Петернелл ван Арсдейл - Пожиратели душ

– Это неправда, – возразила Алис.

Впрочем, знай Керис, как все было на самом деле, она уж точно решила бы, что Алис приносит зло. И Алис не смогла бы ей возразить.

Керис скрестила руки на груди, и внезапно Алис бросилось в глаза ее сходство с матерью: скоро у Керис станет такое же квадратное лицо и она будет носить такой же накрахмаленный фартук. Алис увидела дочь старейшины Майлса такой, какой та была на самом деле, смотрела на нее, словно сквозь тончайшее прозрачное стекло. Вот ее тщеславие. Самодовольная уверенность, что все ей обязаны. Сознание собственной важности. Все, чем была Керис и чем она может стать, предстало перед Алис, как на блюде. Алис вдохнула этот образ и почувствовала внутри тепло. Кровь быстрее побежала по венам. Тепло перекинулось на кожу, как вспышка румянца на щеках.

Пухлый, как бутон, розовый ротик Керис побледнел, щеки тоже поблекли. Она вцепилась себе в грудь, судорожно хватая воздух; губы начали синеть.

– Керис! – крикнул Рис.

Лошадь рядом с ним встала на дыбы и испустила громкое ржание.

Алис обдало холодом, как будто ее бросили в ледяную воду. Она содрогнулась и отшатнулась назад, подальше от Керис.

Щеки и губы дочери старейшины снова порозовели. Рот ее искривился, дыхание было прерывистым, неровным. Она подняла руку, указывая пальцем на Алис, и попыталась заговорить. Наконец речь вернулась к ней, и Алис знала, какими будут ее слова, еще до того как Керис их произнесла.

– Пожирательница душ! – выкрикнула она. – Ты пожирательница душ.

В этот раз Алис не почувствовала удара. Мир погрузился в черноту.

Когда Алис очнулась, оказалось, что она связана, руки примотаны к туловищу спереди, рот туго обернут длинным куском ткани. Она лежала в снегу на боку, и вся ее шерстяная одежда промокла. Свет падал почти с горизонта, блеклое предвечернее солнце должно было зайти примерно через час, даже раньше. Вдалеке виднелся дом Матери и Отца, а за ним – дерево, под которым были похоронены все их нерожденные дети.

– Вставай, – приказал Рис.

Ноги у нее не были связаны, и сначала Алис смогла встать на колени, а потом уже подняться. Рис оставался в добрых десяти футах позади нее, и она обнаружила, что Рис привязал ее к себе длинной веревкой. Он все-таки боялся ее. Боялся того, что она может сделать, если он окажется слишком близко к ней.

– А теперь мы отведем тебя в Дефаид, – заявил он. – Ты будешь держаться на этом расстоянии от меня и не ближе, поняла?

Рис слишком старался выглядеть грозным, и это выдало его. Алис тем не менее кивнула. По сути, она была полностью в его власти.

На пути в Дефаид Алис тащилась в снегу за ними, а Керис время от времени оборачивалась на нее. Дочка старейшины ехала верхом на лошади; Рис шел рядом, зажав в руке веревку, которой была связана Алис. Поначалу они негромко, почти шепотом, разговаривали, но Алис не слышала их слов, хотя предполагала, что парочка прикидывает, как объяснить случившееся. Потом оба замолчали.

Вскоре Алис потеряла ощущение времени. Небо потемнело и всей свинцовой тяжестью нависло над землей. Снова пошел снег; он падал крупными хлопьями, заслоняя обзор, и Алис казалось, что она бредет в пустоту, в никуда. И это было бы счастьем по сравнению с тем, что ее ждет, как только они доберутся до Дефаида и Рис с Керис расскажут старейшинам о проступке Алис. Ветра не было, снег сыпался быстро, ровно и тихо, укутывая в белое деревья, между которыми они проходили.

Когда они вышли из лесной полосы, отделявшей заброшенные фермы от полей, расстилавшихся вокруг Ограды, до ушей Алис донесся отдаленный стук копыт.

Потом послышались мужские голоса, и она увидела двух всадников, одним из которых оказался другой сын верховного старейшины. Второй был кузнец. Ни с одним из них Алис никогда не разговаривала.

– Что произошло? – подал первым голос кузнец. – У вас все хорошо?

Всадники выглядели смущенными, но когда они получше разглядели Риса, Керис в седле и, наконец, Алис, привязанную к Рису веревкой, их смущение переросло в ужас.

Старший брат Риса был крупный юноша девятнадцати лет со светлыми волосами песочного оттенка. Алис вспомнила, что его зовут Алек.

– Рис, где тебя носит? Старейшина Майлс с женой с ума сходят. Вся деревня разыскивает Керис.

– Ну, я ее и нашел, – сказал Рис. – Спас вон от этой. – Он кивком указал на Алис.

– А что она сделала? – спросил кузнец, сощурившись на Алис из-под широкополой шляпы.

– Потом расскажу, – ответил Рис, – но советую глаз не спускать с этой хитрюги.

Алек посмотрел на Керис, потом, наморщив лоб, перевел взгляд на брата.

– Не дури, – разозлился Рис, – я говорю про Алис. Поторопимся, надо успеть до темноты.

В полном молчании они повернули к Ограде, и вскоре им уже встретились первые дети Гвениса, бредущие к пастбищам на ночное дежурство. Алис увидела их издалека и почувствовала их приближение, но не поднимала взгляда, уставившись себе под ноги. Сироты, скорее всего, держались так же. Она не корила их за это. Что тут сделаешь, если сын верховного старейшины ведет тебя на веревке?

И вдруг она услышала тоненький голосок:

– Алис?

Она взглянула на ребенка, позвавшего ее. Это был Рен. Он не только заговорил, но и остановился на дороге, не сводя с нее взгляда. Она быстро и резко покачала головой, словно говоря: «Нет, Рен, нельзя».

Алис быстро прошла мимо Рена. Оставалось только надеяться, что он пойдет дальше и забудет про нее. Бедный Рен, сказала она себе. Еще не хватало, чтобы и этот малыш попал в передрягу.

Когда они добрались до Дефаида, небо стало темным, как копоть, и дети Гвениса, бредущие к пастбищам, уже не попадались навстречу. Ворота оказались закрыты. Алис закоченела от холода и страха, но она бы рассмеялась, если бы ей не завязали рот. Ни трое мужчин, ни Керис не знали, каково это, когда за тобой запирают ворота и ты оказываешься по другую сторону спасительной Ограды. Верховный старейшина не оставил вход открытым даже для собственных сыновей. Интересно, что чувствовал старейшина Майлс, екнуло ли у него сердце, когда верховный приказал запереть ворота, хотя младшая дочь Майлсов все еще оставалась снаружи без всякой защиты.

Мужчины разом принялись кричать, чтобы им открыли. Со своего поста на дозорной башне Мадог кликнул ночного сторожа, чтобы тот отпер замок, и сообщил, что Керис нашлась. Об Алис он умолчал. Вероятно, у него не нашлось слов.

Ворота открылись, и прибывших сразу же окружила толпа. Люди размахивали руками, отовсюду неслись громкие крики, высоко поднятые фонари освещали лицо Керис. По мере того как среди деревенских разносилась молва, народ только прибывал, но как только появился верховный старейшина, толпа почтительно расступилась. Алис пришло в голову, что, знай они, как на самом деле обстоят дела, вряд ли осмелились бы они подойти так близко из опасения, что Алис попытается сожрать разом все их души.