Линдалл Клипстоун - Поместье Лейкседж [litres]

– И после этого озеро стало черным. Так появилась Гниль.

Я тяжело приземляюсь на стул до того, как у меня подкашиваются колени.

Когда мы были маленькими – когда Ариен впервые услышал шепот теней, – Мать предупредила нас о Подземном Лорде. Если вы подойдете слишком близко к темноте, он прикоснется к вам. Прикоснется и отправит обратно в мир. Но вы уже будете испорчены. Я не хотела в это верить. Но как бы это ни было ужасно, в этом был смысл.

Он повелитель мертвых. Он приходит в конце нашей жизни и ведет нас в Нижний мир. И если он пришел к вам, если он оставил вас в живых… тогда все годы, которые вы проживете, отмеченные его прикосновением, принесут ему гораздо больше силы, чем простая смерть.

– Он… он был мертв, – бормочу я. – Роуэн был мертв, а Подземный Лорд…

Ариен берет меня за руку, его лоб озабоченно нахмурился.

– Лета, он не умер. Я имею в виду, очевидно, что нет. Он все еще здесь.

Он слегка трясет мое плечо, пытаясь поддразнить меня.

– Или, может быть, ты все это время спорила с призраком?

– Подземный Лорд сопровождает души в Нижний мир, – говорит Флоренс. – А не возвращает их. Я думала, ты не сторонница таких суеверий.

Но, несмотря на свои слова, она проводит пальцами по груди.

Кловер наливает чай и протягивает мне чашку. Я откидываюсь на спинку стула и крепко ее сжимаю. Пусть мое лицо омывает пахнущий бергамотом пар. Все, о чем я могу думать, – это тени в моей комнате. Вода, которая льется, и шепот, который произносит мое имя. Вдруг появляется более далекое воспоминание.

Зимний Вейрский лес. Голос, который я услышала, когда тьма сгущалась между деревьями.

То, что я видела, было нереальным. Но когда мои глаза закрываются, я вижу Роуэна, пяти лет, бледного и неподвижного. Черная вода течет из его рта, его глаз, а земля под ним потемнела.

Могло ли то, что я видела в своей комнате, быть всего лишь сном? Вода на стенах, шепот в темноте. Может быть, мои мысли просто запутались в этих ужасных видениях голосов и теней. Лишь грезы.

Такое ощущение, что есть две истории о Роуэне, о Лейкседже. Написанные в одном томе, бок о бок. Чернила с одной страницы просачиваются, чтобы испортить слова на другой. Мальчик, который чуть не умер. Мальчик, который умер. Мальчик, который утонул в озере и вернулся монстром.

Но какая история реальна, а какая – лишь призрак слухов и страха?

Мы молча допиваем чай. Я помогаю складывать тетради, чернильницы и ручки. Солнечный свет тускнеет, и мы спускаемся по лестнице к обеду. Пока мы сидим за кухонным окном, в сумеречном небе сияет убывающая луна.

Это неизбежное напоминание о том, что скоро Ариену придется вернуться к озеру, к темной голодной земле, которая пыталась его поглотить. Осталось всего несколько недель до середины лета и следующего полнолуния. И они снова проведут ритуал.

Но до этого я собираюсь узнать правду о Роуэне Сильванане.

Уже поздно. Полная, беззвездная тьма. Глаза тяжелеют от усталости. Все спят, и в доме тихо. Я сижу в своей комнате. Единственный свет исходит от свечи у моей кровати. В моих руках пять флаконов с успокоительным средством, которое Кловер кладет в наш чай. Я украла их из ее кладовой. Стекло звенит в моих сложенных ладонях.

Мне нужно поспать. Это словно погребение заживо, от которого мне не сбежать. Мне нужно погрузиться так глубоко, чтобы, когда придут грезы, я не могла проснуться.

Открываю первый флакон. Нагретое теплом моих нервных рук стекло горячо прижимается к моим губам. Мой рот заполняет острый и едкий, ужасно горький вкус. Когда я глотаю, весь мир становится ядовито-зеленым. Стоящая у кровати маленькая деревянная икона, которую Ариен написал для меня, плывет перед моим затуманенным взором.

Последние две недели я наблюдала, как Ариен и Кловер неустанно готовятся к следующему ритуалу. Каждый день мы проводили в библиотеке, окруженные полками, наполненными кувшинами с чернильной водой и почерневшей грязью, которую они выкопали у озера. Они работают до заката каждый день. Ариен призывает тени и творит магию вокруг кувшинов с Гнилью. Кловер стоит рядом с ним и выкрикивает инструкции, стараясь не расстраиваться, когда ничего не получается.

Но как бы они ни старались, Ариен не может достаточно контролировать свою магию, чтобы наложить заклинание.

– Еще раз, – говорит она, когда он упускает контроль и тени растворяются в тумане. – Еще раз.

Его руки дрожат. Он сжимает их в кулаки, затем хватает кувшин.

– Я могу это сделать. Я знаю, что могу.

Как бы Кловер его ни нагружала, Ариен нагружает себя еще сильнее. Его руки покрыты печатями. Его ладони до запястья измазаны грязью, магией и чернилами. Чернота никогда не исчезает с его глаз. Еще раз, еще раз, еще раз.

Я сидела в библиотеке, смотрела на их и очень хотела помочь. Смотрела, как убывает луна, превращаясь в полумесяц, становясь все меньше и меньше каждую ночь. И жалела, что не могу занять место Ариена.

Но у меня нет магии. Все, что я могу сделать, это искать тени.

Мне снова нужно грезить. Мне нужны видения, нужно услышать голос, который знает мое имя. Я пробовала вновь и вновь. Лежала без сна, не отрывая глаз от угла комнаты. Ходила по коридорам и пыталась открыть каждую запертую дверь. Шла по дорожке через залитый звездами сад, мимо заросшей сорняками и цветами земли. Я даже ходила к озеру, смотрела на чернильную воду, освещенную полумесяцем. Но сколько бы я ни смотрела или ни ждала… ничего.

Открываю второй флакон. Выпиваю. Все горло горит. Меня захлестывает резкая, внезапная волна тошноты. Я качаюсь взад и вперед, пока мир вокруг клонится в сторону. Все мое тело становится свинцовым и вялым, как будто под кожей полно камней.

Все оставшиеся флаконы выпадают из моих рук, стекло звенит, содержимое выливается на одеяло. Я смотрю на комнату, наблюдая, как стены начинают дрожать и сдвигаться, как на полу расцветают и исчезают пятна тьмы.

По углам начинает скапливаться вода. Я встаю на ноги; голые доски холодные, как будто я ступила на лед. Пламя свечи трепещет, как крылья бабочки.

Воды становится больше, ноги уже полностью погрузились в нее. Стены окрашены в темный цвет. Я протягиваю руку. Холодный резкий воздух целует кончики моих пальцев, словно чье-то дыхание.

Я упираюсь ладонью о стену. Чувствую вкус горьких трав. Вкус золы, соли и крови.

– Я не боюсь. Пожалуйста, расскажи мне. Покажи мне.

Наконец я слышу звук, шепот. Закрываю глаза и отчаянно пытаюсь прислушаться. И вдруг он появляется. Голос. Он говорит со мной в потоке ночного воздуха. В шорохе сухих листьев.