Вики Филдс - Дом пустых сновидений [litres]

Скалларк что-то нечленораздельно промычала в ответ, пристально глядя на большую тыкву, стоящую на прилавке. Я подождала несколько секунд, затем поинтересовалась, оглядевшись на пустующие коридорчики между стеллажами:

– Это ничего, что ты вместо работы вырезаешь морду на тыкве?

Наконец-то Скалларк подняла голову и оценила меня тяжелым взглядом.

– Ты здесь видишь кого-то еще? – Я медленно покачала головой, и Скалларк хмыкнула: – Ты просто не в курсе, детка, здесь, в Эттон-Крик, Хэллоуин – это День рождения, Рождество и Новый год, вместе взятые.

Она схватила стакан с кофе, сделала небольшой глоток и приказала:

– И прекрати так на меня смотреть!

– Никак я не смотрю, – возразила я, но Скалларк уже вернулась к тыкве. Взявшись за канцелярский нож с пластмассовой розовой ручкой, она сказала: – Ага, не смотришь. Не ври. Смотришь так, будто думаешь, что я с причудами.

Скалларк стала вертеть тыкву в руках, рассматривая ее под разными углами и выискивая изъяны. Затем щелкнула пультом дистанционного управления, и в магазине раздалась незнакомая мне музыка.

Я скрестила руки на груди, продолжая смотреть на Скалларк. Хорошо, что она не думает о том, о чем думаю я, хорошо, что радуется Хэллоуину и занята… вырезанием тыкв. Хорошо. Я бы не хотела, чтобы Скалларк переживала.

Пока она резала тыкву в лучших традициях Хэллоуина, я прошла к книжным полкам. Ужасы. Триллер. Научная фантастика. Любовные романы. Я взяла любовный роман и прочла аннотацию на обороте книги. Что за чушь?

– Ого, – ко мне подкралась Скалларк. В ее голосе отчетливо слышались нотки смеха. – Любовный роман в твоих руках… мне стоит волноваться? Но я бы не советовала читать что-то вроде этого. Посмотри на обложку – полная безвкусица. И они все одинаковые.

Я скептически взглянула на Скалларк:

– И сколько же ты их прочла?

– В этом году? – хмыкнула она. Я вернула книгу на полку.

– Иногда мне кажется… что люди читают это, чтобы восполнить промежутки.

– Какие промежутки? – Скалларк озадачилась, перестав улыбаться. Ее желтый жилет ярко выделялся на черной безрукавке. На шее болталась подвеска в виде сердечка – наверняка подарок мамы.

– Промежутки в душе, – ответила я. – Не знаю. В жизни.

– С чего ты взяла? – Скалларк достала с полки другую книгу и удивленно посмотрела на обложку с обнаженным по пояс мужчиной и женщиной в откровенном наряде. Наверное, пыталась понять, есть ли у нее внутри какие-нибудь «промежутки». Я промолчала. Не хотелось признаваться, что когда взглянула на книжный ряд с табличкой «УЖАСЫ», то меня передернуло.

– Ладно, забудь. – Скалларк вернула книжку на место и демонстративно вытерла ладонь о штанину. – И прекрати уже все анализировать. Идем, я познакомлю тебя со своим другом.

Скалларк вернулась к прилавку и, когда я приблизилась, повернула в мою сторону тыкву, сказав с улыбкой:

– Познакомься с мистером Ужастиком.

– Мистер Ужастик?

– Убери это выражение лица, предупреждаю!

Я улыбнулась, но ничего не ответила.

Через четверть часа Скалларк закрыла магазин, и мы вышли на улицу. Мимо по мостовой проехала карета, запряженная двумя лошадьми. У кучера был высокий котелок и разрисованное белыми и черными красками лицо, изображающее провалы глазниц и мертвенную бледность.

– У нас и такое бывает, да, – подтвердила Скалларк, когда мы перешли дорогу и двинулись вдоль закрытых магазинов. Их витрины сияли в темноте, привлекая прохожих. Свадебные платья. Нижнее белье. Опять платья… Нас со Скалларк окружали со всех сторон люди в масках и костюмах. Я старалась не вздрагивать, когда кто-то случайно прикасался ко мне, но внутренне сжималась от дискомфорта. Вот мимо прошел высокий человек в костюме Смерти с косой, и я поежилась.

– Что с тобой? – Скалларк заметила, как меня передернуло, и удивилась.

– Не люблю маски.

– Боишься?

Мы встретились взглядами: в ее глазах сквозило неприкрытое изумление, я же не могла понять, зачем призналась вслух.

– Нет… нет, не боюсь, просто не люблю. Зачем прятать лицо, если ты не преступник?

– В этом суть Хэллоуина, – медленно и с иронией протянула Скалларк, по-прежнему внимательно изучая мой профиль. Чувствуя себя некомфортно под взглядом ее зеленых глаз, я ускорила шаги, но улица, украшенная фонариками, все не кончалась.

– Ты вообще могла не выходить из дома! – пропыхтела за моей спиной Скалларк, и я обернулась, чтобы увидеть, как смешно она размахивает руками, едва поспевая за мной. Я притормозила, украдкой оглядывая улицу. Скалларк продолжала: – Ты могла бы сейчас сидеть дома и готовить с профессором Харрингтоном печенье в виде летучих мышей, но вместо этого предпочла следить за мной. И как долго это будет продолжаться?

– Я за тобой не слежу, – возразила я, отворачиваясь, и тут же застыла как вкопанная – дорогу преградил малыш в костюме зомби. Скалларк рассмеялась, останавливаясь рядом, когда зомби вытянул в наши стороны пальцы и показал язык. Он что-то нечленораздельно ворчал, явно пытаясь подражать героям фильмов ужасов, и Скалларк протянула ему леденец на палочке в виде большого сердечка. Она потрепала мальчика по русоволосой голове, затем выпрямилась и перекинулась парой слов с его родителями, будто давно их знала. Мне оставалось только удивляться, как хорошо и непринужденно она может завести разговор посреди улицы, да еще и в такой поздний час.

Когда мы вновь остались наедине и продолжили путь к машине, я возобновила разговор:

– Я за тобой не слежу. И ты, кстати, должна быть благодарна, что я позволила пожить у меня. Теперь у тебя есть все возможности следить за Дорианом. Если подумать, это хороший шанс, ведь в любое время дня и ночи вы можете случайно столкнуться в… Что? В чем дело?

Я испуганно остановилась и огляделась, но улица была относительно пустынна и к нам никто не приближался с намерением напасть. Затем, обратив внимание на Скалларк, я увидела, каким злобным взглядом она меня буравит.

– Почему ты так смотришь?

– Ты можешь не быть такой? – резко спросила она и тут же уточнила: – Прямолинейной.

– Это же правда.

– Боже, – Скалларк закатила глаза, всплеснув руками, – ты иногда такая странная. Нет, стой. Не иногда. Всегда. Ты всегда такая странная.

Я рассмеялась, хотя не была уверена, шутит Скалларк или нет, но, так как она улыбнулась, я решила, что шутит.

– Получишь ты когда-нибудь! – буркнула она.

Ее «когда-нибудь» охладило меня похлеще, чем холодный душ, и я тут же погрустнела. Скалларк так задорно улыбается, будто… Она ведь даже не знает, что вскоре случится.

А ничего и не случится, – строго сказала я себе. Нет, на той вечеринке ничего не случится.