Ольга Шивер - Антиквар дьявола. Сборник рассказов

Под удивленные взгляды односельчан, проводив пленницу Трофимыча в дом Марьи Никитичны, Василий вернулся на место преступления.

– Ну, Трофимыч! – сплюнул он на пол возле тела покойного старика. – А я такого мнения о тебе был! Старая свинья!

Участковый принялся осматривать дом. На столе возле кровати старика Василий нашел запечатанный конверт:

«Если вскрыто это письмо, значит, час мой настал.

Половину своей жизни я провёл в плену, который мы с Раисой создали себе сами.

Моя покойная жена долго не могла понести. Уж и по врачам ходила, и по знахаркам, а толку всё не было.

И вот, Раиса понесла. Я был безумно счастлив и за жену, и за нашу семью. Когда подошёл срок, как и положено, мы поехали в роддом.

Роды у Раечки были очень тяжелыми – двое суток моя покойная жена страдала в невыносимых муках. К истечению второго дня, Рая наконец разродилась. Младенец прожил несколько часов и перестал дышать.

Я не знал, как сообщить об этой новости жене, когда она проснется и спросит, где дочь. Рая не перенесла бы такого страшного известия.

Пока я решал, что сказать моей несчастной жене, меня в сторонку отозвала акушерка, которая и предложила решение.

Несколько часов назад в больницу привезли беременную бродяжку, которая скончалась в родах, но оставила после себя здоровую девочку. Никаких документов у бродяжки не было, младенца тоже оформить пока не успели.

Акушерка предложила мне подменить младенцев и ничего не говорить Раисе.

В тот момент я обрадовался такому стечению обстоятельств, это казалось мне очень хорошим выходом, и я согласился.

Рая не заметила подмены и радовалась материнскому счастью. Что уж греха таить, я и сам душою прикипел к младенцу.

Когда Богдане исполнилось три месяца, мы повезли её крестить. Уже тогда бы мне следовало спохватиться, но я этого не сделал, о чем потом жалел все эти годы.

Как только батюшка опустил девочку в чан с водой, она залилась громким плачем аж, до хрипа, а после и вовсе задыхаться стала. Пришлось крещение нам перенести. Да только и следующие две попытки ничем хорошим не увенчались: девчонка хрипела и задыхалась. В последний наш приезд в церковь распятие трещиной пошло: так обряд и не завершили.

Раисе тоже с дочерью тяжело приходилось: очень она беспокойная и капризная была, мать сильно изводила. Но жена в Богдане души не чаяла, а я всё надеялся, что, когда дочь подрастёт, легче станет. Тайну свою держал.

В возрасте четырёх лет Богдана стала проявлять интерес к домашней скотине. Да только тот интерес был странный очень. Бывало, иду порося резать, а дочь спрячется где-нибудь неподалёку да наблюдает. Обычно дети зрелищ таких не любят, а эта бестия прямо с жадностью таращится.

А на следующий день прихожу я в сарай, а там все порося порезаны, и Богдана с копытами сидит, играет.

До сих пор в толк не возьму, откуда у ребёнка силы столько взялось – трех свиней к разу завалить?! Но в тот момент я на постороннее вмешательство это списал – мерзавец какой влез да диверсию устроил.

Стал я у дочери копыта свиные отбирать, а она, кровью вся перемазанная, не отдаёт ни в какую.

Разозлила меня эта её реакция, накричал на неё. А дочь зло так смотрит на меня и вдруг как запоет: «Гори, гори ясно…»

Тут же дым из дому пошёл. За минуту пожар разгорелся, Рая еле во двор выбежать успела. Выгорело всё дотла.

Пришлось нам с Раисой другой дом искать. Думал я, что с новым местом и жизнь поменяется.

Сначала и правда, хорошо всё шло. Как-то утром Раиса довольная меня будит, говорит, ребёночка ждёт. Счастье-то какое!

Да только Богдане новость эта совсем не по духу пришлась. Уж, не знаю, её ль вина это, или сложилось так, но к утру вся скотина у нас передохла! Причину сего явления никто так установить и не смог. Витька, ветеринар наш, только руками разводил: не знаю, мол.

Вскоре вторая дочь у нас родилась, Ниной назвали. Богдана мать ревновала сильно, с сестрёнкой играть желания не имела ни малейшего.

Одним днём возвращаюсь я с поля домой, а Раиса на ступеньках сидит, рыдает: «Нинка умерла, в одеялко закрутилась да задохнулась».

Так мы младшую и похоронили.

После кончины Нины Рая сама не своя ходила, а потом решилась мне кое-что поведать. Жена рассказала, что в тот день видела, как Богданка из комнаты, где Нина спала, выбежала. Рая тут же бросилась младенца проверять, а он синий весь. Не хотела жена верить в виновность дочери, да только кой-какие сомнения душу ей терзали.

Хорошо бы мне в тот момент жене в грехе своём сознаться, но я струсил. Так выходило, что сразу двоих дочерей лишилась бы Рая. И я смолчал.

Прошёл год со смерти Нины, Богдане тогда уже десять исполнилось.

Как-то днём ушла дочь с подружкой на речку, да в назначенный час не вернулась. Раиса стала волноваться, послала меня Богдану разыскать.

Пришел я к речке, а там дочь сидит на бережке и в воду глядит. Подошёл я к ней и чуть рассудка не лишился: в воде подружка её лежит, камнями забросанная до пояса.

«Теперь она русалочка, пап», – дочь мне говорит и смотрит так лукаво.

Уж не знаю, как она это дело провернула, но испугался я сильно. Тут же девчонку из воды вытащил, камни раскидал. Только поздно было: мертва-мертвехонька девчушка оказалась.

Богдану вся эта ситуация насмешила: хохочет в голос, остановиться не может.

Я девочку обратно в воду столкнул, а дочери пощечину влепил да домой дворами да лесами поволок, чтоб не видел никто.

Там я Богдану в наказание в погреб бросил да Раисе во всем повинился. И как дочь подменил, и про выходки её все дьявольские.

Рая была женщина великодушная, простила меня нерадивого, да и сама призналась, что проделки Богданы от меня скрывала. Видела жена, как дьяволица Нину одеялком душила, да поздно добежать успела…

Оба мы с Раисой виновные оказались.

Тут вдруг Богдана будто почувствовала что, раскричалась, завизжала: дом весь ходуном затрясся, банки с полок попадали, лампочки полопались.

Побежал я в погреб, а она кричит, не останавливается. Здесь-то мне плеть под руку и попалась… Сам от себя такой жестокости не ожидал.

На шум и Рая прибежала. Оттолкнула меня от дочери, давай её успокаивать, обнимать. А та схватила её за руку и говорит: «Чтоб нутро твоё сгнило».

Рая тут же без чувств и упала…

Запер в погребе я Богдану, в город помчался – Раису в больницу повёз. Мало ли что это сатанинское отродье с ней сотворило.

Так у жены рак нашли. Да на последний стадии. Удивлялись, как раньше симптомов не замечали, по всем анализам выходило, что давно уж помереть должна была.