Вики Филдс - Дом пустых сновидений [litres]

Он все ждал, когда она сдастся, и уже прикидывал, сколько ей придется наложить швов на рану. Он хорошенько расспросит ее потом, когда она успокоится.

Но Кира отпустила пальцы Аспена, и он непонимающе нахмурился, а она спокойным тоном произнесла:

– Это всего лишь царапина.

Он не собирался ей поддаваться. Достал ножницы из аптечки и разрезал плотную ткань штанов, которая прилипла к ране. Спросил, поморщившись:

– Больно?

– Нет.

Избегая испытующего взгляда, Аспен ощупал рану, которая все еще кровоточила.

– По-моему, нужно зашить. – Кира дернулась, и Аспен хмуро посмотрел на нее: – Тебе больно?

– Нет, не больно!

– В чем дело, Кира?! – Аспен начал терять терпение и повысил голос: – Почему ты боишься идти в больницу?! Тебе чуть ногу не отрезали!

– Я упала на разбитую вазу, никто не пытался отрезать мне ногу! – вспылила она, в ее голосе зазвучали злоба и упрямство. Она не собиралась казаться больной или хуже того – не собиралась казаться Аспену немощной, неспособной постоять за себя.

– Послушай… – начал он, прикрыв веки, но Кира перебила:

– Нет, это ты послушай! Забираешься ко мне в квартиру, раздеваешь меня, задаешь какие-то вопросы и смеешь что-то требовать…

– Замолчи. Думаешь, я не знаю, что происходит?

– Ни черта ты не знаешь!

– Это был твой отец, верно? Поэтому ты не станешь звонить в полицию и не поедешь в больницу?

– Заткнись! – Кира в бешенстве схватила Аспена за плечо и сжала с такой силой, что ее длинные ногти, окрашенные в темно-коричневый цвет, впились в его кожу. Но ни одна мышца на лице Аспена не дрогнула. Он проницательно прищурился:

– Хотела всю жизнь скрывать это от меня? Думала, бросишь и все?

Кира затаила дыхание и отпустила его. Казалось, под ногтями у нее остались частички его кожи. Его часть. Она отвернулась, а Аспен задумался. Если это отец напал на нее, тогда… откуда взялось то видение? В нем была женщина. Аспен знал, что это женщина. Он чувствовал ее вокруг себя.

Сейчас он совершенно ничего не понимал, но решил сосредоточиться на своей бывшей девушке. Чтобы не смотреть ей в глаза, он открыл ящичек аптечки и достал бутылку водки. Скептически посмотрел на Киру, и она пожала плечами:

– Единственное, что есть.

Спустя пять минут Аспен прижег рану водкой и с трудом наложил повязку, шантажом заставив Киру избавиться от джинсов. «Не снимешь штаны – отвезу в больницу», – пригрозил он. Затем отнес аптечку в ванную, а когда вернулся, Кира уже лежала под одеялом. Ее умиротворенное лицо, а также выключенная лампа – многозначительные намеки, чтобы Аспен убрался и оставил ее в покое.

Он не ушел. Включил лампу и присел рядом на кровать. Успел заметить, как Кира отвернулась, чтобы он не увидел ее блестящих глаз. Но он все равно видел. А даже если бы нет – почувствовал.

– Он напал на тебя? – спросил Аспен и затаил дыхание от страха.

Аспен хотел покончить с этим скорее, хотел вернуться домой, потому что часы показывали полночь, хотел принять теплый душ и расслабиться; сменить влажную одежду на чистую и сухую, завалиться в постель и просто уснуть.

Кира медленно повернулась в его сторону, и Аспен склонил голову, наблюдая за ней. Их взгляды встретились. Несколько секунд в полной тишине, несколько секунд осознания того, что все – неправильно; что Кира лежит в постели перед ним, что Аспен сидит рядом и смотрит на нее. Неправильно уже то, что они просто находятся в одной комнате. А потом Кира глухо сказала:

– Ты промок.

– Почему приходил твой отец? – Он не собирался менять тему разговора.

– Ты все еще заботишься обо мне?

– Я встревожился, когда ты не ответила на звонок, – ответил он, тщательно подбирая слова. Он не хотел давать ей шанс .

Ни за что больше. Это Кира его бросила. Она – не он. А теперь? Что теперь она делает?

В комнате стало жарко, и Аспен поднялся, поняв, что сегодняшняя ночь не лучшее время для разговора. И любая другая ночь тоже. Он очень устал и чувствовал себя больным и измученным. Сегодня он уже получил от Леды и не хотел бороться еще и с Кирой.

– У меня было плохое предчувствие, – коротко сказал он, глядя на Киру сверху вниз. Ее заостренное лицо наполнилось беспокойством, а в глазах отчетливо проскользнуло сомнение. Она стремительно подбирала причину, чтобы заставить Аспена остаться, и в то же время только из упрямства надменным тоном произнесла:

– Тебе больше не нужно обо мне беспокоиться.

– Как скажешь, – равнодушно бросил Аспен и направился к двери.

Он знал, что Кира воспримет это как вызов, погонится за ним на всех парах, поэтому поспешил убраться из ее квартиры до того, как она начнет сходить с ума. Позади послышался шорох одеяла и поспешный лепет:

– И что дальше, Аспен? Будем снова игнорировать друг друга?

Он медленно обернулся:

– Что ты сказала? – Ярость ошпарила его мозг как раскаленная лава, но от этого Аспен говорил еще тише, еще медленнее. – Это было давно, Кира. Пора обо всем забыть.

Он сжал челюсть и, топая ботинками по паркету, быстро вышел в коридор, а затем – на лестничную клетку.

Вон, вон, вон отсюда! Подальше из ада.

Он знал, что Кира пойдет следом. Будет давить на жалость. Вытаскивать из его памяти картинки. Желанные картинки. Она всегда превращалась в хищницу, когда чувствовала, что упускает желаемое. И сейчас желаемым был Аспен.

– Стой! – воскликнула она. Аспен набрал полную грудь воздуха и обернулся. Кира стояла в дверях квартиры в футболке и трусиках; обхватила себя руками, пытаясь удержать в теле тепло. – Я… я… я сделала кое-что плохое…

Когда зазвенел будильник, на один миг я почувствовала себя нормальной двадцатилетней девушкой. Но затем в комнате повисла тишина, и я вернулась в реальность. Я не нормальная. И живу не в нормальном городе. С не нормальными людьми.

Но иногда можно об этом забыть.

Нужно отправиться на пробежку, пока, чего доброго, не выпал снег, – рассудила я и после этого решения стала чувствовать себя гораздо увереннее. Быстро собравшись, распахнула дверь в комнату, чтобы впустить воздуха, и перед тем, как выйти в коридор, пристально осмотрелась. Все в порядке. Пистолет тщательно спрятан среди белья в нижнем ящике тумбочки, ноутбук под ночным столиком, папка с делом Дэйзи Келли лежит на шкафу. Я задержалась взглядом на семейной фотографии, стоящей на письменном столе, мысленно пожелала доброго утра родителям и Джорджи. Тихо спустилась вниз по лестнице, стараясь не наступать на особенно скрипучие доски.

– Солнышко, только не говори, что ты избегаешь меня из-за…

Я хлопнула дверью, прежде чем Ной договорил и рассмеялся. Странно, но он внезапно повеселел после случая в чулане, перестал шарахаться от меня и игнорировать. К счастью, Дориан был в морге в ночную смену и не слышал этих слов, наталкивающих на определенные мысли.