Вики Филдс - Умирать не больно [litres]

Аспен скрестил руки, выражение его лица стало еще мрачнее.

– Ты серьезно? Собираешься это сделать после того, как они тебя мучили? После того, как подозревали? – И прежде чем я вставила хоть словечко, он решительно оборвал: – Нет. Никто из нас туда не пойдет. Я устал чувствовать себя идиотом. Однажды я сделал ошибку, попросил их о помощи и в награду провел в психушке четыре года, спасибо, больше не надо, – с сарказмом закончил он, усмехнувшись. Его взгляд затуманился, затем он опять хмыкнул, видимо, вспомнив что-то.

– Расскажи, – попросила я. Не знаю зачем. Почему-то подумалось, что если не спрошу, он взорвется. Аспен удивленно уставился на меня.

– Ты серьезно? – вкрадчиво спросил он на этот раз. Я кивнула, и он, замявшись, пробормотал: – Мне казалось… Ладно, забудь.

«Вновь он думает, что я бесчувственное чудовище», – решила я, но притворилась, что не заметила. Аспен поудобнее уселся на мою кровать, уперся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях. Он сидел так несколько секунд, пока я нависала над ним со скрещенными руками, потом зарылся пальцами в волосы и произнес:

– Если тебе интересно, почему это происходит… – он вздохнул, – я не знаю. Нет ни снов, ни отдыха – ничего. Я видел каких-то людей всю свою жизнь, сколько себя помню, а потом Патриции надоел чокнутый сынок с его закидонами, и она отправила меня к своим родителям. – Аспен выпрямился, сделав странное движение руками, будто пытался изобразить фейерверк. – Ничего, конечно, не поменялось. Все стало только хуже, вплоть до того, пока я не увидел мертвых ребят в мусорном баке.

– Тогда ты пошел в полицию.

– Да. Пришел и как дурак все им выложил. И до восемнадцати сидел в психушке.

– Больше они не могли тебя держать, – понимающе кивнула я. Аспен лишь поджал губы. Я была права: ему нужно было выговориться. Он же просто парень, просто человек, который не должен был все это испытывать.

Закончил Аспен голосом, не терпящим возражений:

– Мы никуда не пойдем. Сидя там, я никому не помог. Ты тоже не поможешь.

– Сьюзен все знала, – невпопад сказала я.

– Да если бы не она, я бы умер. – Перед глазами всплыло лицо Леды Стивенсон. А какая у нее причина покончить с собой? – Ну что, теперь ты мне поможешь? – с вызовом спросил Аспен. Я отстранилась от стола, забыв о том, что малейшее движение причиняет боль. Тянет в кровать. Хочется упасть лицом в подушку. – Айрленд, ты поможешь мне со Скалларк? – Аспен повторил вопрос громче, решив, что я теряю связь с реальностью. – Ведь у вас, у девушек… могут быть свои секреты… всякие штуки. Ты можешь с ней подружиться. А я пока придумаю, что делать, как защитить ее.

Я не хотела медлить, хотела четко сказать «да», но опустила взгляд. Дело не в том, что я боюсь за себя – я боюсь за нее. Я боюсь, что если не спасу Скалларк, если проиграю и в этот раз, то чувство вины меня убьет. После Джорджи, мамы, Сьюзен я не вынесу этого.

– Ну так что? – надавил Аспен, переступив с ноги на ногу.

– Да, – наконец сказала я, – конечно, да.

Аспен кивнул с таким видом, будто даже не сомневался, что я соглашусь. Выходит, только я одна вечно сомневаюсь, сдаю назад под напором нерешительности.

Больше мы не говорили. Аспен видел, что мне плохо, он и сам подустал; его улыбка была скупой, взгляд спокойным. В нем читалось облегчение и еще что-то странное, о чем я не хотела думать. Мы неторопливо вышли из комнаты. Я вновь вспомнила о том, что он каким-то образом проник в дом, но не успела спросить, как именно – по лестнице на второй этаж поднимался Ной.

Сначала показалась его светлая голова, затем туловище. Халат в черно-бордовую вертикальную полоску, как из старых кинофильмов про степенных джентльменов с сигарой в одной руке и виски в другой, серые штаны и черная футболка. В руке – огромный пакет с разноцветным драже.

Когда Ной ступил на пол, Аспен замер. Ной тоже замер. Он несколько раз непонимающе моргнул, будто думал, что ночной гость ему привиделся, затем направился к нам.

Я открыла рот, собираясь представить их друг другу, объяснить, что забыл у него дома мой университетский приятель, но тут Ной протянул руку с пакетом, в котором были конфеты, и спросил:

– Хотите?

Он был немного выше Аспена и, конечно, выше меня. Выглядел смешно в своих дурацких тапках и с взлохмаченными волосами, да еще и с конфетами.

– Аспен, – вмешалась я до того, как случилось непоправимое, – это и есть Ной. Брат Дориана.

– Ну да, – кивнул он, будто я уже рассказывала ему о Ное Харрингтоне раньше и точно упоминала, что мы живем в одном доме. Аспен как-то гаденько улыбнулся, стрельнув в меня взглядом. – Значит, Ной. – Он пожал его свободную от пакета руку. – Меня зовут Аспен.

– Я знаю, что… – начал было объяснять Ной, но я поспешно воскликнула, что нам с Аспеном пора, схватила его под локоть и потащила по коридору. Я только мельком бросила взгляд за плечо и увидела, что Ной улыбается во весь рот. По моей спине поползли мурашки.

Аспен затормозил у входной двери. Теперь, когда Ной был наверху, я почувствовала себя в безопасности и услышала, как Аспен тихо посмеивается.

– Ну что еще? – разозлилась я.

– Что еще? – выразительно переспросил Аспен, уставившись на меня во все глаза. – Кто этот парень? Откуда он знал, как меня зовут? Странный он какой-то.

Я прокашлялась и пояснила:

– Я ему рассказала о тебе. И вовсе он не странный.

– Так значит это – Ной? Я и не знал, что у тебя есть парень, Айрленд. Ты полна сюрпризов. Ну ладно, хватит. Хватит так смотреть. Только не говори, что не смотришь, когда смотришь… ну что ж. – Он прекратил улыбаться. Взгляд мгновенно, за одну секунду стал серьезным. – Спокойной ночи, Айрленд.

– Спокойной ночи.

Я закрыла дверь и еще несколько секунд смотрела на облупившуюся в нескольких местах коричневую краску. Перед глазами все еще стояло лицо Аспена. Сначала улыбчивое, а затем грустное. Вот так он и живет: с тех пор, как осознал, что видит незнакомых людей вместо снов, лишь притворяется, что наслаждается жизнью. А может, просто смирился и действительно наслаждается.

Пока я стояла у двери, размышляя, прошло несколько минут. Я слышала, как мимо проплыл Ной – направлялся на кухню за новой дозой сладостей. Он что-то пробормотал о ночных посетителях и исчез. Я, как марионетка на ниточках, потянулась следом.

Может, и мне нужно подкрепиться сладостями? Или я просто хочу поговорить . Потому что Ной лучше сладостей. Невероятным образом он заставляет меня чувствовать себя лучше, заставляет забыть о неприятностях, он словно солнце. Странно, что я так подумала – солнце.

Да уж, солнце . Ест мед прямо из банки. Зачерпывает ложкой и отправляет в рот, даже не морщась. Гадость.

– Что с лицом? – спросил он, и я саркастично осведомилась: