Аарон Манке - Мир легенд о свирепых монстрах [litres]

Впрочем, другие считают, что она могла страдать какой-то формой психоза, который в конечном счете проявился как шизофрения. Они думают, что если бы Роффы не взяли ее к себе и не дали девочке время оправиться, то Веннамы вскоре сдали бы ее в приют для душевнобольных, который в 1870-е годы был билетом в один конец и, возможно, в смерть. По мнению тех, кто придерживается такой версии, это были великодушие и непредубежденность соседей, которые спасли ее.

Но осталось еще разобраться с кучей вопросов. Каким образом такие впечатляющие и серьезные симптомы, как мощные припадки, просто исчезли всего через пятнадцать недель? Откуда она знала о Роффах то, чего никто другой не мог знать? В этом суровом испытании был момент, когда Люранси, будучи Мэри, рассказала доктору Стивенсу, что она встретилась с его покойной дочерью на небесах, и описала крестообразный шрам на щеке девочки. Пораженный доктор Стивенс признался, что шрам был от перенесенной ею хирургической операции для остановки инфекции. Что бы мы об этом ни думали сегодня, родители Люранси верили. Они говорили, что их дочь вернулась домой «более умной и трудолюбивой, более женственной и вежливой, чем прежде». Она как-то повзрослела. И восстановилась физически. Никаких приступов, никаких больше трансов. Все ушло.

Через пару лет Люранси попробовала себя в качестве медиума. Возможно, Роффы уговорили ее или она хотела убедиться, что все еще может делать то, чем прославилась.

Через четыре года она вышла замуж за фермера по имени Джордж Биннинг. У Джорджа, похоже, не было никакого интереса к спиритуализму, и вскоре она прекратила попытки реализовать себя как медиум. Еще через два года они уехали из города на ферму в Канзасе. Они растили тринадцать детей, и, естественно, жизнь была расписана по минутам. Однако Люранси старалась, как могла, поддерживать связь с родными.

Одним из тех, кто часто писал ей, был мистер Рофф. Это и понятно. Пусть хоть ненадолго, но его дочь Мэри вернулась, и поэтому он привязался к Люранси. И в тех редких случаях, когда она возвращалась в Ватсеку навестить родителей, всегда ходила повидаться с Роффами.

Конечно, она стучалась. В конце концов, это был не ее дом. Они всегда с радостью встречали ее. Представляю, как они готовят для нее чай и садятся вместе в гостиной. А интересно, был ли головной убор Мэри до сих пор на столе и узнала ли его Люранси хоть когда-нибудь?

Мы знаем точно то, что каждым своим визитом она приносила Роффам большое утешение. После короткой беседы обо всем она садилась в свое кресло и закрывала глаза. Часы на каминной полке громко тикали, напоминая шаги, приближающиеся из соседней комнаты. Потом ее глаза открывались. Но это уже была не Люранси.

– Здравствуй, мама, – говорила им она. – Здравствуй, отец. Как вы поживаете? Как хорошо быть дома.

СУЩЕСТВУЕТ большая разница между северными и южными штатами Америки. Различаются культуры. Люди ведут себя по-разному. Разница в климате огромна. То, как все выглядит и ощущается… – просто поверьте мне, это большая разница. Если вы проведете хоть немного времени в обоих регионах, вы тоже почувствуете эту разницу.

Так что, вероятно, это была не самая умная идея для Салафиэля Стоунера – жениться на женщине с юга. Заметьте, в самой женитьбе не было ничего такого. И молодые, похоже, любили друг друга. Просто оказалось, что ни один из них не оценил эти различия в полной мере. Они шагали вслепую в жизнь, полную разочарования и разбившихся надежд, и из этого ничего хорошего не вышло.

Сэл – так его называли друзья, и это, черт возьми, гораздо легче, чем Салафиэль, так ведь? – приехал на юг, если верить легенде, чтобы уладить дела с дядиным имением. Я не знаю, когда и почему его дядя переехал в Фоллз-Черч, штат Вирджиния. Я только знаю, что много поколений Стоунеров жило в штате Мэн. Прямо на побережье, возле Брунсвика. Я могу предположить, что дядя Сэла понимал эту разницу и считал юг более подходящим местом для своей тонкой душевной организации.

Но, будучи молодым человеком, двадцати девяти лет от роду, Сэл осознал, что заканчивает юридические дела своего покойного дяди очень далеко от дома.

И вот там-то он встретил прекрасную девушку по имени Аманда Картер. Предполагаю, что они были безумно влюблены, потому что все завертелось очень быстро, и, прежде чем он вернулся домой, парочка поженилась.

Возможно, оглядываясь назад, он немного сожалел об этом. Я не знаю, о чем думал Сэл Стоунер. Я не знаю, какие сомнения, или сожаления, или еще что-то не давали ему спать по ночам. Я могу только догадываться. Хотя это довольно часто встречается в истории; мы получаем затасканные факты, и нам нужно найти среди них что-нибудь индивидуальное.

Когда Сэл привел Аманду в дом, это был холодный, строгий, аскетичный особняк с видом на воды Дарк-Харбор. Даже название этого места могло служить подсказкой, но Аманда, видимо, поняла это по-своему. Новая Англия и особенно северная часть штата Мэн не были югом.

Зимой в Мэне холодно. Большинство месяцев в году там пасмурно и ветрено. Пейзаж скалистый и суровый и способен вытянуть радость из чего угодно. Ближе к нашему времени там стало лучше, но в 1880-е годы Мэн был полной противоположностью Фоллз-Черча в Вирджинии. И Аманда ненавидела его.

Предание повествует, что сначала она была несчастлива. И это недовольство привело молодых супругов к раздорам. Со временем ссоры росли в масштабах и объеме. Они кричали и дрались, а потом избегали встреч друг с другом целыми днями и неделями. Знаете избитую фразу о напряжении, которое хоть ножом режь? Без сомнения, так они чувствовали себя в присутствии друг друга.

Двадцать лет. Столько продолжалась битва между Сэлом и Амандой. Я не могу даже представить, какую боль они причиняли друг другу или какие вещи в сердцах произносили. Не могу понять горечь, которую копил муж, или ярость, кипевшую у жены внутри. Сэл считал, что он обеспечил чудесный дом для неблагодарной женщины. Что касается Аманды, она чувствовала себя как жертва недобросовестного продавца; ей обещали счастье, а вместо этого привезли в ад.

Предание повествует о том, что одна из таких ссор произошла из-за пола в их гостиной. Это было, как во многих домах Новой Англии, большое пространство из прекрасного дерева. И, конечно, Аманда ненавидела его. Она хотела ковер. И так как приближался ее день рождения, она в тысячный раз попросила мужа купить ковер для этой комнаты.

В этот раз Сэл смягчился. Он съездил в Бангор и вернулся домой с огромным красным аксминстерским ковром, привезенным из Англии. Он был дорогой, и привезти его стало настоящей головной болью. Поэтому, когда он наконец втащил его в дом и развернул, то был прилично раздражен.