Брайан Кин - Потоп [ЛП]

Новак поднял огнемёт и кивнул в сторону люка.

- Отопри и закройся, как только выйду наружу.

- Но...

- Просто сделай это, Гейл.

Его тон не был строгим или не терпящим возражений, и он не говорил так, словно отдавал приказ. Голос Новака был просто уставшим.

Гейл сделала, как он просил, и Новак шагнул вперёд, когда штифты снова лязгнули, и сказал:

- Проваливай с дороги, Морган.

Он затянулся сигарой, пока её кончик не засветился оранжевым, затем прикоснулся им к соплу огнемета. Гейл открыла дверь, и Новак медленно и размеренно шагнул на палубу. Он встал, расставив ноги на ширине плеч, поднял огнемёт и выпустил его содержимое на рыбу, которая уже летела к нему. Он водил оружием вправо и влево, охватив их всех огненной дугой. Существа упали на палубу, шлёпаясь и раскачиваясь, сгорая заживо. Новак прошёлся по ним второй очередью, и они остались лежать неподвижно. Затем он перешагнул через их тлеющие тела и направил огнемёт на ужасные останки Хансена.

Закончив, Новак погасил огнемет и направился обратно к двери. Он улыбнулся Гейл, МакKанну и Морган.

- Кажется, я сказал тебе закрыть за мной люк?

- Из-звини, - запинаясь, пробормотала Гейл. - Я просто...

Его ухмылка стала шире.

- Не смогли устоять перед запахом жареной рыбы?

МакKанн нахмурился.

- Как можно шутить после такого?

- Всё не так плохо, - Новак пожал плечами. - Все живы, верно?

- Все, кроме Хансена, - напомнила ему Гейл.

- Ну, нормально. Все равно он никому не нравился.

Когда он засмеялся, его сигара закачалась вверх-вниз. Мгновение спустя Гейл и МакKанн тоже засмеялись. Морган посмотрел на смеющуюся троицу и присоединился к ним.

- Всё могло быть и хуже, - сказал Новак, войдя внутрь. - Намного хуже. И если всё останется по-прежнему, вероятно, это произойдет достаточно скоро.

Они снова спустились по лестнице. Гейл почувствовала, как напряжение покинуло её тело, когда они присоединились к остальной команде. Она предпочитала находиться под палубой, а не наверху – не из-за защиты, которую обеспечивали стальные переборки корабля, а потому, что, находясь внутри, она не могла слышать непрерывный звук дождя.

Все собрались на камбузе. Когда все собрались, небольшое помещение наполнилось запахом тел и неприятным запахом изо рта. Гигиенические принадлежности закончились несколько недель назад. Обычно Гейл не обращала особого внимания на запах, но зловоние стало невыносимым для всех членов команды. Катарина откашлялась, а Майлон хрустнул костяшками пальцев, но все молчали. Тишина приводила в замешательство.

Гейл огляделась по сторонам и увидела одно и то же выражение на лицах каждого – усталость и мрачное чувство безнадёжности. Она чувствовала то же самое. Как долго они смогут так продолжать – бесцельно болтаться, разыскивая всё более истощающиеся запасы еды и топлива и подбирая случайных выживших, оказавшихся среди обломков цивилизованного мира? Более того, смогут ли они продолжать плавание с большим количеством пострадавших на борту? Как Новак объяснил Гейл, когда они впервые её спасли, суперкатамаран с несколькими корпусами имел длину сто двадцать пять футов [6] около 38 м. . Хотя снаружи большое судно выглядело внушительно, внутри было тесно. Жилая площадь была ограничена, особенно учитывая размер группы, и найти тихое место, чтобы побыть одному, было практически невозможно.

Изначально в команде состояли Новак, МакKанн и Риффл. Были ещё два члена экипажа, но оба были убиты до того, как Гейл поднялась на борт. Помимо Гейл, были Линн, Катарина, Пэрис, Майлон, Морган, Татьяна, Бен и Уоррен. Забавно было думать, что всего несколько часов назад Хансен тоже был частью этой группы. Теперь он пополнил ряды тех, кого они потеряли.

Раньше они находили гораздо больше выживших. Говарда сразил тяжёлый сердечный приступ. Его смерть была единственной естественной смертью. Дикинсон был убит гибридом человека и акулы. Дайана заразилась белым пухом, и её немедленно бросили на произвол судьбы с достаточным количеством еды и воды, чтобы она могла продержаться семь дней. И она была не единственной, кто ушёл под воду. Однажды ночью Либерман прыгнул за борт, соблазнённый песней русалки-вампира.

Худшая участь, по мнению Гейл, постигла Андре. Он отважно прыгнул в океан, чтобы вытащить плавучий ящик с продуктами, после того как их попытки зацепить его шестами, крюками и удочками оказались безуспешными. Андре был хорошим пловцом, он добрался до деревянного ящика и без происшествий подтащил его к лодке. Только когда он стоял под палубой и вытирался, они заметили пиявку на его бедре – приземистую, раздутую тварь длиной с указательный палец и шириной в четверть. Её кожа была цвета печени. Новак благополучно удалил её, а затем они нанесли антисептик на укус размером с маленькую дырочку. Все думали, что с ним все будет в порядке.

Через несколько часов Андре начал жаловаться на боль в животе.

Через две ночи после этого он умер, объеденный изнутри ордами крошечных пиявок. Существо оплодотворило его тысячами своих детёнышей. Андре оставался живым на протяжении всего ужасного процесса, даже когда отродье вырывалось из его рта, носа, ушей и ануса.

Вздрогнув при этом воспоминании, Гейл снова изучила группу. Присутствовали все, кроме Риффла, который, как она предположила, должен был быть на мостике, пилотируя корабль. Ей стало интересно, чего же ждал Новак.

Словно прочитав её мысли, импровизированный капитан откашлялся. Тут же все взгляды обратились на него.

- Думаю, вы все знаете, что Хансен мёртв.

Некоторые кивнули. Некоторые пожали плечами или отвернулись. Никто не произнёс ни слова.

- Риффл управляет кораблём. Я сказал ему, что если тот парень из Бостона вернётся на радио, он должен немедленно продублировать это через интерком. А пока нам нужно кое-что обсудить.

- Что? - спросил Майлон.

- Что ж, - продолжил Новак, - боюсь, у меня плохие новости.

Линн отбросила свою белокурую челку с лица.

- Что за плохие новости?

- Достаточно плохие. Вы, ребята, должны будете решить, хотим ли мы продолжать, или нам лучше заключить некий договор о самоубийстве и просто покончить со всем этим сейчас.

Гейл почувствовала, как судно покачнулось у неё под ногами, когда натолкнулось на особенно большую волну. Она подумала, сможет ли она когда-нибудь полностью освоиться в море – не то, чтобы у нее был выбор. По крайней мере, морская болезнь прошла через несколько дней. Теперь её тошнило только во время сильного шторма или если она пила много жидкости на голодный желудок.

На мгновение воцарилась тишина. Все стояли и смотрели на Новака. Майлон снова хрустнул костяшками пальцев. Затем Уоррен хихикнул, и все посмотрели в его сторону. Молодой человек улыбнулся им, явно нервничая из-за внезапного внимания, а затем пожал плечами.