Наталья Тимошенко - Тень за моим плечом

Роскошь лезла из всех щелей. Хрустальные люстры роняли на гостей свет, и в нем переливались драгоценные камни украшений. Даже у мужчин поблескивали бриллианты — на часах и заколках для галстуков. Каждое платье — неповторимое произведение искусства, да и сами дамы больше походили на творения умелых рук пластических хирургов, чем на живых людей. Мужчины были одеты более однообразно, но зато каждого на улице ждала шикарная машина из той или иной ограниченной серии. Специально приглашенные музыканты играли легкую классическую музыку, и по залу, который своим убранством вполне мог потягаться с каким-нибудь дворцом, сновали официанты, разнося шампанское, стоившее совершенно нездоровых денег. К нему подавались маленькие изящные закуски, обязательно с икрой, в основном с черной, но и красной хватало. Были еще какие-то морепродукты, названия которых Егор не знал и учить не собирался, потому что выглядели они мерзко, а пахли, на его взгляд, еще хуже. Впрочем, с вонючим сыром не могли состязаться даже они.

Егору не нравилось шампанское, особенно такое кислое, но он ходил по залу с бокалом, чтобы быть как все и казаться взрослее. И икру черную тоже ел, хотя вкус у нее был странный и скорее неприятный. Но в Красном Яре, откуда он приехал, черную икру не ел, наверное, никто. Разве что люди вроде псевдо-ведьмы Эльвиры могли иногда ее себе позволить, и то предпочитали потратить деньги на что-нибудь другое. Егору не хотелось, чтобы окружающие поняли, кто он и откуда. Он изо всех сил старался подражать Карягину, пока его представляли другим магам, и, как ему казалось, у него это вполне получалось. Но потенциальным клиентам его представлять пока не стали.

— Ты сначала примелькайся на подобных вечеринках, — велел Карягин. — Когда станешь членом Ковена, тогда и начнем тебя знакомить с этими . Не раньше.

В том, как он произнес «с этими», чувствовалось некоторое пренебрежение. Удивительно: каждый гость считал себя пупом земли, а члены Ковена относились к ним с еще большим презрением, чем сами гости — к остальным людям, в том числе магам. Зато все друг другу улыбались.

Ему тоже улыбались, но во время каждого знакомства Егор видел в глазах взрослых сомнение и пренебрежение. Приходилось осторожно призывать на помощь Любовь — Ангела, который мог заставить окружающих испытывать восторг и обожание по отношению к своему Избраннику. Егор не был настоящим Избранником, он лишь загадал дар Любви хозяину шкатулки. Хозяин его желание исполнил, но Нев называл такой дар краденым. А Егору было все равно, главное — Ангел ему подчинялся: взгляды будущих коллег постепенно менялись, в них появлялись интерес и симпатия.

Новых имен было много, а лиц еще больше, и он старался запомнить всех. Получалось с переменным успехом, но один «будущий собрат» врезался в память особенно сильно.

Его представили Юрием Павловичем. Он был довольно высоким и, на взгляд Егора, совершенно отвратительным. Юрий Павлович страдал серьезным лишним весом, рыхлый бесформенный живот вызывающе нависал над ремнем, держащим брюки, и даже безупречный крой дорогого костюма не мог заставить силуэт мужчины казаться более изящным. И это было лишь половиной беды. Мало ли на свете полных людей? Многие из них очень даже милы, но у Юрия Павловича к тому же были совершенно жабьи черты лица и пухлые, как будто слегка вывернутые губы, блестевшие так, словно он их чем-то намазал. Редкие волосы на голове тоже лоснились чем-то жирным, а ладони оказались отвратительно потными: после рукопожатия нестерпимо захотелось вытереть свою ладонь о штанину. И еще от мужчины пахло чем-то неприятным. Трудно было определить, чем именно, но запах этот пробивался даже сквозь дорогой парфюм.

«Почему он ничего с собой не сделает?» — промелькнуло у Егора в голове. Конечно, он считал, что использовать магию для физического преображения — это расточительство, да и далеко не все можно исправить, лишь определенным образом повлиять, но при такой внешности Егор обязательно сделал бы все возможное. А остальное можно было поручить все тем же пластическим хирургам.

Встретившись взглядом с Юрием Павловичем, Егор все понял. Мужчина ловил определенный кайф от собственного отталкивающего вида. Возможно, даже сознательно распускал себя все больше. Потому что окружающие все равно улыбались ему, скрывая отвращение. Как Егор, вытерший ладонь лишь после того, как затерялся в толпе. Остальные тоже делали вид, что не замечают ни лоснящиеся волосы, ни летящую изо рта слюну, ни запашок, от которого подташнивало. Даже эти дорогие женщины с бриллиантами огромных размеров во всех возможных местах, в дизайнерских платьях, безжалостно порезанные хирургами, откачавшие себе все, что можно было откачать, и надувшие все, что можно было надуть, лишь кокетливо хихикали, разрешали обнять себя за талию, а иногда — и поцеловать в щеку. Юрий Павлович знал, какое впечатление производит, но был окружающим слишком нужен, чтобы те могли позволить себе замечание или хотя бы брезгливый взгляд в его сторону.

Вот что могли дать магия и членство в Ковене.

Однако Юрий Павлович запомнился ему не своим специфическим внешним видом.

Примерно через час после начала вечера Егор заскучал. Он со всеми перезнакомился, всех очаровал, но потом устал и попытался затеряться в толпе. Остальные с удовольствием его потеряли, занявшись своими делами: вежливым общением и деловыми переговорами. От шампанского кружилась голова, а от икры болел живот. Егор мечтал о сочном бургере, горячей картошке фри и большом стакане колы. Хотелось уже переодеться в джинсы и завалиться перед телеком, одним глазом поглядывая какое-нибудь зрелищное кино, а вторым — в экран смартфона. Но он пока терпел: хотелось получше примелькаться тем, на ком он вскоре будет зарабатывать настоящие деньги.

Голодный взгляд скользил по подносам с едой, ища хоть что-нибудь аппетитное, но вместо этого нашел девушку-официантку. Очень миленькую, невысокую, с длинными русыми волосами, собранными в очень аккуратный хвост. Ей наверняка было больше восемнадцати, раз она обслуживала «прием», а может — и больше двадцати, но смотрелась она ровесницей Егора. Даже казалась немного младше — из-за худенькой фигурки, небольшого роста и детского личика.

Почувствовав, что на нее смотрят, девушка обернулась и поймала его взгляд. Егор не отвел глаза, а только улыбнулся. Девушка скользнула по нему взглядом и тепло улыбнулась в ответ. А ведь он даже не призывал силу Ангела, симпатия в ее глазах загорелась просто так.

Схватив поднос с изящными бокалами, девушка нырнула в толпу, и Егор, повинуясь внезапному порыву, последовал за ней. Вскоре он увидел, как ее тормознул Юрий Павлович, чтобы отдать опустевший бокал и взять взамен наполненный. Придержав девушку за локоть, он что-то зашептал ей на ухо, не позволяя сразу уйти. В первое мгновение она едва не отшатнулась, но вдруг замерла и терпеливо выслушала все, что он имел ей сказать. Снова улыбнулась, но уже совсем не так, как Егору, кивнула и пошла прочь.