Вики Филдс - Дом пустых сновидений [litres]

– Вы давно расстались, – сказала я, зашагав прочь из зала. Кира рванулась следом и преградила мне путь.

– Это он тебе сказал?!

– Нет. – Я холодно посмотрела на нее: лицо перекошено от гнева, кулаки сжаты, на шее пульсирует венка. Оглядевшись по сторонам, я спросила: – Хочешь, чтобы я тебя ударила, да? И потом напишешь, что я чокнутая психопатка, которая не способна контролировать эмоции?

Брови Киры взлетели вверх, не то от возмущения, не то от удивления. Скрестив руки на груди, она прикусила нижнюю губу так, что та побелела.

– Ты ведь хочешь этого, да, Кая? – спросила она наконец.

Мы изучали друг друга. Кира в неплохой форме, но я все равно сильнее. А она – злее. Что хуже? Я почувствовала, как где-то между ребер рождается боль от страха. Я знала: Кира хочет, чтобы я ее ударила – видела по ее лицу, по напряженной осанке. Она хочет что-то доказать.

Чокнутая.

Желудок сдавило спазмом.

Чего она от меня хочет?

– Кира, если будешь вести себя подобным образом, ни за что не наладишь с Аспеном отношения, – попыталась угадать я и немедленно оказалась на спине. Я вскрикнула от неожиданности и боли, локти словно током прострелило.

– Что ты делаешь?! – прикрикнула я, поднимаясь.

Я знала, чего она хочет – хочет, чтобы я причинила ей мучительную боль, чтобы ей самой не пришлось этого делать. Но я не стану.

– Послушай, – произнесла я напряженным от сдерживаемых эмоций голосом, – я не стану драться с тобой…

Но она будто не слышала, таращась на меня широко распахнутыми глазами, будто удивилась собственной выходке. Еще мгновение, и она взглянет на руки и потерянно спросит: «Это я только что?..»

Прижав правый локоть, в котором все еще звенела боль, к боку, я приблизилась к Кире и шепнула:

– Я знаю, чего ты хочешь. Чтобы я опустилась до твоего уровня. – Ее безумный взгляд метнулся к моему лицу. – Ты больше не хочешь чувствовать себя тем ничтожеством, которым являешься.

В этот раз я снова пропустила удар Киры и получила с размаху в лицо. Пошатнувшись, я прижала ладонь ко рту и почувствовала, как из разбитой губы по подбородку потекла кровь. Ощупав языком зубы на предмет их целостности, я вытерла лицо рукавом спортивной кофты и приказала:

– Больше не подходи ко мне. Никогда.

Обойдя ее, я направилась к двойным дверям. Скрыться. Немедленно уйти, пока не поздно. Лицо горело от боли и злости. Интересно, испытывает ли Кира боль из-за того, что сделала больно мне? А вдруг дело во мне? Вдруг я специально довела ее? Специально сказала те самые слова?

В действительности это я хотела получить удар, я хотела получить наказание за то, что я ничтожество.

Эта мысль разделила мою реальность на правду и вымысел, потому что следующие события были за гранью, – я не ожидала, что Кира ударит меня под колени, вцепится в волосы и впечатает головой в пол.

Я хотела ударить ее в ответ, хотела хорошенько отомстить: сперва четким ударом в правый висок, затем разбить губу, как она мне, и крепко схватить за волосы да опустить ее лицо на свое колено.

Но нет, нельзя, нельзя. Я пообещала, что никогда не стану…

– Я сказала нет, Кира, – пробормотала я, с большим трудом отмахиваясь и сбрасывая ее с себя. – Не стану я драться, потому что…

Вдруг тебя тоже ночью найдут мертвой.

– Станешь! – заорала она, бросаясь ко мне. Сумасшедшая. Она визжала, желая, чтобы я защищалась от ее ударов. Мы снова упали на пол, и я почувствовала, как спина во второй раз взрывается болью. Ее кулаки опускались на мое тело так безжалостно, что стало ясно – она действует на автомате. Я не защищалась, когда она била меня в лицо, в живот, в грудь. Как будто я отключилась, как раньше, как в клетке Стивена. В ушах сперва было тихо, затем зазвенело все громче и громче, заглушая вопли Киры, перед глазами все поплыло.

Я снова оказалась в клетке со Стивеном, а затем в тупике за «Шерри», где Неизвестный убил Сьюзен. Разом нахлынули все чувства из прошлого: снова в запястье ломаются все двадцать семь костей, вновь рвутся суставы, вновь горло наполняется кровью, и она выплескивается изо рта с каждым ударом, стекает по подбородку и шее.

– Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Я прикрыла локтями лицо, каждой клеткой тела чувствуя кулаки Киры, отвернулась, закашлялась. В спину что-то врезалось, сдирая кожу.

– Ты сама ничтожество! Не смотри на меня сверху вниз, ты такая же, как и я! Ничтожество! Ничтожество! Я УБЬЮ ТЕБЯ! УБЬЮ!

– Не стану, – захрипела я в ответ, глотая кровь и откашливаясь.

Возможно, эти слова я произнесла про себя – сил не было. Я была уверена лишь в одном: я не стану бить ее в ответ, потому что здесь нет Аспена, который оттащит меня за шкирку от ее бездыханного тела. А мне хотелось сделать ей больно, отомстить Кире за то, что она сделала со мной и моей семьей. Но если я решусь, что-то внутри меня сломается снова. И вновь не будет боли, не будет сломанных костей и окровавленного лица – я не смогу остановиться, мне ничто не помешает. Потому что я убийца и уже убила однажды.

Кажется, Кира располосовала меня на ленты, наша кровь смешалась.

– Ты такая же, как я! – кричала она в припадке. – Ты такая же, как я!

Она больше не била меня, а я не защищалась.

– Неужели ты не боишься смерти? – спросила Кира. Я не видела ее – веки все никак не поднимались, ресницы слиплись от слез и крови.

Страх лишь в моей голове, – мысленно ответила я.

Кира устала. Я слышала ее прерывистое дыхание, почти видела, как она склонила голову на грудь, пытаясь отдышаться.

– Нет, – наконец ответила я, по-прежнему не глядя в ее сторону. Было страшно, что, если посмотрю, ничего не увижу.

Я не боюсь умереть, потому что есть вещи гораздо хуже смерти.

Когда Аспен заехал за мной на моей машине и я запрыгнула на переднее сиденье, он взял меня за подбородок и поморщился, будто почувствовав мою боль.

– Кто это сделал? – Пальцы надавили прямо на больное место, и я вздрогнула и отстранилась.

– Никто. Спарринг. Иногда это происходит.

Ужас на лице Аспена уступил место сомнению:

– Я думал, тебя невозможно победить.

– И такое случается, – кратко бросила я. К счастью, Аспен не видел меня до того, как я привела себя в порядок.

– Стой, погоди минутку, я мигом!

Через несколько минут Аспен вернулся с пакетом со льдом, который выклянчил у продавщицы в супермаркете напротив спортивного центра. Лед был как нельзя кстати: я уже чувствовала, что скула начинает опухать.

– Спасибо.

– Серьезно спарринг? – Аспен выглядел обескураженным и не спешил заводить двигатель. Я представила, каким станет его лицо, когда я расскажу правду, и это мне совсем не понравилось.