Ирина Матлак - Поющие пруды

Похвала неожиданно польстила и оказалась приятной. Я до сих пор не понимала этого парня, не находила объяснения многим его поступкам, не знала, что он скрывает. И почему он вдруг стал со мной общаться, не понимала тоже. Но может быть, именно поэтому он так притягивал меня. Потому что сам казался таким же загадочным и необъяснимым, как все, что происходило со мной в последние пару недель.

Позже, когда мы с Майклом пили на кухне вечерний чай, я рассказала ему о визите в его прежний дом и показала свои находки. При виде шкатулки лицо Майкла просветлело, а глаза затянулись легкой поволокой тоски.

– Она принадлежала Фрите, – мысленно находясь где-то далеко, сказал он. – Одна из немногих вещиц, которую Фрита привезла с собой из Норвегии. Говорила, что этой шкатулке больше ста лет… – Майкл улыбнулся. – Хорошо сохранилась для такого почтенного возраста, не находишь?

– Если эта вещь была бабушке так дорога, почему она ее оставила? – удивилась я.

– Мы с Фритой никогда не питали большой любви к вещам, – пожал плечами Майкл. – А это просто вещь, как ни крути. Не знаю, почему она не забрала ее с собой… может, думала, что мы еще вернемся. Мы ведь дом не сразу продали, предполагали, что станем использовать его как дачу. Это уже где-то спустя год решили окончательно от него избавиться… о шкатулке Фрита, наверное, так и не вспомнила.

Взгляд Майкла, переместившийся на лежащего около меня медведя, снова стал тоскливым. Пожалуй, мне ни разу не доводилось видеть Майкла таким. Воспоминания о погибшей дочери явно причиняли ему боль, терзали старую, но так и не затянувшуюся рану. Тем более, бабушка, не выдержав горя, умерла вскоре после нее…

Прежде чем лечь спать, я задернула занавески на всех окнах. Хотя, говоря о побежденном страхе над этими, я была искренна, видеть жуткие рожи за окнами не испытывала никакого желания. Слышать – тоже. Поэтому, забравшись в постель, всунула в уши наушники и включила музыку.

Усталость взяла свое, и даже громкие звуки не помешали мне моментально заснуть.

В отличие от предыдущего, этим утром я проснулась бодрой и полной сил. Хотя накануне легла поздно, мне удалось отлично выспаться. Проснулась даже до того, как зазвонил первый будильник. Радуясь тому, что сегодня не придется пропускать пробежку, я собралась вставать с кровати, когда внезапно почувствовала нечто странное.

Странное и вместе с тем знакомое.

Простынь была мокрой, и на этот раз не только в районе ног, но и всего тела.

Жарко в комнате не было, поэтому настолько сильно вспотеть я не могла. Да и вообще ни один человек настолько вспотеть не может, только если он не лежит с горячкой или не находится под палящим солнцем.

Откидывая одеяло, я уже знала, что увижу.

И мои перемешенные с опасением ожидания оправдались – постель усыпал песок, а на краю кровати валялись ошметки еще не высохшей тины. Пижама на мне тоже была влажной и холодила тело. Нижняя половина волос – тоже.

Как такое может быть?

Опустив взгляд, я увидела следы песка и на полу у кровати, и у двери. Рывком вскочив на ноги, выбежала из комнаты и обнаружила, что песок виднеется в коридоре и на ступенях лестницы. Спустившись вниз, увидела его и в прихожей – но там я наследила еще вчера и просто забыла убрать.

Мне стало не по себе. Хотя, кого я обманываю? Я находилась на грани ужаса, готового немедленно меня поглотить, если хоть чуть-чуть ослаблю контроль над эмоциями.

На этот раз все списать на Джека не получилось. Я еще могла допустить, что он, промокнув до последней шерстинки, пришел ко мне в комнату, забрался под одеяло, намочил постель и ушел. Но разве в таком случае я не проснулась бы? Не почувствовала, что он улегся рядом? Но самым главным аргументом, опровергающим эту теорию, были мои влажные волосы и пижама. А еще – запертая на ночь дверь.

Ничего не понимая, я быстро переоделась и отправилась на пробежку. Выходя из дома, вспомнила, что забыла в кровати наушники, но возвращаться за ними не стала.

К тому времени, как я достигла «Водяного», стал накрапывать дождь, стремительно перерастающий в настоящий ливень. Пришлось натягивать капюшон толстовки, разворачиваться и в ускоренном темпе бежать обратно. Как правило, пробежка заряжала меня моральными силами и помогала привести в порядок мысли, но не сегодня. Домой я вернулась в той же растерянности и недоумении, а, приблизившись к крыльцу, внезапно услышала собачий лай. Джек, – что это именно он, я поняла сразу, – лаял где-то на задней части двора, куда я немедленно и направилась.

Он обнаружился за приоткрытой калиткой, служащей своеобразным черным входом и ведущей на поле. Обуреваемая нехорошим предчувствием, я подошла к нему.

– Что там у тебя? – спросила, привычно потрепав его по голове.

Джек снова залаял, глядя куда-то себе под лапы. Чуть его потеснив, я наклонилась и тут же обомлела, заметив валяющийся среди мокрой пожелтевшей травы наушник. Подобрав его, отерла грязь и, не обращая внимания на хлещущий как из ведра дождь, долго и неотрывно на него смотрела. В том, что этот наушник принадлежал мне, сомнений не было никаких. Более того, это был один из тех AirPods, которые, как я считала, остались валяться в кровати.

Что-то ужасное, вызывающее неконтролируемую дрожь, охватило меня в этот момент. Перед мысленным взором предстала картина, как нечто выходит ночью из пруда, пробирается к нашему дому и проникает в мою комнату через балкон. Взбирается на мою постель, дышит мне в лицо, обдавая зловонным дыханием, и смотрит пустыми, ничего не выражающими глазами. С длинных спутанных волос стекают капли пахнущей тиной воды, и их так много, что я промокаю насквозь. Но проснуться и прогнать это не могу…

Образ, составленный из «девочки» и ползущей в школьном коридоре твари, получился таким отчетливым, что волны накрывающей меня дрожи усилились.

«А потом эта тварь ушла, сперев мои наушники», – мысленно усмехнулась я, силясь заглушить страх.

Версия была такой же маловероятной, как с пришедшим ко мне ночью Джеком. Но та, что казалась наиболее очевидной и лежала буквально на поверхности была в то же время слишком нереальной и пугающей, чтобы я в нее поверила. Чтобы позволила себе хотя бы на миг над ней задуматься.

Джек вновь залаял, теперь уже глядя на меня, и я пришла в себя. Обнаружив, что промокла насквозь, заспешила во двор, позвав за собой Джека и не забыв запереть за нами калитку. Затем наскоро приняла душ, высушила феном волосы и спустилась к завтраку. Майкл сегодня встал позже обычного, и я разогрела нам оставшиеся со вчерашнего картофельные вафли. Сварила кофе, быстро сервировала стол – и вот мы уже, соблюдая традицию, завтракаем вместе под шум барабанящего на улице дождя.