Сергей Королев - Черный Новый год [сборник litres]

Влад понял, что начинает закипать. В этом была вся Майя Павловна – прийти и обвинять, тыкать артритными пальцами в больные места, беспардонно ковыряться в кровоточащих ранах. С трудом взяв себя в руки, Влад сказал:

– Вы что, тоже про Деда Мороза?.. Это шутка такая?

Теща запихнула платок в карман пальто, взяла сумку со стола и пробормотала:

– Чуяло мое сердце, не надо было приходить. И Нина, соседка, отговаривала: чегой-то ты пойдешь к нему, он у тебя сухарь сухарем, что ему до Деда?

Она отвернулась и медленно поплыла к выходу. Трость била по кафелю с такой силой, будто хотела его уничтожить и добраться до центра Земли.

Влад смотрел вслед теще, а потом вдруг крикнул:

– Майя Павловна, постойте! Вы… как себя чувствуете?

Она поудобней перехватила трость и обернулась, поправив съехавший на глаза берет. Только сейчас Влад заметил, что норковое пальто ее грязное, шарф завязан кое-как, а брошка в виде черепахи еле-еле держится: еще немного – и скользнет под ноги. Странно, насколько он помнил, теща никогда не позволяла себе выглядеть небрежно.

– Уж получше некоторых, – с вызовом сказала она. – Вернусь-ка я лучше к Женьке, утешу ее. Кроме меня-то и некому… А ты телевизор включи, если мне не веришь. По всем каналам крутят, даже губернатор с речью выступил.

Поймав полный удивления взгляд Влада, теща торжествующе улыбнулась. В этой улыбке было что-то невероятно жуткое, неправильное. Потом Майя Павловна цокнула языком и произнесла:

– За кого же Людочка замуж пошла… Ох, горе мне, старой.

Толкнула дверь и в последний раз обернулась к Владу. Она качала головой и смотрела прямо ему в глаза, прямо в душу. Смотрела на него, как на ненормального.

– Умер он. Столько лет жил с нами, а теперь умер.

Через пару мгновений о теще напоминал только впущенный в мастерскую холод. Влад стоял у двери и слушал завывания стихии снаружи. В окна под потолком стучались снежинки. По радио пели «Кабы не было зимы».

Нужно было возвращаться к работе.

Когда будильник прозвенел три раза, Влад разогнул уставшую спину, сполоснул натруженные ладони в старом рукомойнике и стал собираться. Педантично отполировал и убрал инструменты в нижний ящик шкафа, отметив про себя, что петли дверей на ладан дышат. Завтра нужно прийти пораньше и разобраться. Сегодня на это уже не осталось ни сил, ни времени. Хотелось просто рухнуть в постель и забыться тяжелым сном, в котором никогда не бывает мертвых Дедов Морозов.

Влад накинул куртку, повязал шарф, сунул пальцы в старые перчатки – те самые, что когда-то подарила жена, – и шагнул в простирающуюся за порогом снежную ночь. Повернул ключ в замке, дернул ручку, проверив, надежно ли запер мастерскую, и поспешил прочь, надвинув капюшон по самые брови.

Голова раскалывалась, будто бы кто-то сверлил ее изнутри дрелью. За то время, пока он работал в мастерской, метель только усилилась. Свет фонарей едва пробивался через снежное марево. Влад вытянул шею, пытаясь что-то рассмотреть, напряг слух. Быстрым шагом преодолел дорогу между домами, миновал заметенные лавочки и вдруг налетел на старика, закутанного в телогрейку. Тот на четвереньках ползал по тротуару и что-то бормотал себе под нос.

– Простите, бога ради! – Влад ухватил незнакомца, придавая ему вертикальное положение. – С вами все в порядке? Чертова метель, ни хрена не видать.

Покрасневшие глаза старика вспыхнули безумной надеждой. На непокрытой голове его блестел снег, а уши отливали синим.

Дрожащие пальцы ухватили Влада за перчатку. Их прикосновение было ледяным. Длинные ногти царапнули по ткани.

– П-п-помоги мне, – дребезжащий голос был еле слышен. – Надо с-с-сложить с-слово.

От волнения старик заикался.

– Вы о чем? Идите домой. Вас, наверное, потеряли уже.

Старик разрыдался, отшатываясь.

– Потеряли? П-п-потеряли?! Меня так и не смогли н-н-найти! – закричал он в лицо Владу. – Она д-д-олжна была п-п-прийти! Д-д-должна! Я ж-ж-ждал ее молодым! – Кадык его судорожно дернулся. – А вдруг она уже ум-м-мерла?

Владу резко расхотелось помогать старику и разбираться, не пьяный ли тот.

– С-с-лово. Надо сложить. П-приказ Королевы.

На мокром от слез лице старика таял снег. Утершись рукавом, он опустился на четвереньки и стал перемещать осколки сосулек на тротуаре, совмещать их в буквы, раскидывать и выть по-звериному.

– Я з-забыл с-слово. Забыл! П-помоги!

Влад стал медленно отступать. Старик закричал, расцарапывая желтыми ногтями лоб, а потом поднялся и бросился прочь, скрывшись в плотной снежной завесе. Влад стоял, словно приклеенный. Чувствовал, как шевелятся волосы на затылке. Взяв себя в руки, он достал из кармана пачку сигарет, чиркнул зажигалкой. И, закуривая на ходу, направился в сторону дома. Главное, ни о чем не думать. Надо просто пережить этот безумный день…

«Желающие уже могут вскрыть себе вены».

Влад пересек детскую площадку и вскоре оказался под козырьком собственного подъезда. Он потопал ногами, стряхнул снег с куртки и штанов. Снял перчатки и, дыхнув на задубевшие пальцы, выудил магнитный ключ.

За спиной раздался детский смех. Влад повернул голову и уставился на высокого человека метрах в десяти поодаль. Тот неподвижно стоял между двумя заметенными снегом машинами, обращая к Владу свое ненастоящее, неправильное, с вытянутым носом лицо. Маску.

Влад огляделся: никаких детей рядом не было. В этот час и в такую погоду здесь не было вообще никого. Кроме него и странного типа в маске… снеговика? Из-за темноты она просматривалась не очень хорошо, хотя Владу и не хотелось ее разглядывать, не хотелось знать, что скрывается за чернотой на пластиковом лице. А еще больше не хотелось, чтобы на него таращился этот человек.

Влад развернулся и приложил ключ к панели домофона. Дверь запиликала, пропуская его внутрь.

– Женя. – Он в очередной раз постучался к дочери.

Проблемы, начавшиеся с самого утра, и не думали заканчиваться. Вот уже десять минут Влад находился дома и не мог увидеть собственную дочь. Убедиться, что с ней все хорошо.

С кухни доносился хор нестройных голосов.

– За тобою бе-е-егала, Де-е-ед Моро-о-оз, – тянула песню теща под хлопки гостей. – Пролила нема-а-ало я го-о-орьких сле-е-ез…

– А ну-ка, да-вай-ка пля-сать вы-ы-ыходи! – весело подхватил Степаныч, сосед из квартиры напротив.

Послышался звон бьющейся посуды, одна из тещиных подруг взвизгнула и заголосила:

– Степаныч, идиот ты криворукий!

Влад стиснул зубы. Произнес терпеливо:

– Женя, пожалуйста, открой.

– Зачем? – всхлипнула она. – Не хочу никого видеть.

– Нам надо поговорить. Я волнуюсь.

– Я не хочу ни с кем говорить!

– Всего лишь на минуту.