Брайан Кин - Потоп [ЛП]

- Тогда проверьте двигатели, капитан.

Шмыгнув носом, Новак улыбнулся ему в ответ.

- Могу я сначала поискать свой огнемёт?

Саймон рассмеялся. Через мгновение Гейл и Новак сделали то же самое. У Гейл мелькнула мысль, что, возможно, это было неправильно – смеяться, когда МакKанн был мёртв всего пять минут. Но ей было хорошо. Она чувствовала себя... живой.

- Я всё ещё в замешательстве, - сказала Катарина. - Куда мы снова поплывём?

- Всё просто, - ответил ей Саймон. - Мы отправимся на край света.

Как и каждое утро с тех пор, как убила его, Сара подошла к большим окнам и стала выискивать призрак Кевина. Прошло две недели с момента прибытия Генри и смерти Кевина, и Сара была почти уверена, что уже не справляется с этим. В первые несколько дней она чувствовала горе, вину и печаль, но они быстро сменились эмоциональным недомоганием – онемением, которое, казалось, охватило всю её душу. Она больше ничего не чувствовала. Она мало ела, но это не имело значения. Генри же ел за двоих. Ей несколько раз приходилось напоминать ему об экономии припасов. Она слишком много спала, но не могла расслабиться даже во сне, потому что каждый раз, когда она закрывала глаза, ей снились Балтимор и сектанты или Тедди и Карл.

Или Кевин.

Если бы она увидела его призрак, если бы увидела привидение в облике Кевина, стоящее у основания башни и машущее ей, это было бы доказательством того, что он на самом деле не умер. Доказательство того, что его жизнь не прервалась пулей, а затем растворилась в луже воды. Потому что, если его больше нет, если не осталось даже малейшей частички от него, какой-то части его сознания, какой-то части его сущности, которая осталась бы за пределами всего этого, то какая надежда оставалась им? Какой в ​​этом был смысл? Она вспомнила свой разговор с Генри, когда он впервые появился в башне рейнджеров. Она спросила его, готов ли он убить себя, и он ответил, что нет. Она тоже не была к этому готова. Но сейчас...?

Сара вытерла конденсат на окне и выглянула наружу. Там не было призрака Кевина, приветствующего её, зато были Эрл и остальные. Если снаружи действительно был Эрл. Существо имело форму человека, с головой, двумя руками и двумя ногами, оно было ростом примерно с Эрла, но его масса представляла собой не более чем кучу белого пуха. Его одежда, кожа и волосы были покрыты грибком. Онo определённо не былo похожe на Эрла. Сара могла только поверить на слово Генри. Слово Генри... и тот факт, что существо, казалось, взволновалось, когда увидело её, словно узнав её, запомнив её раньше. А если это был Эрл, то что случилось с Тедди и Карлом? Они тоже трансформировались в ходячий грибок? Мысль об этих двух милых старичках, шатающихся вокруг в личине грибковых зомби, наполнила её раскаянием.

Позади зашевелился Генри. Сара повернулась, грустно улыбнувшись, когда он потянулся и зевнул.

- Они всё ещё там? – спросил он.

Сара кивнула.

- Они не сдвинулись с места. По крайней мере, стоят на том же месте, где и вчера. Но теперь их стало больше.

- Интересно, откуда они узнали, что мы здесь? Я имею в виду, как получается, что их становится всё больше и больше? Как будто Эрл вызвал подкрепление. Как ты думаешь, они могут каким-то образом общаться?

- Возможно, - сказала Сара. - Или, может быть, они просто группируются на последнем клочке суши.

Она повернулась к окну и уставилась на горизонт. Леса исчезли, затопленные океаном. Несколько верхушек деревьев ещё торчали из воды, но с каждым днем ​​их становилось всё меньше. Дождь продолжал лить, вода продолжала подниматься, и их убежище на вершине горы теперь было не более чем крохотным островком в бескрайнем океане. Сара прикинула, что у них есть ещё около недели, прежде чем вода достигнет самой башни. После этого это будет лишь вопросом времени, когда башня рейнджеров также затонет под водой. Это если только их не достанет белый пух. Ей и Генри удалось остановить атаки Эрла, забаррикадировав дверь и заминировав лестницу, но это не могло остановить нити грибка, которые медленно ползли по сторонам башни, окружая стальные балки, как виноградные лозы. Иногда по ночам Генри говорил ей, что чувствовал, как башня раскачивается взад-вперёд по мере ослабления опор, но Сара настаивала, что это всего лишь его воображение.

- Что же будет дальше? - пробормотал Генри, запустив руку в грязные волосы и вылезая из постели.

- Мне тоже интересно, - прошептала Сара.

Она снова поискала Кевина, но увидела только дождь.

Время шло. Ни у Сары, ни у Генри не было часов. Для определения времени они использовали свои мобильные телефоны У рейнджеров были только одни часы, которые были сломаны и бесполезны, как и их мобильники. У них не было возможности по-настоящему отметить ход времени. Даже нельзя было понять, когда заканчивался день и начиналась ночь. Не было ни луны, ни солнца. Оба небесных тела теперь были скрыты облачным покровом. Тем не менее, свет был – мутная серая дымка, обеспечивающая видимость. Сара предположила, что это должно было сойти за дневной свет.

Их режим сна и еды сбился окончательно. Они спали, когда уставали, и ели, когда были голодны. Исчезли формальности трехразового питания или семи- или восьмичасового сна. Единственный график, которого они придерживались, это соблюдение того, чтобы один из них постоянно бодрствовал и следил за Эрлом и его друзьями.

Когда Генри впервые появился в башне, Сара была ему благодарна. С ней был кто-то ещё, кто-то живой, один из выживших. Собрат человек. Первые несколько дней они разговаривали без перерыва. Генри рассказал ей всё о своих родителях, друзьях и Мокси, и о том, каково было расти в Западной Вирджинии. Сара была рада узнать, что мальчик знал Тедди и Карла, но была потрясена его новостями о том, что он видел в бывшем доме Тедди. Она рассказала ему о своей прошлой жизни, своей семье и бывших подругах, а также о том, что ей в них не хватало. Они также поделились историями выживших. Генри рассказал о своих переживаниях на верхушке зернохранилища, а Сара поделилась рассказами о случившемся на вершине отеля "Марриотт" в Балтиморе. Но по прошествии первой недели их разговоры поутихли, и они изо всех сил пытались найти темы для обсуждения. Они больше не могли обсуждать поп-культуру или новости. Кроме непрекращающегося дождя, ничего не происходило. А разговоры о новостях из прошлого только усугубляли их общую депрессию.

Иногда они все еще получали передачи от Сильвы, парня с пиратской радиостанции в Бостоне. Но сигнал стал слабее, и его сообщения стали душераздирающими. Мужчина явно был заражён белым пухом. Тем не менее, это был человеческий голос, чего им уже хватало.