Аарон Манке - Мир легенд о свирепых монстрах [litres]

А потом, как тропический ураган уходит из города, все успокоилось. Как после шторма остаются вырванные с корнем деревья и разрушенные здания, Мэри бодрствовала, но ни на что не реагировала. Словно у нее внутри что-то сломалось. Люди входили в ее комнату и говорили с ней, но она словно не замечала их. Ни реакции глаз. Ни ответов. Если она и видела, и слышала их, то, скорее всего, не узнавала.

Мэри могла выполнять многие повседневные действия, например, одеться или заколоть шпильками волосы. Но ее родители стали замечать странности в ее поведении.

Когда Мэри что-нибудь делала, ее глаза были открыты, но она не смотрела. Девушка выполняла задания, связанные с визуализацией, но ее глаза не двигались и не фокусировались на вещах в ее руках. Как будто она на самом деле ничего не видела.

И они решили проверить это. Они завязали ей глаза и попросили повторить те же действия. Мэри выполнила, и тоже успешно. Даже с плотной повязкой на глазах она смогла полностью одеться, даже взять шпильки с туалетного столика и сделать прическу. Конечно, это могло быть мышечной памятью, но она делала и другие вещи, которые было трудно объяснить. Например, с завязанными глазами она брала лежавшую перед ней энциклопедию. И хотя она не могла видеть страницы, открывала книгу на слове «кровь» и читала статью слово в слово.

Это вызвало любопытство многих горожан. Она могла делать то, на что никто не был способен, и они хотели знать, как. Люди стали приходить в тот дом, чтобы испытать ее. Один человек даже предположил, что Мэри могла выучить эту статью в энциклопедии, – еще бы, ведь она годами была зациклена на крови, – поэтому ей предложили тест потруднее. Взяли несколько написанных ею лично писем и перемешали с большой стопкой бумаг. Мэри с завязанными глазами вытащила свои письма и прочитала вслух людям, находившимся в комнате.

Заходил даже редактор местной газеты, чтобы проделать свой эксперимент, и он оказался самым поразительным. Он приехал с конвертом в кармане пальто. Конверт был запечатан, и, по его словам, в нем было письмо от далеко живущего друга.

Он вручил письмо Мэри с завязанными глазами, которая повертела его, но не открыла. И затем без колебаний назвала имя человека, чья подпись была на письме. Редактор открыл и проверил: девушка не ошиблась.

Но это не было магическим шоу и чудом. Нет, у Мэри продолжались ежедневные судорожные припадки, и в результате усиливалась депрессия. И она снова вскрыла себе вены. Это по-настоящему трагично: в середине девятнадцатого века психиатрия практически оставалась средневековой, это означало, что Мэри была обречена бесконечно страдать, и даже родные не могли помочь.

5 июля 1865 года родители Мэри ненадолго уехали, оставив ее одну. В тот день Мэри встала, приготовила себе завтрак, а потом вернулась в свою комнату. И там ее настиг мощный приступ, от которого она умерла.

Ей было всего девятнадцать лет.

За год до трагической смерти Мэри Рофф у Томаса и Люсинды Веннам родилась долгожданная дочь. Мэри Веннам появилась на свет в апреле 1864 года в Иллинойсе, и практически сразу семья стала называть ее вторым именем, Люранси.

В 1871 году, когда Люранси было всего семь лет, семья перебралась из Милфорда в Саус-Миддлпорт, но за годы между смертью Мэри Рофф и переездом Веннамов город стал центром недавно образованного округа Ирокез. В честь знаменитой коренной американки, которая родилась в этих местах, город получил новое название – Ватсека.

Раннее детство Люранси было здоровым, счастливым и непримечательным. Но в первых числах июля 1877 года, в возрасте тринадцати лет, Люранси начала жаловаться, что слышит в своей комнате голоса. Она твердила, что они зовут ее, называют по имени снова и снова. Родители приписывали это чересчур живому детскому воображению и не обращали внимания.

А потом, ночью 5 июля, у Люранси случился небольшой эпилептический припадок, который оставил ее в странном состоянии. Она была в сознании, но около пяти часов оставалась в странном окоченении. В конце концов она вышла из этого непонятного транса и рассказала родителям, что чувствовала себя как-то странно. Конечно, сказали они. Все-таки у нее был приступ.

На следующий день Люранси пережила второй приступ и снова впала в состояние неподвижного бодрствования. Хотя в этот раз она говорила. Родители сидели рядом с ее кроватью и слушали, а она рассказывала о том, что видит. И хотя ее глаза были открыты, описывала она вовсе не свою комнату. Она описывала Небеса.

В частности, она сказала, что видит сестру Лору и брата Берти; они оба умерли в младенчестве. Вообще-то, Люранси было всего три года, когда умер брат, и в семье редко предавались таким горьким воспоминаниям; и это делало ее описание еще более удивительным.

Все лето и до самого ноября Люранси впадала в такой транс. Каждый раз она описывала другой мир, мир за завесой реальности. За гранью, разделявшей жизнь и смерть, были ангелы, духи, Небеса и еще много подробностей. А потом, 27 ноября, все… ну, свернуло налево, к Неадекватности, и поехало по улице Сумасшествия, если вы понимаете, что я имею в виду.

Припадок той ночью был невероятно жестоким. Люранси лежала, вытянувшись на кровати, и с каждым приступом сильно выгибала спину. Говорили даже, что она так резко выгнулась, что ее ступни коснулись головы, хотя, честно говоря, я не верю, что такое возможно. Если это в самом деле случилось, я не могу представить себе более жуткую картину, чем кричащая от боли девушка, сложившаяся пополам через спину.

Так было не раз. Новые припадки продолжались неделями, сводя семью с ума и истощая Люранси. Такой сценарий – сначала приступы, потом видения – регулярно повторялся около трех месяцев. Семейный доктор не знал, как помочь. И если припадки он мог, по крайней мере, обозначить как врач, то ее видения жизни после смерти, – полные духов, ангелов и т. д., – бросали вызов его опыту. Родственники семьи начали думать, что девушка потеряла рассудок. Они умоляли Веннамов послать ее в Пеорию, где был приют для душевнобольных, хорошо оборудованный для лечения ее болезни, но Веннамы отказались.

Единственным человеком, действительно предложившим им решение, был доктор Э. Винчестер Стивенс. Это был дружелюбный мужчина лет пятидесяти пяти из Джейнсвилла, штат Висконсин, и он практиковал спиритуализм, предлагая комплекс из лекарственных средств и сверхъестественных путей решения как раз для таких людей, как Веннамы.

Он слышал историю Люранси от соседей Веннамов, пожилой пары, интересовавшейся спиритуализмом и загробной жизнью. Но когда 31 января доктор Стивенс в первый раз вошел в ее комнату, он не встретил Люранси. Вместо этого голос, исходивший из девушки, заявил, что она – старушка по имени Катрина Хоган.