Дин Кунц - Чужие

Блоков, Сарверов, Брендана Кронина и других мгновенно и неумолимо повлекло к кораблю. Хорнер сказал:

— Доктор Беннелл! Генерал Альварадо! Полковник Фалкерк будет здесь через минуту.

— Как вы посмели войти сюда с автоматом на изготовку?! — вскричал Боб, и Майлс восхитился его самообладанием. — Господи боже, лейтенант, вы не понимаете, что, если ваш палец соскользнет и вы дадите очередь, пули будут рикошетить от каменных стен и поубивают всех, включая вас!

— Мой палец никогда не соскальзывает, сэр, — сказал Хорнер, приглашая Боба сделать вывод из его слов.

Но вместо этого Боб резко спросил:

— Где Фалкерк?

— Сэр, у полковника срочные дела, — ответил Хорнер. — Он просит прощения, что заставляет вас ждать. Он скоро будет.

— Какие дела? — спросил Боб Альварадо.

— Сэр, полковник не сообщает мне о каждом своем шаге.

Майлс отчасти опасался, что Фалкерк взял с собой солдат СРВЧС для ликвидации персонала. Но с каждой секундой, не отмеченной звуком автоматных очередей, такая вероятность становилось все более призрачной.

Майлс был вооружен и искал случая повернуть ситуацию в свою пользу, но не хотел, чтоб Хорнер догадался об этом, а потому решил сделать самый естественный в такой ситуации шаг — поговорить со свидетелями и начать отвечать на множество их вопросов. Он обнаружил, что большинство уже знают о ГИПК, и поэтому вкратце объяснил остальным, почему было решено начать операцию прикрытия.

Корабль, по словам Майлса, сначала был обнаружен военными спутниками дальнего позиционирования, на орбите, отстоявшей от Земли на двадцать две тысячи миль. Они увидели корабль, когда тот появился из-за Луны. Советы, военные спутники которых куда менее совершенны, увидели гостя гораздо позже и так и не смогли его идентифицировать.

Поначалу наблюдатели приняли инопланетянина за большой метеорит или малый астероид, держащий курс на столкновение с Землей. Если бы он состоял из мягкого пористого материала, то сгорел бы при входе в атмосферу. Даже если бы Земле повезло меньше и космический обломок состоял бы из более твердых материалов, он мог распасться на множество малых и относительно безобидных метеоритов. А если бы Земле совсем не повезло, если бы блуждающий метеорит содержал много железа и никеля, что понижало вероятность дробления, он определенно представлял бы угрозу. Конечно, он почти наверняка упал бы в воду, поскольку океаны покрывают восемьдесят процентов поверхности Земли. Падение в воду не нанесло бы серьезного ущерба, если бы произошло вдали от берега, в противном же случае оно могло вызвать цунами, способное уничтожить близлежащий порт. Худшим вариантом было падение в густонаселенной области.

— Представьте себе: штука из железа и никеля, размером с автобус, попадает в самый центр Манхэттена на скорости две тысячи миль в час, — сказал Майлс. — Картина была настолько ужасающей, что мы начали обдумывать способ уничтожения объекта или изменения его курса.

Приблизительно за полгода до этого на орбиту были тайно запущены первые спутники Стратегического оборонительного щита — менее десяти процентов от запланированного. Сами по себе они мало что могли сделать для предотвращения ядерной войны. Но благодаря усилиям нескольких прозорливых конструкторов каждый спутник обладал высокой маневренностью, которая позволяла ему обращать свое оружие вовне и защищать планету от взбесившихся кусков космического мусора. Согласно новейшим теориям, упавшие на Землю кометы или астероиды некогда уничтожили динозавров, и предусмотрительные создатели системы решили, что будет разумно, если Стратегический оборонительный щит сможет сбивать не только советские ракеты, но и посланные судьбой снаряды из вселенной. Поэтому, когда метеорит приближался к Земле, у них была возможность вывести один из спутников на новую позицию и придумать, как использовать противоракетное оружие для уничтожения незваного гостя. Хотя ни одна из противоракет не имела ядерных зарядов, считалось, что и обычные боеголовки могут раздробить метеорит на достаточно мелкие части, не способные причинить разрушений при столкновении с Землей.

— Снимки, сделанные за несколько часов до атаки на метеорит, — продолжил Майлс, — показали, что объект подозрительно симметричен. Спектрографические данные, полученные со спутника, начали подтверждать, что речь, вероятно, идет не о метеорите, а о чем-то необычном. Анализ показал, что объект не обладает стандартными свойствами метеорита.

Не переставая рассказывать, Майлс прошел между свидетелями и положил руку на корпус корабля — даже по прошествии полутора лет он не переставал им восхищаться.

— Каждые десять минут на спутник посылали запрос о новых фотографиях. В течение следующего часа объект стал виден еще отчетливее, и наконец вероятность того, что это корабль, стала настолько велика, что никто не рискнул бы отдать приказ о его уничтожении. Мы не информировали Советы о космическом объекте или о нашем намерении его уничтожить — это дало бы им информацию об оборонительных возможностях наших спутников. Вместо этого мы стали целенаправленно глушить советские радары дальнего действия, забрасывали их ложными целями и электронными тенями, чтобы скрыть приближение корабля и сохранить в тайне наш контакт с инопланетянами. Поначалу мы считали, что корабль выйдет на орбиту вокруг Земли. Но потом, с большим запозданием, поняли, что он продолжит лететь своим курсом — словно метеорит, не имеющий двигателя, но в то же время управляемый. Компьютеры системы обороны за тридцать восемь минут до посадки определили, что местом приземления будет округ Элко.

— Достаточно, чтобы перекрыть восьмидесятую, — вставил Эрни Блок, — и вызвать полковника Фалкерка с бойцами СРВЧС, где бы они ни находились.

— В Айдахо, — сказал Майлс. — Они находились на учениях в южном Айдахо. К счастью, довольно близко. Или к несчастью — зависит от вашей точки зрения.

— Ваша точка зрения, доктор Беннелл, мне, конечно, известна, — сказал Лиленд Фалкерк от двери, через которую он наконец вошел.

Мощный, как пушка, «магнум», прижатый ремнем к животу Майлса Беннелла, внезапно показался ему таким же бесполезным, как детское духовое ружье для стрельбы горошинами.

Впервые увидев Лиленда Фалкерка, Джинджер поняла, что газетная фотография была к нему несправедлива. Он оказался куда красивее, импозантнее… и страшнее, чем на снимке в «Сентинел». Автомат он держал не на изготовку, в отличие от Хорнера, а небрежно, в одной руке. Однако его мнимая расслабленность представлялась более угрожающей, чем готовность Хорнера. У Джинджер создалось впечатление, что полковник своей кажущейся беззаботностью провоцирует их на что-то. Когда Фалкерк подошел поближе, Джинджер поняла, что он окружен почти физически ощутимой аурой ненависти и безумия, чуть ли не переходящей в зловоние.