Вики Филдс - Умирать не больно [litres]

– Неужели ты все еще не прочел мои мысли?

– Ой. – Ной капнул на футболку, выглядывающую из-под халата, и раздраженно посмотрел на меня, будто это я была виновата. Я не отреагировала. Медленно прошла к столу и опустилась напротив. Мне нужно было просто поговорить. О чем угодно.

– Кстати, я говорила с детективом Гаррисоном, – сказала я, и Ной с интересом кивнул. Подтянул к груди колено и съел еще ложку меда.

– Очень странно, что он не упомянул, что у детектива Харрингтона было двое сыновей. Он говорил лишь о Дориане.

– А что поделать, – с притворным сожалением пробормотал Ной в ответ, – я не был желанным ребенком.

– Кто бы мог подумать.

Я поджала губы, придумывая новый план, как разузнать что-нибудь полезное, когда Ной резким движением руки отодвинул от себя банку и наклонился ко мне. Я увидела сквозь футболку его белоснежную грудь с выпирающими ключицами.

– Прекрати таращиться на мое тело, – буркнул он, оттягивая футболку и, до того как я возмутилась, продолжил: – Я хочу обратить твое внимание на то, что в последнее время ты чрезвычайно болтлива.

– Что это значит? – И я не таращилась на его тело.

– Ты стала эмоциональнее. Это радует, но не в три ночи. Можешь с этим что-то сделать? – спросил он.

Конечно же, Ной должен был заметить, что я постоянно ищу с ним встречи . Но что я должна сделать? Я встала и подошла к чайнику. Поставила его на плиту, хотя пить чай не собиралась. Точно не в три ночи. Немного подумав, ответила:

– Хорошо.

Я оглянулась и встретилась с долгим оценивающим взглядом. На мгновение между бровей Ноя появилась морщинка, но затем исчезла. Он облизнул нижнюю губу и понимающе протянул:

– Да… ты доверяешь мне.

С чего он сделал такой вывод?

– Нет, – пришла моя очередь хмуриться, – просто хочу предупредить: я все узнаю.

– Я уже понял, что у тебя талант лезть не в свои дела. – Он улыбнулся, явно не заинтересованный в продолжении разговора. Его даже не волнует, что именно я собираюсь узнать. Он просто сидит на стуле, прижав одно колено к груди, склоняется над столом, чтобы набрать ложку меда, сверлит взглядом журнальную страницу. На ней была изображена девушка в белой шубе. Видимо, интересная статья.

Ну почему Ной так спокоен?

– Да потому, что мне все равно, что ты думаешь, – меланхолично отозвался он на мой мысленный вопрос. Я сглотнула, разнервничавшись. Хоть я и привыкла к его фокусам, но все равно это ненормально – отвечать на вопрос, который даже не был озвучен. Заставляет задуматься, сколько информации Ной узнает от меня против моей воли.

Стоило мне подумать об этом, как наши взгляды встретились.

– Я очень долго ждал, когда же до тебя наконец дойдет, – произнес Ной с расстановкой. – Есть вещи, которые ты должна понять сама, но так уж и быть, если до тебя не доходит, я объясню. Во-первых, даже если я не брат Дориана, тебя это не касается. Не трать время на то, что не имеет к тебе никакого отношения. Абсолютно никакого. Во-вторых, и я устал это повторять, но для тебя сделаю еще раз: Леда Стивенсон . Это она должна тебя заботить. Ни я, ни Дориан, ни Аспен, ни даже Дэйзи Келли. Только Леда Стивенсон.

Не знаю, что меня поразило больше – то, как Ной в очередной раз превратился в волшебного оракула, что говорил со мной как с ребенком, или что упомянул имя Дэйзи Келли.

– Что ж. – Не увидев никакого сопротивления с моей стороны, Ной на мгновение растерянно поджал губы. – Ладно. Дам подсказку.

Я нетерпеливо прыгнула за стол, настраиваясь на волну Ноя Харрингтона – человека, который все знает, но не говорит.

– Какую подсказку? – с благоговением спросила я.

Ной опустил ногу на пол и наклонился ко мне. Я привстала навстречу, перенеся вес тела на локти. От запахов меда и фруктов меня не передернуло, как прежде. Я и думать забыла про повязку на руке.

На мою шею легла его ладонь, неожиданно теплая и мягкая, а затем Ной притянул мою голову к себе и зашептал на ухо, будто нас могли подслушать:

– Есть кое-что… секрет… – От его прикосновения по телу поползли мурашки, а ноги стали ватными.

Отчего-то стало сложно сосредоточиться. Его горячий голос прямо обжигал ухо, а прямо перед глазами была растянутая футболка, будто снятая с чужого плеча.

– Ну? – поторопила я.

– Леда Стивенсон тоже связана со всем этим. – Я резко отстранилась, уловив на лице Ноя выражение триумфа. Он медленно опустил руку и тихо добавил: – Не веришь?

Мы сели на стулья. Я молча изучала глаза Ноя, длинные ресницы и уголки губ.

– Верю.

– Вот и хорошо, солнышко. – Он уже не скрывал улыбку. Похлопал меня по плечу, словно старого приятеля, и снисходительно произнес: – Иди давай спать, а завтра принимайся, наконец, за работу, и хватит уже валять дурака.

Я проспала двенадцать часов, ни разу не проснувшись. Организм был так истощен, что даже после пробуждения я некоторое время лежала в постели, не в силах пошевелиться. Ноги и руки словно отсутствовали, зато голова тяжелым камнем тянула шею к подушке.

Ной знает о Дэйзи Келли.

Я вспомнила его лицо, когда он это произнес. Словно все очевидно: что он не брат Дориана, что Леда Стивенсон со всем связана… Он пытается подтолкнуть меня к ней? Хочет заставить следовать своему плану? Какой он – план? Почему я должна в нем участвовать? Почему Ной заставляет?

Я выбралась из постели и, будто на ходулях, двинулась к ванной комнате и забралась под горячую воду. Через несколько минут в голове прояснилось. Теперь пришла очередь подумать о том, как незаметно выскользнуть из дома, чтобы Ной не успел прочесть лекцию о Леде Стивенсон. Хотя он прав. Я должна с ней разобраться, иначе буду умирать до конца своих дней, как бы странно это ни звучало.

Ночью он напоследок дал мне краткие указания:

– Ты должна проникнуть к ней в душу. – Он говорил это с таким видом, будто всю жизнь мечтал сказать эти слова. – Ты должна ее понять, Кая, понять, что именно подталкивает ее на самоубийство, узнать, что ею руководит. Она должна начать тебе доверять. Сделай для этого то же, что и всегда: заставь, припугни, надави… шучу. Ты достаточно напугала ее. – Ной перестал по-дурацки улыбаться и добавил: – Леда начнет доверять тебе лишь тогда, когда ты снимешь свою маску высокомерия и покажешь, что ты тоже человек.

– А сейчас я, по-твоему, кто?

– По-моему – прекрасная кареглазая брюнетка с искренней улыбкой и классной фигурой. Но Леда, готов спорить на свою непочатую банку меда в чулане, видит тебя несколько иначе. Хм…

– Что?

– Она чувствует твой не терпящий ошибок характер и знает, что ты человек, от которого сложно добиться сочувствия.

– И откуда она об этом знает?