Вики Филдс - Умирать не больно [litres]

Я задам один вопрос, – вдруг зазвучал голос Ноя вголове. – Ты сделала татуировку, чтобы нечто забыть или запомнить?

Я сжала пальцами переносицу и приказала себе успокоиться, но в темноту все равно сорвалась тяжелая слезинка. Здесь только ванна поможет. Да. Отец часто заставлял меня принимать холодный душ, потому что «в академии ты и не такое будешь делать».

Ну я и ничтожество. Постоянно пытаюсь протащить в настоящее прошлые привычки. А ведь больше ничего нет. Да и меня тоже нет.

Подведя такой итог, я выпрямилась и обернулась. И в изумлении замерла, потому что у двери в комнату в той же позе, что и я, застыл Аспен. Кажется, он думал, что я хочу выпрыгнуть в окно.

Я не могла поверить, что он здесь, что пришел после того, как был в доме Кингов, что пришел после того, как я убедила мадам Чонг не звонить в полицию, что пришел после того, как я заставила испуганную женщину поверить в то, что она ошиблась. Но он действительно здесь – смущенно переступил с ноги на ногу и спросил:

– Что ты делаешь, Айрленд?

Меня передернуло, все тело покрылось мурашками. Сквозняк гулял по особняку.

Аспен вошел в комнату и прикрыл дверь. Он знает даже это, – резануло осознание. Аспен знает обо мне все. А я не знаю о нем ничего.

– Что с лицом? Я думал, мы все выяснили.

– Да, – подтвердила я, скрещивая руки на груди. – Я кое-что выяснила. Ты лжец.

– Что за… – Он изобразил удивление. – О чем ты говоришь?

Я представила, сколько времени все это займет – мои обвинения, его объяснения, и подошла к кровати.

– Забудь. – Я присела на постель, убрала волосы с лица и посмотрела на Аспена. Он выглядел ошарашенным и напряженным одновременно, будто не знал, что делать. Выходит, я опять его удивила. – И как ты вновь прошел мимо Ноя?

– Ной? – опешил он. – Какой Ной? Это ваш пес?

Я не успела ответить, потому что Аспен покачал головой и стремительно подошел ко мне. Присел на корточки передо мной и схватил за здоровую руку. Я напряглась.

– Что ты опять делаешь?

– Послушай… просто послушай. Мне нужна твоя помощь.

Вновь слова из прошлого.

Я выдернула руку, вскакивая на ноги. Он тоже поднялся.

– Уходи. Пока я сама тебя не вышвырнула, катись.

– Да что ты можешь сделать, у тебя же… – Сарказм в его голосе сменился мольбой: – Кая. Мне нужна помощь. Правда нужна… Это не… Я не могу рассказать, это личное.

Я рассмеялась.

– Личное дело? Такое же личное, как мое, но куда ты, тем не менее, сунул свой нос? Дело, с которым я пришла бы к тебе и обвинила в нескольких смертях, – твое личное?!

Аспен сжал челюсть, пока я задавала свои ядовитые вопросы. Он не отвечал, даже когда я закончила. Смотрел на меня, будто я предательница, будто я махом разрушила его мечты и надежды.

Я раздраженно прошла к двери и распахнула ее настежь.

Пусть проваливает.

От злости в моих висках застучала кровь, я с силой сжала кулаки. Широко открыла глаза, почувствовав, что комната начинает кружиться, но тут все прекратилось, когда Аспен опустился на край моей кровати и посмотрел в пол, явно не намереваясь уходить.

Я ждала. Пока Аспен молчал, я пыталась понять, что чувствую. Злюсь ли я на него? Или на самом деле на себя? А может, на прошлое, которое вырвалось на свободу? Или на все разом?

Я слишком устала, чтобы анализировать это. Нужно прогнать Аспена и вернуться в постель. Я решила ему помочь:

– Это связано с доктором Сивер? Я нашла в ее кабинете твою фотографию.

– Что?! – вспыхнул Аспен. – Нет… Это не… Это Альма. – Он смущенно посмотрел на меня и пояснил: – Моя старшая сестра. До сегодняшней ночи я и понятия не имел, что она в Эттон-Крик. Она была в Венеции. На самом деле я консультируюсь у доктора Андерсон… Не имеет значения.

Я скрестила руки на груди в демонстративном ожидании, Аспен перестал бормотать и вздохнул. Втянул губы, через несколько секунд выдохнул.

– Это… это личное, понимаешь? Об этом никто не должен знать.

Он спросил, понимаю ли я? Понимаю ли я, что между ним и доктором Андерсон были секреты? Джорджи была моим секретом. Тем секретом, который я не хотела обсуждать с кем попало. И я не заставляю Аспена говорить, не заставляю его открываться. Он может встать и уйти в любой момент. Но он сидел, не шелохнувшись, даже не дышал. Не смотрел на меня.

– Доктор Андерсон мой лечащий врач.

Я наглухо закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, чтобы помнить, что выход в сантиметре от меня.

Аспен смотрел на светильник. Может, тоже видит свет из прошлого, а может, подбирает нужные слова, чтобы все доходчиво объяснить. Его лицо было задумчивым и потерянным.

– Я провел в лечебнице для душевнобольных четыре года, – внезапно произнес он. Так внезапно, что до меня не сразу дошел смысл сказанных им слов. – Я оказался там по вине Патриции – это… моя мать.

Так. Он ведь не думает, что я вдруг разжалоблюсь? Ну нет. И все же надо как-то отреагировать, проявить участие…

Замешкавшись, я переступила с ноги на ногу и приблизилась к письменному столу. Мои шаги были невесомыми, но я все равно услышала скрип старых половиц из-под ковра. Остановившись напротив Аспена, я спросила:

– Ну и что тебе нужно от меня?

Он поднял голову, и, о ужас, у него блестели глаза, хотя плакать он явно не собирался.

– Я же сказал: помощь. Прояви на лице хоть какие-то эмоции. – Я подняла брови, и он продолжил более спокойным тоном: – Мне нужна твоя помощь. Кое-что… кое-что произошло. Нет, происходит прямо сейчас. И я думаю, что ты можешь помочь.

Мне не хотелось ему помогать, и Аспен это чувствовал. Поэтому он осторожничал, выжидал и тщательно подбирал слова. А я, несмотря на все еще пульсирующую боль над челюстью, заинтересовалась.

– Это все… очень сложно. Боюсь, ты не поверишь.

– Тогда почему бы тебе не встать и не уйти?

Он мрачно нахмурился, видимо, думая, что я попадусь на уловку.

– Потому что ты имеешь к этому отношение. Сьюзен умерла, и она была не первой и не последней. И если ты не поможешь мне, это произойдет вновь.

Я замерла, никак не ожидая, что он заговорит о Сьюзен. Я думала, он пришел рассказать о психушке. Об инопланетянах. Жертвенных ритуалах в лесах Эттон-Крик. О чем угодно, только не о Сьюзен.

Но его слова всколыхнули в памяти наш разговор в кафе «Шерри». Кажется, с тех пор прошло сто лет. Он тогда сказал, что знает, что Сьюзен грозит опасность. Признался, что отправил репортеру анонимную записку, и пообещал, что расскажет обо всем после. Если я помогу спасти Сьюзен.

– В чем был секрет? – спросила я, нетерпеливо скрестив руки на груди.

– Что? – Аспен испуганно вздрогнул и посмотрел на меня, как потерянный щенок, которого собираются вышвырнуть на улицу как раз тогда, когда накормили и показали, что есть и другая жизнь, не бродяжническая.