Виктор Точинов - Темные игры – 3 (сборник)

Леха все видел и все понял, – ни слепцом, ни дураком он не был. Отреагировал, что называется, асимметрично. Первым делом поинтересовался выпивкой, и речь зазвучала по-иному, сплошная блатная феня, – хотя при Свете никогда ею не щеголял.

Сцена Свету напрягала, но тут, по счастью, подошел Генка – тот самый диггер-проводник, приятель Епифана. В полевой одежде, с рюкзаком, и с известием: никуда не поедет. Был уже, дескать, в пути, когда получил звонок на сотовый, – у младшего брата проблемы, загремел в ментовку, надо вытаскивать.

Стас отменять поездку не хотел, пристал: расскажи дорогу, сами под землю слазаем, легонько, далеко не заходя. Нет, отрезал Гена, без него никаких подземелий, в другой раз как-нибудь… С тем и ушел.

Они решали, где прикончить захваченные с собой припасы, когда Епифана осенило: можно обойтись без проводника, если двинуть к подземелью другому, к тому, где он бывал с Геной раньше. Дорогу найдет, не вопрос. А ехать туда даже ближе.

Все сдуру согласились. Никто не подумал: случись что – искать их будут в Саблинских пещерах, многие знали, куда направляется компания.

…Вход в подземное царство выглядел казенно и уныло. Бетонный квадрат чуть выше уровня земли, размером шесть на шесть метров или около того. Четыре люка – три забраны решетками, четвертый прикрыт тяжеленной чугунной крышкой.

– Что-то мне расхотелось, – капризно сказала Мила и глянула на подруг в поисках поддержки.

– Ништяк, – сказал Стас, глянув вниз. – Зато прикинь, какие будут снимки!

Света размещением фоток в соцсетях не увлекалась. Но не зря ж тащились час на электричке, потом пешком, пустырями и буераками… Раз уж дошли – обидно просто так возвращаться. И она поддержала Стаса.

Позже Света отдала бы многое, чтобы вернуться назад и все переиграть… Увы, такое возможно только в компьютерных играх.

Она лежала, смотрела на крошечный кусочек неба над головой, и сама не заметила, как уснула. А Епифан заметил… Поднес палец к губам и потянул Милу в сторонку.

Она не хотела, не хотела, не хотела… Но ее уговорили спуститься по ржавым скобам-ступеням, – и старательнее всех уговаривал Стас.

После Мила готова была убить его за ту настойчивость. Не убила, не потребовалось, крысы поработали за нее.

Самое обидное, что снимки, сделанные внизу, оказались унылыми… Там все было унылым. Серые камни. Окаменевшая глина, тоже серая. И все, никакой больше романтики.

Раньше здесь, по словам Епифана, добывали камень-песчаник. Недолго, не успели прорубить многокилометровые катакомбы, как в Саблино. Дальнюю часть выработки сейчас используют как скотомогильник, сбрасывают трупы павших животных. Туда им лучше не соваться: вонь, крысы… Полазают невдалеке от этого входа, здесь сухо и чисто.

Еще и вонь с крысами… Но должно же быть что-то, заставляющее диггеров лезть и лезть под землю? Пусть не загадочные находки, но драйв, или адреналин, или хотя бы клевый фон для селфи…

Накликала, порцию адреналина они получили.

…Епифаном провел их к началу длинной штольни. Кое-где здесь сохранились деревянные подпорки, крепившие свод, но большая их часть валялась под ногами, – не целиком, в виде разноразмерных обломков.

– Не обвалится? – встревожилась Света.

Стас привстал на цыпочки, пощупал свод в одном месте, в другом. Успокоил:

– Не обвалится… Штольне лет двести, что могло обвалиться, давно обвалилось, вон сколько камней валяется. Разве что землетрясение ход раздолбает, первое в истории Питера и области.

– Все когда-то случается впервые, – сказала Света.

Всезнайка Стас растолковал: не случится, нет к тому никаких предпосылок с точки зрения геофизики. Тектоническая активность Балтийского щита закончилась во времена динозавров. На ближайший миллион лет он, Стас, сохранность этого хода гарантирует.

Света умолкла, подавленная авторитетом науки геофизики.

А когда они миновали штольню и попали в большую пещеру, вроде даже естественную, подземелье содрогнулось. С грохотом посыпались камни. Большой фонарь, натуральная фара, упал и звонко разбился. Стало темно.

Мила почувствовала удар по руке, сильный и болезненный. Услышала, как кто-то вскрикнул, Наташка или Светка.

– Все целы?

– Что это было?

– Где мой фотик?

Взволнованные вопросы перекрывали друг друга, но оставались без ответов.

Затем раздался новый звук – Леха с визгом раскручивал динамку своего «вечного» фонаря. Луч набирал силу, осветил кучу, образовавшуюся за их спинами, в штольне – камни в ней были перемешаны с кусками окаменевшей глины.

Луч переместился на лицо Стаса.

– Не обвалится, говоришь? – нехорошим голосом спросил Леха. – Мильен лет, говоришь, гнида?

…Они разбили лагерь в пещере, обследовали тянущиеся от нее штольни. Одни кончались тупиками, другие оказались завалены. Лишь одна уводила далеко, к скотомогильнику, и уже на полпути лютая вонь не позволяла усомниться: дорога выбрана правильно.

Камней и там выпало сверху немало, но пройти можно, – до отвесного уступа метра в полтора высотой. Под уступом в несметных количествах кишели крысы, огромные, отожравшиеся. Преодолеть уступ грызуны не могли, да и не стремились, пищи им хватало – дохлую скотину везли со всего района и двух соседних.

Воняло так, что хоть топор вешай. Скотомогильник (и выход наверх!) был совсем рядом. Стас заявил, что агрессивность крыс сильно преувеличена. Крысы людоедством грешат лишь в фильмах-ужастиках. А эти, реальные, испугаются огня и разбегутся.

Леха сказал жестко: один раз сбалаболил, всех подставил, – пойди и докажи, что не гонишь. Стас трусом не был и пошел.

Здешние крысы ужастиков не смотрели и дурных привычек нахвататься из них не могли. Но сделанных Стасом факелов не испугались. Умирал он долго. Казалось, целую вечность ворочался под серым живым покрывалом. Мила впала в истерику, вопила, гнала парней на помощь, хотела спрыгнуть сама…

Леха врезал ей по лицу – сильно, больно, разбив нос и губы. И увел всех обратно, разбирать завал, отрезавший их от выхода.

Разбирают до сих пор… И будут разбирать, пока не обессилеют окончательно. А этот миг не за горами. От первой пойманной крысы девушки воротили нос, и парни съели жаркое вдвоем. Сейчас такая трапеза кажется желанным лакомством… Но крысы поумнели, все реже попадаются в петли-ловушки.

…Когда Епифан отвел ее в сторону от костра и тихонько рассказал о намерениях Лехи, Мила поверила сразу. Ей и самой приходила в голову: если кто-то умрет раньше других, то… Она не заканчивала мысль, какие-то сдерживающие барьеры еще оставались. У отмороженного уголовника таких барьеров нет. Кто чей папа, ему плевать, и ждать, пока кто-то умрет, он не намерен… Предсказуемо.