Вики Филдс - Дом пустых сновидений [litres]

Мне снился странный сон. Казалось, тело и разум принадлежали другой девушке, у которой другие желания и мечты, – не мне.

Это не я.

Это не я.

Это не я , – убеждал разум, когда надо мной навис Ной, и я почувствовала, как его пальцы бережно касаются моей припухшей щеки, когда ощутила сухой поцелуй в уголок губ.

Я распахнула глаза – сон был ярким и отчетливым, а Ной – плотным и реальным.

Если это не я, тогда почему волосы Ноя щекочут мое лицо, и если это не я, тогда кто дал команду рукам? Я потянула вверх его футболку и почувствовала под пальцами твердые мышцы спины.

– Сейчас все будет по-настоящему, – сказал Ной, и я даже не отстранилась, когда его губы накрыли мои. – Ты и не целовалась никогда, – и снова сухой поцелуй, – ведь тот чмок с сыном тренера…

– Что? – Я резко выставила руку, и Ной уперся в мою ладонь; демонстративно опустил на нее взгляд и произнес:

– А что? Да, я знаю про сына тренера.

– А тот поцелуй?

– Какой такой поцелуй? – насмешливо прищурился он, выпрямляясь. Я быстро села, ощущая стыд и негодование.

– Тот, который был на кухне.

– Ммм… – протянул Ной задумчиво. Затем медленно покачал головой: – Нет, я хочу показать тебе настоящее чувство.

– Что это значит? – отшатнулась я, насторожившись, но Ной не спешил отвечать. Он пододвинулся. Холодные пальцы очутились у меня на затылке, и по телу тут же поползли мурашки. Взгляд глаз-льдинок стал сосредоточенным, будто Ной собирался меня чему-то научить и теперь подбирал нужные слова.

– Я хочу показать тебе, что значит жить и чувствовать. – Вторая рука, такая же холодная, тоже оказалась на моей шее. Ной придвинулся ближе, и я уже открыла рот, чтобы спросить, куда он лезет, но он перебил мой мысленный вопрос: – Доверься мне, Кая. Верь мне. Верь мне, – нежный шепот коснулся моих губ, и я сдалась, закрывая глаза.

Даже во сне мне стало жарко, футболка на спине взмокла, и я повернулась на бок и закинула руку на подушку. Стоп, это вовсе не подушка.

Я распахнула глаза и от неожиданности содрогнулась, увидев, что Ной лежит на моей кровати, подперев голову рукой. То, что я не вскрикнула, было чудом, потому что в зарождающемся рассвете видеть его было чудовищно. Ну ладно, это после тех сновидений видеть его было чудовищно и странно.

Я резко села и включила светильник.

– Что с твоим лицом? – невозмутимо спросил Ной, глядя на меня снизу вверх.

– Я думала, мы все выяснили и ты предпочел игнорировать меня, помнишь? И ты не должен сидеть тут и наблюдать, как я сплю. Это странно. И мерзко. Определенно мерзко.

– Брось, – Ной закатил глаза, достал из кармана широких серых шорт ниже колен конфету, развернул и сунул в рот. – Прекрати, мы даже не дошли до самого главного.

– Это ты прекрати есть конфеты, иначе заработаешь кариес, – посоветовала я резким тоном и тут же, осознав, что он только что сказал, настороженно переспросила: – Погоди, о чем ты говоришь?

– Я говорю о привлекательности, – глубокомысленно изрек Ной. Я услышала характерный хруст леденца, который заставил меня нахмуриться сильнее, и хотела сказать, что грызть застывшую карамель – не лучшая идея, но тут заметила, что он в той самой футболке – в той футболке, которую я только что стянула с него во сне.

Мое сердце забилось чаще. Он говорит о привлекательности? Мы не дошли до самого главного? Что это значит? Он знает о моем сне? Именно это он сейчас и скажет? Просто разоблачит меня…

– Кая, – позвал Ной таким насмешливым голосом, что в эту секунду я почти поверила, что в мире существуют люди со сверхспособностями. – Ты меня раскусила, я просто так пришел. Мне было скучно. И одиноко. – Он с интересом выгнул бровь и склонил голову набок. – Снилось что-то любопытное?

– Нет, ничего особенного. Просто сон. В четыре часа утра. – Закрыв глаза, я постаралась говорить вежливее: – Возможно, ты хотел бы уйти и заняться чем-то полезным, например испечь пирог? Знаешь, это было бы весьма уместно, потому что мне нужно вставать через…

Я открыла глаза и опешила – Ноя след простыл, он ушел, так и не дослушав. А может, я просто все еще сплю? Чтобы убедиться, что не сплю, я легонько ущипнула кожу на запястье. Больно. Значит, все-таки не сплю.

Я опустилась на подушки.

Странно.

Ной только что был здесь, в этом нет сомнений. Зачем он в действительности приходил? А что, если он знал, что мне снится? Если это вообще возможно. Вдруг он знал, о чем я думала?..

Меня осенило.

А вдруг, зная, что мне снится, именно за тем он и пришел – чтобы разбудить меня до того, как станет поздно?..

Весь следующий день я успешно избегала его, хотя, не могу не признать, во время завтрака не могла не взглянуть на его спину. Меня внезапно атаковала целая куча неприятных и дурацких вопросов: Ной знает о моем наваждении? Он знает, что я чувствую? Он знает, что именно мне снится?

Однако единственный вопрос, на который я хотела получить ответ, звучал просто и незамысловато: «А я ему нравлюсь?»

Эти мысли были абсолютно бесполезными, еще не время. И это не должен быть Ной. Только не он и только не здесь, не в этом городе, не в Эттон-Крик.

Этот город не отпустит тебя .

Внезапно меня охватило жгучее чувство страха, и я взглянула на Ноя по-другому. Даже сейчас понимала, что зря это делаю – лучше бы и дальше не обращать на него внимания. Как раньше. Когда я его не видела и не замечала.

Ну зачем он той ночью меня поцеловал?

Да, всему виной тот поцелуй, который мы потом успешно проигнорировали. Точнее, это он ведет себя как ни в чем не бывало, а мне стали сниться странные сны. Если бы не сны, я бы и не увидела его губ, складывающихся в улыбку, не заметила широкие плечи, обтянутые изношенной футболкой, великоватой в талии. Я бы не обратила внимания на длинные, мускулистые ноги. Не увидела бы, как неряшливо растрепаны его светлые волосы и как он откидывает их со лба. Я бы не позволила себе любоваться теми редкими моментами, когда из-за туч выглядывало осеннее солнце, чтобы запутаться в его медовых волосах.

Внезапно Ной обернулся, будто почувствовав мой взгляд, и спросил:

– Что?

И я очнулась.

Лучше бы я его не замечала, потому что этот день как будто выделился из вереницы остальных. Меня никто не преследовал, не обзывал, на меня даже не оборачивались. Я так глубоко погрузилась в собственные мысли, что перестала замечать что-либо вокруг.

– Ты что, влюбилась? – насмешливо спросил Аспен, когда я протопала мимо Первого медицинского павильона, направившись к общежитию музыкантов.

Я застыла. Медленно обернулась. Аспен погрустнел, увидев выражение моего лица.