Андрей Сиротенко - Сон, ставший жизнью [litres]

– Они расправятся и с тобой тоже, – я судорожно искал то, что покажется наиболее правдоподобным. – Посмотри на пол, внимательно изучи тех животных, что неотрывно наблюдают за мной и Степаном.

Пиковая Дама остановилась и повернула голову в нашу сторону. Тёмная вуаль скрывала её лицо и глаза, но по лёгким покачиваниям ткани можно было предположить, что она всё-таки изучает собравшихся в летнем домике Гаврилы. Не смотря на паузу в движениях женщины, верхние ступени не прекратили стираться с гладкой отражающей поверхности.

– Защити, предложи что-нибудь взамен, – выложил я на стол последний козырь, припрятанный в рукаве.

Степан недовольно хмыкнул. Да, знаю, друг, ты против этого. Но нам нужно пережить кошмар про старуху Анну и её детей, чтобы пройти дальше. Ты и без моих доводов это прекрасно понимаешь.

– Взамен? – удивилась Пиковая Дама. – Я хочу с-с-с-с-вою жизнь взамен.

– Что нужно сделать для этого? – продолжал увлекать я за собой заколебавшуюся сущность из зеркала.

Женщина ничего не ответила, но через несколько секунд нечто незримое схватило меня за руку, обжигая холодом и оставляя широкие синяки на моей коже. Я попробовал избавиться от давления, дернувшись в сторону, но тиски заработали активнее. Пиковая Дама с каркающим смехом между тем ступила на предпоследнюю ступеньку. Степан заметил синяки на моей руке и схватил воздух рядом с ними. Пространство вмиг обрело плотность, поддаваясь напору моего друга.

– Я держу её, борись, – брызгал слюной мой друг, до предела напрягаясь, отчего вены на его шее раздулись до немыслимых размеров.

Легко сказать! Тут не бороться надо, а понять, что делать. Сбросить с себя руку Пиковой Дамы – не выход. Ей осталось преодолеть одну ступеньку до того, как она вернётся из своего заточения. И тогда к ведьме и её детям добавится ещё одна сущность, которая желает лишить нас жизни. При таком раскладе мне всё равно, кто из них окажется в живых самым последним. Как быть? Я взял в руки верхнюю карту из колоды и встретился взглядом с пиковой дамой, нарисованной на ней. Что же на самом деле случилось с тобой давным-давно? Какая история истинна? Если ключ находится в правдивой информации о женщине из зеркала? Почему-то мне вспомнилась ещё одна легенда, основанная на любви. Якобы очень давно существовали несколько королевств, названных по карточным мастям. И каждая дама в нём должна была обручиться с таким же по масти валетом. Но пиковая дама влюбилась в червонного валета и сбежала в другое королевство. Её нашли и предали позору, заклеймив на всю жизнь. Не справившись с такими испытаниями, дама покончила с собой, навеки прокляв тех, кто поступил с ней нехорошо при жизни. Легенда, конечно, красивая, но вряд ли она имеет отношение к настоящей Пиковой Даме, приходящей к людям в зеркалах. Но всё-таки кое-что из этой байки вычленить можно. Женщина должна где-то жить. Если не в королевстве, то в каких-то покоях, скрытых за нарисованной помадой дверью. В этой комнате или комнатах мы и укроемся от того, что творится в доме Гаврилы. Мы не должны сбрасывать с себя руку Пиковой Дамы, мы должны поддаться натяжению и нырнуть следом за незримой кистью. Я без разговоров схватил друга свободной рукой за плечо и мысленно прыгнул вперёд, в сторону зеркала, в котором отображалась Пиковая Дама. Прыгнул туда, где ещё минуту назад была нарисована красная дверь. Я не успевал представить, как должны выглядеть покои таинственной женщины. Зато я успел подумать о том, что можно чувствовать, проживая столетия в тёмном запертом пространстве, имея лишь призрачную надежду на спасение.

