Дин Кунц - Мистериум [litres]

Когда он зашел на сайт Национального криминологического информационного центра, чтобы навести справки о Натане Палмере, экран монитора побелел, окаймляя силуэт его плеч, шеи и головы. Карсон знал: кто-то (скорее всего, АНБ) интересуется всеми, кто запрашивает данные о Палмере. И не только интересуется. Секретная служба сфотографировала Карсона через камеру его компьютера. Судмедэксперта это не волновало, такое уже случалось, когда он запрашивал информацию по другим делам, и не повлекло за собой никаких последствий.

Хотя Натан Палмер разыскивался за кражу, поджог и убийство, в ордере, выданном судом Солт-Лейк-Сити, не было указано никаких подробностей. Никаких «что-где-когда». Такое засекречивание данных показалось Карсону очень странным. Фото Палмера, взятое с водительского удостоверения, выданного в Монтане, показывало довольно привлекательного мужчину тридцати с лишним лет, гладко выбритого, кареглазого, с каштановыми волосами.

Фотография чем-то зацепила Карсона. Он никогда не встречался с Натаном Палмером, однако этот человек показался ему знакомым.

Лайл Шелдрейк, прежний шериф, пригласивший Карсона в Пайнхейвен, предвидел момент, когда его преемник Хейден Экман окажется в щекотливом положении и будет вынужден искать себе козла отпущения. А поскольку Карсон не являлся сторонником Экмана, его-то новый шериф и принесет на заклание. Поэтому Шелдрейк создал потайной вход в компьютерную систему ведомства, оставив инструкции по его использованию только Карсону.

Шелдрейк при этом сказал: «Возможно, Хейден и не такая змеюка, каким кажется, но противоядие не помешает… на всякий случай».

Теперь Карсон Конрой тайно проплыл через мелководье данных, хранящихся в ведомстве шерифа, и нашел путь в мутную заводь личных файлов Хейдена Экмана. Особый интерес представляла папка «НЕОФИЦИАЛЬНЫЕ ЗАПИСИ ПО ДЕЛУ». Там он нашел докладную записку, датированную сегодняшним числом, где узнал о своем якобы нетрезвом состоянии, затеянном споре и совершенно непрофессиональном поведении, когда Фроули и Зеллман приехали из Сакраменто, чтобы забрать дело об убийстве Спейдера и Клайнмен под юрисдикцию генерального прокурора штата.

Это рассердило, но отнюдь не разгневало Карсона. Чтобы злость переросла в нечто более сильное, требовался элемент неожиданности, ощущение внезапного предательства. Карсон знал, что Экман вполне способен на обман и вероломство, и потому его злость не выходила за рамки обычного возмущения, не имевшего должной страсти и желания отомстить. В любом случае вранье о его пьянстве было не самым интересным среди материалов о недавних убийствах.

Куда интереснее были заметки Экмана о его разговорах с Тио Барбизоном, генеральным прокурором Калифорнии. Агентство национальной безопасности не только интересовалось этим делом, но и пыталось тайно вести расследование, прикрываясь ведомством Тио Барбизона. Удостоверение личности на имя Натана Палмера было фальшивым. Подозреваемого в убийствах звали по-другому. Хотя Барбизон и не назвал настоящего имени Палмера, он сообщил Экману, что беглец занимал ответственный пост в корпорации «Рефайн» и являлся генеральным директором исследовательского центра в Спрингвилле, штат Юта, где страшный пожар унес жизни девяноста двух работников.

Карсон покинул компьютерную сеть ведомства шерифа. Теперь он знал, почему лицо Натана Палмера показалось ему знакомым. Совсем недавно в выпуске новостей он видел отрывок из выступления генерального директора «Рефайн». Выступление было двухлетней давности. Генеральный директор бодро рассказывал о разработке новых лекарств для лечения рака, ведущейся в лабораторном комплексе близ Спрингвилла. Погуглив, Карсон нашел подробности. Два года назад у этого человека была аккуратная бородка и светлые, а не каштановые волосы. Генерального директора звали Ли Шекетом, однако сходство было настолько разительным, что Карсон не сомневался: Шекет и Натан Палмер – одно лицо.

По некоторым данным, «Рефайн инкорпорейтед» являлась дочерней компанией «Параболы» – корпорации, основанной и управляемой мультимиллиардером Дорианом Перселлом. Тем не менее «Рефайн» была обособленной компанией, в основном частной, и Перселл владел ею лишь частично.

Утверждалось, что, когда произошла утечка газа, ставшая причиной страшного пожара, уничтожившего лабораторный комплекс и всех, кто там находился, Ли Шекет был в Спрингвилле. Точных сведений не было, что навело Карсона на пугающую мысль: чем бы ни занималась в Юте корпорация «Рефайн», создание противораковых препаратов составляло ничтожную часть тамошних исследований, а может, и вообще не велось. Там занимались чем-то, имеющим куда более экзотическую и опасную природу, и взрыв не был трагической случайностью.

Поразмыслив несколько минут, Карсон сделал еще три предположения. Первое. Чем бы «Рефайн» ни занималась в Юте, должно быть, она имела контракты на проведение исследований. Эти контракты с ней заключило Агентство национальной безопасности или другая правительственная структура, поручившая АНБ заметать следы. Второе. Никакой случайный взрыв и пожар на таком крупном комплексе не могли быть столь внезапными и масштабными, чтобы никого не осталось в живых. Интенсивность пожара намекала на некое «устройство Судного дня», которое в случае чего блокирует комплекс и остановит распространение необычайно опасных патогенов. Если бы они вырвались наружу, это обернулось бы страшными болезнями, лекарств от которых не существовует. Отсутствие выживших говорит о наличии программы биологической безопасности, отгораживающей от внешнего мира лабораторный комплекс со всеми девяноста тремя сотрудниками. Но погибших было девяносто два. Отсюда третье предположение: Ли Шекет выскользнул из комплекса за считаные секунды до блокировки здания, иначе и его постигла бы участь остальных.

Шекет не просто сбежал от верной смерти. С ним что-то творилось. Крайняя жестокость и каннибализм не были симптомами болезни. Тогда что? Бешенство? У людей с симптомами бешенства была высокая температура, мышечные спазмы, жажда, водобоязнь, судороги и, наконец, полный паралич. Жестокость и каннибализм скорее свидетельствовали о психическом заболевании.

Или…

Карсону вспомнилось изуродованное лицо Джастин Клайнмен. Похоже, Шекет освобождался от всех законов, принципов и норм цивилизации, спускаясь на уровень примитивной морали. Даже не спускаясь, а стремительно падая. Карсон не представлял физическое или умственное состояние, способное привести к такому молниеносному коллапсу, пока в мозгу не мелькнуло слово «инволюция». Что это слово означало в данной ситуации и почему оно застряло в мозгу, Карсон не знал. Затем, пока он пил вторую чашку кофе, его мысли переключились на генную инженерию. С ее помощью отдельные энтузиасты в научном сообществе надеялись ускорить человеческую эволюцию – процесс, противоположный инволюции, излечить опасные болезни, увеличить продолжительность жизни людей и даже наделить их сверхъестественными способностями. Воображение этих энтузиастов будоражили слова «трансгуманизм» и «постчеловеческий». Им виделось человечество, вознесенное на уровень богов.