Дарси Коутс - Крейвен Мэнор. Хранитель призраков [litres]

Он изо всех сил старался запомнить планировку сада из окна, поэтому продирался сквозь растения в том направлении, где, как ему запомнилось, находился склеп. Инструкции в письме Брана гласили, что сад необходимо восстановить, но все же в первую очередь говорилось о приведении в порядок склепа, поэтому Дэниел решил, что это приоритетная задача. Он уже потратил впустую все утро, осматривая особняк и гоняясь за котом, поэтому решил, что пора браться за дело, чтобы заработать себе на жизнь.

Сначала он нашел сосновую рощу. Сосны создавали почти идеальный щит вокруг склепа, и ему пришлось буквально протискиваться между ними, чтобы найти фасад из темно-серого камня.

Сооружение было красивым даже в запущенном состоянии. Полностью построенное из каменных плит и достаточно большое – издалека можно принять за маленький дом. Остроконечная крыша на несколько футов возвышалась над головой Дэниела, а на стенах были вырезаны изображения растений и животных. Арочный вход вел в небольшой альков шириной шесть футов, где могли укрыться люди. Внутри проглядывали темно-коричневые оттенки, что позволяло предположить наличие двери в дальнем конце укромной ниши. Но Дэниел не мог подойти ближе, чтобы убедиться. И сам вход, и участок вокруг склепа заросли свирепым колючим кустарником. В кустах запутался плющ, и растения одновременно и поддерживали, и душили друг друга.

Дэниел провел пальцами по волосам, обдумывая, что можно сделать. Неудивительно, что Бран хотел привести склеп в порядок. Действительно, было что-то ужасное в том, что последнее пристанище человека задыхалось в уродливых колючих зарослях. Дэниел посмотрел на свои руки. Да, без перчаток ему не обойтись, если он не хочет разодрать пальцы в кровь. Но он понятия не имел, когда Бран придет за запиской и доставит все необходимое.

Ищи компромисс. Он осмотрел стены. Плющ рос выше кустов. Его стебли покрывали замысловатую резьбу на стенах и крыше и, казалось, скрывали усыпальницу. Если за плющом ухаживать, с его помощью можно создать приятный мягкий вид. Но теперь он так разросся, что просто душил все вокруг, включая само сооружение.

Дэниел пробежался обратно к коттеджу садовника. В маленькой кухне он нашел нож и два кухонных полотенца. Он оставил лампу и конверт с оплатой, затем вернулся к склепу и обернул руки полотенцами для защиты. Работать было сложно и неудобно, но Дэниелу удалось взобраться на упавшую сосну и дотянуться до лоз, расположенных на высоте. Шипы все равно кололи его, даже сквозь ткань, но он упорно продолжал работать, отсекая плющ, росший над крышей гробницы. Шаг за шагом, он отделял темно-зеленые листья от камня и сбрасывал их на чистый участок земли, где соберет их позже.

К тому времени, когда он обогнул все сооружение, очистив его от плюща, руки его были в ссадинах, а солнце уже садилось за верхушки деревьев. Нож был полностью покрыт соком растений, и Дэниел очистил его одним из полотенец. Улучшение было налицо, хотя кусты он пока не трогал. Дэниел довольно улыбнулся, радуясь, что без утяжеляющих крышу растений здание хотя бы частично вернуло свой прежний достойный вид.

Теперь стало возможным разглядеть фасад склепа. Среди искусно вырезанных листьев, свитков и миниатюрных колонн было начертано имя: Аннализа Мирикс. Эмблема над ним представляла собой брошь, приколотую к платью девушки на картине.

Дата, вырезанная рядом с именем, заставила сердце Дэниела внезапно сжаться. 1791–1803 гг. Она прожила всего двенадцать лет.

Может, болела? На портрете у нее невероятно бледная кожа, но я думал, что это работа художника – ведь так было модно в то время. Она умерла юной, но, наверняка, ее нежно любили и увековечили и на картине, и в этой усыпальнице.

Он вспомнил слегка приподнятые уголки ее губ и страх в глазах. Она знала, что умрет? А картину написали специально, чтобы увековечить ее до того, как она уйдет навечно?

Закат горел яркими багряными и сверкающими золотыми цветами. Дэниел стряхнул с рук полотенца, завернул в них нож и отправился к себе в коттедж. Он намеревался вернуться в город до конца дня, но слишком увлекся работой и не заметил, как солнце практически село.

Дэниел остановился перед домом садовника. По сравнению с особняком и садом в маленьком аккуратном доме было комфортно. Даже уютно. Он потер затылок ноющей рукой. Было бы здорово жить в собственной комнате и не ограничивать себя в еде. Было бы еще лучше снова не пробираться через лес. Конечно, он сможет справляться с работой в Крейвен Мэнор в течение дня, но после захода солнца он все еще ощущал необъяснимую тревогу и беспокойство.

Есть осторожность, а есть паранойя. Ты провел здесь целый день, и ничего страшного не случилось. Рискни. Останься на ночь.

Он толкнул дверь коттеджа. Без солнечного света он казался неестественно мрачным. Дэниел безуспешно поискал выключатель. На территории нигде не было видно огней. В особняке висели масляные лампы на стенах и в большинстве комнат стояли камины. Дэниел подозревал, что здесь никогда не было электричества.

Да и холодильника тоже не было. Хотя для него это не проблема. Чай и кофе он привык пить без молока, потому что Кайлу не нравилось молоко. Но без холодильника любое мясо или скоропортящиеся продукты придется съедать сразу же.

Отчаявшимся не приходится привередничать.

Он фыркнул, опустившись на колени перед камином. До появления в Крейвен Мэнор он чувствовал себя отчаявшимся, постоянно хватался за любую работу, чтобы заработать деньги на оплату квартиры и еды, без конца рассылал резюме и получал отказы и всегда чувствовал свою ущербность из-за того, что у него не было дома.

Но в Крейвен Мэнор была совсем другая атмосфера. Складывая в камин щепу для растопки, Дэниел попытался прикоснуться к нему пальцем. Усадьба, конечно, не была веселым местом. И не светилась радостью и дружелюбием. Но она казалась незыблемой. Ничто за последние двести лет так и не смогло ее разрушить. Как бы не били в стены бури, как бы не пыталась задушить дом бурная растительность, он по-прежнему стоял неподвижно и гордо.

Несмотря на все хранимые тайны и пугающую атмосферу, в коттедже он чувствовал себя более уверенно, чем в квартире у Кайла. Это было поразительное открытие. У Кайла он всегда чувствовал себя гостем. Он платил половину арендной платы и половину коммунальных расходов, но его имя все равно не значилось в договоре аренды. Даже комната, в которой он жил, не была полностью его. Там хранилась гитара Кайла, его старая одежда и вещи, напоминающие о давно заброшенных хобби, что делало и без того маленькое пространство еще более тесным. А в Крейвен Мэнор у Дэниела был свой дом.