Слабый ветер коснулся моего лица и руки, за которую держалась Пиковая Дама. В следующее мгновение свет окончательно померк, стерев всё, что нас окружало. Пару минут ничего не происходило. Я стоял в кромешной темноте и ощущал лишь дыхание своего друга. Я не видел его, но не сомневался, что так одновременно испуганно и злобно может сопеть только Степан. Двигаться не хотелось. Мало ли что может произойти в непонятном мире, в котором обитает Пиковая Дама. Секунда капала за секундой, но темнота оставалась темнотой. Лишь где-то на краю слухового восприятия я различал шаркающие шаги, вой волка, шипение змеи и злое бурчание старухи Анны.

– У нас получилось? – робким шепотом осведомился Степан.

– Хотелось бы верить, – чуть громче ответил я.

Вдруг все звуки стихли, явив вместо себя смех Пиковой Дамы. Вернее сказать, хихиканье. Темнота подёрнулась, и сквозь неё стали проступать различные объекты. В нескольких метрах от нас показался огромный стол, уставленный блюдами с едой. Стулья рядом с ним были пусты. Под ногами красовалась гладкая плитка с узором из ромашек и васильков. Я с опаской сделал несколько шагов и подошёл к столу. Еда вся оказалась испорченной, будто лежит здесь уже очень долгое время. Странно вели себя свечи в многочисленных канделябрах. Они вроде не горели, а как будто дрожали темнотой вокруг тоненького фитиля. Около одной из тарелок лежала колода игральных карт. Самым первым в ней был червонный туз. Чем больше темнота открывала нам подробности того места, где мы очутились, тем больше мы со Степаном понимали, что мир зазеркалья представляет собой огромный зал некоего дворца. Опустевший зал, в котором жизнь закончилась очень давно. Не остановилась – ведь тогда бы здесь находились замершие люди, – а именно закончилась. Когда-то давно здесь, вероятнее всего, должен был состояться восхитительный бал, но по каким-то причинам на него никто не пришёл. Еда испортилась, свечи так и не зажгли, а шампанское пребывало в закупоренных бутылках. Чернота вокруг нас нарисовала не все детали зала. Например, мы не могли понять, имел ли он вообще какие-нибудь стенки, что находится под потолком… Хихиканье Пиковой Дамы растворилось само собой. Теперь мы слышали лишь эхо своих шагов, гулко отдававшее под невидимыми сводами зала. Наверное, в такой обстановке действительно не просто томиться на протяжении нескольких сот лет. Я бы точно свихнулся здесь, не выдержав угнетающей атмосферы и полной тишины.

Слева от нас темнота нарисовала огромное зеркало, начинающееся на полу и уходящее далеко наверх. Разобрать, есть ли потолок и где он, мы по-прежнему не могли, а потому трудно было предположить, где на самом деле заканчивалась отражающая поверхность. Мы подошли поближе к зеркалу и заглянули в него. Внутри отражался огромный зал, правда, без нас со Степаном. Я глянул на друга, но тот шикнул и призвал смотреть на зеркало дальше. А там было за чем понаблюдать. Как по команде одна за одной стали загораться свечи на столе и на стенах. Откуда ни возьмись появились официанты, спешно открывающие бутылки с шампанским и наполняющие сотни фужеров. Кто-то приносил свежие блюда, кто-то проверял чистоту приборов, натирая те, которые недостаточно сверкали, белыми салфетками. Двое мальчишек торопливо бежали к огромным дверям, находившимся по правую руку от нас. Через секунду зал стал наполняться гостями. Мы слышали непрекращающиеся разговоры, но не могли разобрать ни слова. Люди вальсировали парами, стояли у стен рядом с необычными дрожащими пятнами. Скорее всего, они означали окна, которые зеркало не отражало. Я, конечно же, никогда не был на балах, чтобы точно описать всё происходящее и понять, нет ли здесь каких-то неточностей, но выглядело всё очень красиво. Впрочем, и дворцов таких я никогда не видел. Даже на картинках. Помню, читал «Войну и мир», но в памяти совсем не отложилось описание того, как там проходили подобные мероприятия. Поверим достоверности картинки, которую показывало зеркало.