головы, как умилялся купец, слушая детскую песенку, как любовно готовил подарок. Души ведь в крохе не чаял. А теперь…

– Странная история, честно скажу. Вроде поехали к бабке в Замоскворечье. Должны были старушку проведать, но… – майор покачал головой, – пока никаких новостей оттуда не получали, а группу я туда сразу послал, – махнул рукой майор. – Но что там, еще неизвестно, а тут – всех. Что за подарок?

– Коробка старая. С кругляшами такими, для музыкальной машинки. Песенки на них машинка играет. Купцу старые песенки были нужны. Говорит, ему пели, он и хотел дочке такие же, только настоящие. Из того времени.

– Что за коробка? – насторожился инок.

– Обычная коробка, старая. Коричневая. Картон рассохшийся. А что?

– Нет, ничего. Уточняю – мы ж опись делать будем.

– А дом еще не осматривали?

– А вот это, – криво ухмыльнулся инок, – еще одна причина, по которой вы здесь.

О разговоре с купцом Стас решил ничего не говорить, промолчал и Иван. И без того мутное, это дело чем дальше двигалось, тем становилось темнее, и друзья, не сговариваясь, решили, что играть в честность и простодушие не стоит. Сначала надо самим во всем разобраться.

Во второй раз обошлось. В дом входили подготовленно , с оглядкой, закрывшись по всем правилам. Федул с иноками шли следом, прикрывали. Стас, издевательски ухмыляясь, истребовал их в сопровождение. Входя в дом, пробормотал так, чтобы все, кому надо, слышали: «Если что, пускай их жрут, хоть на приманку сгодятся».

Федул обиженно засопел, а иноки сделали вид, что не услышали.

Впрочем, глядя на спокойного Ивана, Стас не думал, что в доме есть что-то активное . А вот мелких пакостей, вроде заплетенной лестницы на второй этаж, кто-то неизвестный оставил немало. Пройдет незнающий, не умеющий видеть как надо человек и даже не услышит, как тенькнула, разрываясь, невидимая паутинка. А дней так через пять ляжет человек спать и с сердечком у него плохо станет.

А еще дом смердел – мерзлой смертью.

– Вы по дому-то много шастали? – хмуро спросил Иван полицейского, и тот выставил руки:

– Упаси боже. Мертвецов увидели и сразу дом окружили. Парни, к счастью, грамотные. Отставники из наших. Нашли того – в сугробе, обошли дом по сторонам, покойника через окно увидали – он в кабинете сидел. Сразу видно – холодный.

– Холодный, значит, – бормотал Стас, осторожно проходя по темным, покрытым инеем коридорам. Из дома разом, в одночасье выкачали все тепло. Зуб на зуб не попадал, несмотря на теплую шубу и сапоги.

Первые тела обнаружили там, где и рассчитывали, – в глубине прихожей. Охрана у купца была немалая, взял себе на заметку Стас, – двое лежали вповалку, словно вскочили, что-то увидев, да больше ничего и не успели. Еще двое – у выхода во двор, трое – в большой комнате, оборудованной для отдыха. Еще один обнаружился в нужнике. Вот уж не пожелаешь такой смерти.

К кабинету купца подошли только после того, как обследовали весь дом. К тому времени к ним присоединился и Хацкий. Шел рядом со Стасом, тяжело дыша, то и дело заходясь нехорошим надсадным кашлем.

Интересно все же, почему они своих ведунов не привлекли? По правилам должны были вызвать штатных, их у полиции хватает, и неплохих. Однако решили привлечь их с Иваном. Интересно получается. Впрочем, над этим можно будет подумать на досуге.

– Вам бы в постели лежать, господин майор, – посоветовал Стас, укоризненно глядя на чахоточный румянец полицейского.

– Из нее меня и выдернули, – сквозь кашель ответил майор и показал рукой с платком на дверь. – Так войдем или весь день тут стоять будем?

– А вы нас не подгоняйте, не подгоняйте, – осадил майора Иван. – Мы, если вы запамятовали, на службе не состоим. Ни в полиции, ни в других учреждениях. Мы даже не приглашены для участия в дознании.

– Считайте, что приглашены, – растянул в улыбке губы майор, – приказ подпишу, как только прибуду на службу.

– На обычную плату не согласимся, – тут же откликнулся Иван, – в обязанности приглашенных устранение такой вот гадости, как в этом доме, не входит.

– Хорошо, – с некоторым раздражением оборвал вязальщика майор, – мы будем это обсуждать на пороге комнаты с покойником?

– А что? Он куда-то спешит? Взывает о помощи? – поинтересовался Иван.

Но в комнату все-таки вошел первым.

Мертвец сидел в кресле с высокой спинкой. Кресло подвинуто к тяжелому письменному столу, развернутому так, что хозяин кабинета мог любоваться сквозь огромное окно в полстены обширным садом. Заметенный снегом, он обладал тихим очарованием зимней сказки. Картину портили лишь две цепочки следов.

От двери из-за спинки кресла вошедшим был виден затылок покойного да часть плеча.

– Ну-ка, ну-ка, – пробормотал Стас, в два шага подошел к столу и развернул кресло.

– Так это же не купец! – подался вперед Иван.

Стас по очереди обводил взглядом остальных. Федул явно удивлен, иноки, как всегда, стоят с каменными мордами, майор…

– Значит, собственная безопасность, – ядовито поинтересовался Стас. – Вот, значит, с чего вы тут. Знаете, тогда мне совсем интересно становится, отчего ж вы своих ведунов-то не позвали?

Майор лишь досадливо махнул рукой:

– Не до того сейчас. По делу говорите.

– По делу я сказать смогу, когда пойму, что этот господин в мундире делает в хозяйском кресле, – спокойно ответил Стас.

Говорить о том, что он уже понял, кто это, он смысла не видел. Раз уже решили изображать неведение, так до конца. Что это тот самый родственник из полиции, и так ясно, тут даже особо догадливыми быть не надо. Покойный был молод, одет в хорошо подогнанный мундир и – безнадежно мертв.

– Родственник Столярова это. Сын его двоюродного брата. Александр Родионович Загорцев, лейтенант городской полиции. Занимался расследованием махинаций с торговыми сборами и прочими экономическими делами. Надо сказать, весьма неплохо занимался.