Мэделин Ру - Побег из приюта [litres с оптимизированными иллюстрациями]

В конце просторной комнаты Рики увидел застекленную дверь с табличкой «Главврач Кроуфорд». При мысли, что именно туда его намеревается отвести сестра Эш, у него оборвалось сердце. Однако вместо этого она отперла неприметную деревянную боковую дверь, и он вздохнул с облегчением.

– А здесь что? – спросил он.

– Бруклин функционирует уже несколько десятков лет, – пояснила она. – И, честно говоря, мы не успеваем поддерживать в порядке всю документацию с учетом того количества пациентов и семей, с которыми нам приходится иметь дело. Мы стараемся ничего не запускать, но организация не всегда была такой четкой, как сейчас.

– Картотека, – пробормотал Рики. – Потрясающе.

– Вы чем-то недовольны?

Она замерла в приоткрытой двери и смерила его холодным взглядом.

Он забыл, что она одна из них. Что над ним висит опасность «принятия мер», даже если он до сих пор не знал, в чем они заключаются. И совсем не жаждал это узнать.

– Просто мне больше нравится на свежем воздухе, вот и все, – исправился Рики.

Ее лицо смягчилось.

– Ну конечно, мы все это предпочитаем. Позвольте, я покажу, чем вам предстоит сегодня заниматься.

За дверью находилась маленькая тесная комната с полками вдоль стен. Это захламленное и пыльное помещение совершенно не походило на безукоризненно чистые и прибранные коридоры, комнаты и палаты Бруклина. Как и следовало ожидать, сестра Эш извлекла из кармана халата тряпку и подала ему.

– Уберите здесь как следует, – сказала она. – Начните со старых карточек приема и выписки пациентов. Просто вытаскивайте их, раскладывайте по алфавиту и прячьте обратно в ящики. Постарайтесь сделать как можно больше. Я понимаю, это скучноватое занятие, но оно даст вам возможность поразмышлять над тем, почему вы сюда попали.

Рики кивнул, хотя уже практически ее не слушал. Прямо напротив двери он увидел на одной из полок коробку, битком набитую старыми черно-белыми фотографиями и металлическими пластинами со снимками, которые торчали во все стороны из разбухшей коробки. Он подошел, вытащил один из снимков и принялся его рассматривать. Прямо на фотографа смотрела маленькая девочка. Толпа врачей вокруг отбрасывала тени на ее безжизненное, ничего не выражающее личико. Единственным желанием, которое охватило Рики, было помочь ей, спасти ее…

– Эти снимки… – негромко произнес он. – Они похожи на фотографии в вестибюле. В кафетерии.

– Да, – подтвердила сестра Эш, подошла и, осторожно забрав у него фото, сунула его в коробку. – Если честно, они меня гнетут. Но главврач считает, что мы должны быть честными и открытыми в том, что касается нашей работы здесь. И гордиться ею.

– Гордиться страданиями, причиняемыми маленьким девочкам? – вырвалось у Рики.

– Мы проделали долгий путь, – ответила сестра Эш, словно оправдываясь. – Мы не можем изменить того, что происходило в прошлом, но мы можем попытаться быть лучше. – Она помолчала и добавила: – Мы должны быть лучше.

В ее голосе звучали грусть и беспомощность.

– Мне все еще очень хочется поговорить с мамой, – напомнил Рики, решив воспользоваться моментом ее слабости и уязвимости.

Но сестра Эш выпрямилась, смахнув грустное выражение с лица, отряхнула руки и направилась к двери.

– Я не могу вам помочь, Рики. Только не в этом. Вы должны понимать, что это задание – большая честь. Сюда не всякого пациента допустят. Могу только порекомендовать вести себя наилучшим образом. Порядок и дисциплина, не забывайте. Здесь вознаграждается именно это.

– Да, – кивнул он. – Я помню. Уверяю вас, я хороший парень, и в конце концов вы поможете мне с этим звонком.

Он подмигнул ей.

– Этого будет недостаточно.

И она исчезла. Рики услышал звук поворачивающегося в замке ключа. Света здесь было явно недостаточно, и на мгновение его охватил приступ клаустрофобии. Каждый вдох забивал легкие пылью. Он слышал, как скрипят в стенах трубы, и это напомнило ему о странном зловещем стуке сердца, на который он шел в своем сне. Во сне… или в видении… На протяжении всей недели его снова и снова будил по ночам жуткий вопль, и он уже совершенно не был уверен в том, что же произошло той ночью.

– Ну и ладно, – буркнул Рики.

Его влекла к себе коробка с фотографиями, и он решил начать с нее. В качестве небольшого протеста. Он снова разыскал маленькую девочку. Она выглядела такой испуганной. Настолько испуганной, что он готов был допустить, что именно ей принадлежал крик, который он слышал по ночам. Но фотография была старой, и он не узнавал никого из толпящихся вокруг нее людей. На снимке можно было разглядеть инструменты, хирургические инструменты, и совещавшихся над ними врачей. Пилы. Сверла. Шприцы – достаточно большие, чтобы предназначаться для слонов.

Он отшатнулся и оттолкнул от себя фотографии. Если бы он находился в другом месте, эти снимки могли бы показаться ему очаровательными, хотя и жутковатыми. Но он был в лечебном учреждении. Он напомнил себе, что фотографии были сделаны в Бруклине. Эти инструменты использовались на точно таких же пациентах, как он сам.

Все это было слишком реально.

Охваченный ужасом, он заставил себя сесть и заняться карточками, на которые указала сестра Эш. Здесь царил полный хаос. Половина коричневых папок вывалилась, карточки и записи грудой лежали на дне затхлого и отсыревшего ящика. Находившейся в его распоряжении тряпки хватило бы разве что на то, чтобы вытереть квадратный фут пола, поэтому Рики просто обвязал ею лицо, защищая рот и нос от раздражающей пыли. Часть документов была повреждена водой, некоторые страницы вообще оказались пустыми.

Он вытряхнул содержимое ящика и принялся его разбирать. Сестра Эш была права, назвав эту работу скучной, хотя это было еще очень мягко сказано. Разыскать разрозненные клочки бумаги, относящиеся к одному и тому же пациенту, было практически невозможно, поскольку имена часто оказывались размазаны или полностью отсутствовали. Спустя какое-то время он решил сортировать их по симптомам и назначенному лечению.

Задача в одно мгновение стала гораздо интереснее.

– О боже… – прошептал Рики.

По сравнению с некоторыми видами лечения неделя работы в саду и записей в блокноте показалась ему каникулами. Он собирал папки воедино чуть ли не наугад. Точно так же эти врачи применяли догадки в лечении людей. Новые сочетания препаратов. Лечение изоляцией. Шоковая терапия.