Влада Молнева - Ангелы плачут в июне [litres]

– Тоже мне работа – подписывать бумажки и заключать договора.

– Я преподаю борьбу в четырех школах, – немного обиженно возразил парень.

– Так ты попрощаться пришел?

– Предупредить: не расслабляйся, я найму детектива. Он будет следить за тобой в мое отсутствие.

– Прямо как муж, сомневающийся в верности жены! – не удержалась я от колкости. – Для чего? Думаешь, я все-таки тайно убиваю клиентов и прячу их трупы в лесу?

Алан нахмурился и ответил в тон мне:

– Думаешь, эта неделя перечеркнет те шестнадцать лет? Нет. Я о тебе по-прежнему ничего не знаю, а с твоими способностями ты намного опаснее отца, если сорвешься. Он ведь тоже сначала лечил и даже, говорят, был неплохим терапевтом.

– Так ты что же, всю жизнь меня «пасти» собираешься? – удивилась я, с трудом удержавшись от очередной шутки типа «Тогда женись, и я всегда буду в поле зрения». Хорошо, что удержалась, думаю, она бы мне дорого стоила.

– Поживем – увидим, – неопределенно буркнул Войнич и, выдавив что-то вроде «пока», размашисто зашагал прочь.

– Подожди! – окликнула я, Алан неохотно обернулся. – Я тебе деньги должна за бензин и звонок. Как такой ростовщик мог об этом забыть?

– Я не забыл, просто ты уже расплатилась. Столько раз умирала у меня на глазах – потрясающее зрелище.

Что ж, это было предсказуемо, в отличие от моей реакции: горький комок, подступивший вплотную к горлу, – это как-то слишком по-человечески. Ведьмам раскисать не пристало.

– Правда? Тебе так понравилось видеть, как я умираю?

Войнич, не выдержав моего взгляда, отвернулся.

– Нет. Я бы хотел увидеть, как умирает он!

Я подошла ближе и тихо сказала:

– Остынь. Он уже умер.

– Знаю. Все равно! Как представлю, что ей пришлось пережить!

Теперь глаза прятала я.

– Мне жаль. Очень. Знаю, ты мне не веришь…

– Хочу верить. – Спортсмен посмотрел на меня как-то по-новому и тут же, словно смутившись, быстро отвел взгляд.

– Если бы я только могла что-то изменить!

– Но ты не можешь, и никто не сможет…

Мы помолчали, рассеянно разглядывая подсвеченные солнечными бликами верхушки деревьев.

– Он бил тебя? Обижал? – вдруг глухо спросил Алан.

Мое сердце сжалось и забилось гораздо чаще, чем предписано нормальной физиологией.

Я знала, какой ответ он хотел бы услышать. Достаточно сказать «да», и напряжение между нами значительно уменьшится, а может, и исчезнет совсем. Ведь тогда я стану жертвой, а не потенциальной злодейкой.

Все, что нужно, – отречься от прошлого, предать никому не нужные воспоминания. Одна загвоздка: в том далеком и таком коротком детстве меня учили не лгать и не предавать. Да, для всего мира человек с такими же, как у меня, чертами лица был исключительно зверем и уродом, но не для маленькой светловолосой девочки, с радостным визгом встречающей его с работы каждый день.

– Ищешь оправдания тому, что не можешь относиться ко мне как прежде? Извини, ничем не могу помочь – он был хорошим отцом.

Алан мгновенно помрачнел. От того нового выражения не осталось и следа.

– Рад за тебя! – бросил он ледяным тоном и, не оборачиваясь, быстро пошел прочь.

Я не проводила его взглядом и даже не обернулась. Все правильно, так и должно быть… наверное…

День прощания с Ларисой Малининой впервые за долгое время выдался по-настоящему солнечным. На ее похороны собралась вся Тумановка, кладбище буквально затопило разноцветной и разномастной толпой.

Трагедия пятнадцатилетней давности закончилась, и все, кто имел к ней какое-то отношение, пусть даже в роли стороннего наблюдателя, сочли своим долгом присутствовать при погребении останков.

Я заметила среди незнакомых лиц прячущую глаза Катю Муромову и очень похожую на нее женщину постарше, наверное, это Вика.

Алина с мужем тоже приехали и сейчас общались с четой Малининых. Старшая дочь обнимала родителей за плечи, все трое плакали. Похоже, холодная война между ними окончена.

Галя осталась дома с родителями мужа Алины. За минувшие два дня она полностью оправилась от болезни, причин волноваться за ее здоровье больше не было. А вот Татьяна…

Что бы она там ни говорила о смирении, в глубине души надежда еще теплилась, и весть о том, что спустя пятнадцать лет младшая дочь найдена мертвой, все-таки застала женщину врасплох.

Ничего, жизнь все расставит по своим местам. Сначала будет очень больно, но со временем она сумеет отпустить Ларису. И этот аккуратный могильный холмик с оградкой, скамейкой и живыми цветами должен помочь. Он для того и был придуман – ритуал почитания мертвых, так необходимый живым.

Тем, кто не понимает, что смерти и вечной разлуки нет, что есть лишь продолжение старой как мир игры богов и судеб. А значит, будет новая встреча и новое начало.

Продолжение следует…