Вики Филдс - Дом пустых сновидений [litres]

Мое сердце замерло, по телу побежали мурашки.

Мы застыли как вкопанные посреди танцпола; кроме нас никто не остановился – когда звон закончился и вновь заиграла музыка, вокруг нас снова стало шумно. Люди танцевали. Веселились.

И я как никогда резко ощутила, что все это – реальность.

Это произойдет. Сегодня.

– Это случится в двенадцать! – сообщил Аспен.

– Что?..

Я не заметила, как крепко вцепилась в его плечо, лишь почувствовала, что он ободряюще сжал мою ладонь в своей.

– Кая.

Я заметила, как неотрывно Кира смотрит в нашу сторону, с каким восторгом смеется Скалларк над шуткой Крэйга.

Словно все как обычно. Словно мир не рушится прямо в эту секунду.

Аспен взял меня за подбородок и настойчиво произнес:

– Это случится в полночь, когда зазвонят колокола.

Что нам делать?

Мой мозг судорожно обдумывал сотни тысяч неподходящих вариантов, которых с каждой секундой становилось все меньше. Сердцебиение участилось, во рту пересохло.

– Аспен.

– Кая. – Он приподнял мою фату, затем взял меня за плечи и наклонился. Его глаза еще никогда не были такими серьезными, настойчивыми. Взгляд пытался нечто внушить мне, пытался загипнотизировать . – Я знаю, тебе страшно. Тебе чертовски страшно, и я понимаю. – Вокруг нас люди продолжали веселиться, танцевать, и только наш с Аспеном мирок обрел серые краски. – После того что случилось с Джорджи, ты больше не веришь в себя, но так больше нельзя, и ты это понимаешь. Ты должна вернуться. Взять себя в руки и сделать то, чего боишься, – взять на себя ответственность. Потому что, кроме тебя, больше не справится никто. – В горле набух отвратительный комок слез, но я не шевелилась. Аспен, все еще удерживая меня за плечи, склонился ниже. – Помнишь, ты сказала, что не сможешь никого спасти, потому что и себя не смогла? Это не так. Ты ведь выжила. Каждый раз тебе удается выкарабкаться из лап смерти. Ты не никто. Ты человек, который спасет их жизни, и ты должна пойти и сделать это, потому что ты можешь. Но если ты будешь сидеть в психушке или за решеткой, ты не сможешь ничего.

Он выпрямился, провел ладонями вверх-вниз по моим рукам, пытаясь приободрить. Затем бережно опустил на мое лицо фату, и я смогла сморгнуть слезинку.

– Ты можешь больше, чем обычные люди, Кая Айрленд.

В ушах зашумело, каждая движущаяся фигура, каждое улыбающееся лицо… они все превратились в яркую кляксу на сером полотне моего мира.

Мы с Аспеном обнялись, он крепко прижал меня к себе, сдавил плечи медвежьей хваткой. Я уже не могла сдержать слезы.

– Аспен, мне придется…

– К нам идет Кира! – выпалил он, глядя на меня словно зверь, загнанный в ловушку. Он даже не услышал моих слов, а ведь я хотела сказать ему о плане, о единственном шансе на спасение. Но у нас уже не было шансов – Кира схватила меня за руку, становясь между нами. Я хотела врезать ей, хотела крепко ударить ее в загримированное лицо и даже почувствовала, как сжимается что-то внутри от решимости действовать, но вдруг Аспен улыбнулся мне, и я отшатнулась, отступила.

Я позволила Кире обнять его, позволила отравлять его кислород.

На меня никто не смотрел. Я с легкостью затерялась среди гостей вечеринки, таких же, как я сама.

Ты не никто. Ты человек, который спасет их жизни, и ты должна пойти и сделать это, потому что ты можешь.

Меня толкали из стороны в сторону, пока я не очнулась и не побрела к нашему столику у окна.

Раньше я думала, что выбор есть всегда. Ты можешь поступить правильно, а можешь не делать ничего – это выбор каждого человека. Но до сегодняшнего дня. Или, может быть, до того дня, когда я убила Стивена Роджерса, – уже не имеет значения.

Снова на меня нахлынуло дурное предчувствие, ощущение, что выбора на самом деле нет. Я со стороны наблюдала, как достаю из сумочки мобильный телефон, затем следую прочь из танцевального зала. Набрав номер полиции, я ощутила то же, что чувствовал Аспен сотню лет назад, когда ему не поверили: горячая ненависть, желание раздробить мобильник о каменный пол, желание ворваться в участок и перевернуть там все вверх дном.

– Мы уже приняли несколько звонков, и все они были от пьяных студентов, ребята. Сегодня Хэллоуин, – бескомпромиссно сказал диспетчер. – Развлекайтесь, детишки, только не буйствуйте, – добавил он весело и отключился.

Я не могла в это поверить, это просто не было реальностью. Уже готовая размозжить телефон о стену, я вспомнила о номере детектива Дина. Вот кто мне нужен, вот кто точно поможет – подозрительный, упорный и упрямый детектив Дин. Если я скажу, что здесь кто-то в опасности, он обязательно примчится.

Но он тоже был вне зоны доступа.

Я отправила ему сообщение о том, что сейчас нахожусь в Часовне на балу и что моей подруге грозит смертельная опасность. Я знала: как только он увидит, от кого это сообщение, то тут же примчится, ведь я все еще подозреваемая .

Чувствуя себя хуже, чем обычно, я вернулась в зал, и ко мне тут же подошла Скалларк с встревоженным лицом и с маской в руке. Я резко обернулась, следя за тем, кто на нас смотрит. Никто не смотрел. Никто из тех, кого видела я .

– Куда ты пропала? Я решила, Кира с тобой что-то сделала! – Скалларк осторожно приобняла меня за плечи, продолжая возмущаться: – Что это вообще было? Она могла оторвать тебе руку. Вот гадина!..

– Ничего. Она… хотела потанцевать с Аспеном. – Я глянула на Скалларк, потом посмотрела за ее плечо, но никого из знакомых, кроме Крэйга с бокалом пунша, не увидела.

– Ты это серьезно? – Скалларк продолжала бушевать, будто такая глупость стала центром ее вселенной. – Ты позволила ей танцевать с Аспеном прямо в середине песни?

– Мне все равно! – отрезала я слишком громко и агрессивно и тут же сжала зубы. Я не могу позволить себе испугаться.

Страх лишь в моей голове. Он лишь в голове. Его не существует.

– Прости, я не хотела.

– Ты все равно остаешься его подругой, он не променял тебя на эту ведьму, – успокоила меня Скалларк и даже похлопала по спине. – Не бойся. И мы все равно будем тебя любить, какой бы злой ты ни была. А вот с Кирой такой номер не пройдет. Киру никто не любит.

Скалларк счастливо улыбнулась, явно пытаясь замаскировать ненависть к Кире, и я почувствовала, что не хватает воздуха.

О боже.

Уже через мгновение здание часовни, такое устойчивое и непоколебимое, начало смыкать вокруг меня стены; в груди будто что-то всколыхнулось, ребра заходили ходуном.

Охнув, я прижала к вискам ладони и краем глаза заметила, как Крэйг поспешно поставил свой бокал на столик и направился в нашу сторону. Он придержал меня за руку, помог облокотиться на прохладную стену.

– Ты как? Все в порядке?

Я убрала с лица фату, тяжело хватая ртом воздух.