Андрей Сиротенко - Сон, ставший жизнью [litres]

Рыжебородый оборвал себя, то ли потеряв ход своих мыслей, то ли посчитав, что сказанного уже достаточно. Максим, побуравив взглядом своего визави, опять принялся смотреть вдаль. Туда, где ещё несколько минут назад виднелась похоронная процессия.

– Времени осталось мало, Максим, – совсем тихо повторил одну из своих фраз старик с рыжей бородой. – Ты слушаешь меня?

Дед со злостью отвесил собеседнику пощечину. Максим покачнулся, но на ногах устоял. Тогда рыжебородый ударил ещё раз.

– Максим, слушаешь?

Старик замахнулся и в третий раз, но до удара дело не дошло. На лице старика расползлась лукавая улыбка, а в следующее мгновение всё вокруг стало осыпаться желтой пылью, лежавшей на дороге под ногами…

– Максим, ты слышишь, меня? – испуганно кричал мне в ухо Степан.

В голове звенело от тех ударов что он успел нанести мне, приводя в чувства. Заметив, что я открыл глаза, друг перестал хлестать по лицу и немного успокоился, усаживаясь рядом со мной на траву. Я кое-как привел своё тело в вертикальное положение и проморгался, потирая голову в области затылка и висков. Обстановка вокруг не изменилась. Мы находились рядом с летним домиком Гаврилы, в кромешной темноте с луной и звёздами в небе.

– Давно я в отключке? – язык подчинить удалось не сразу, но кое-как я выдавил из себя первый пришедший на ум вопрос.

– Минут пять, – Степан, не имея часов на руке, назвал время навскидку.

– Пришлось посмотреть ещё кусок сна про свои похороны… Времени осталось не так уж и много, Стёпа. И я не знаю, как мне успеть всё посмотреть. Да чего уж там… Если быть честным, я даже не представляю сколько , – я особо выделил это слово интонацией, – ещё предстоит пережить.

– Ничего, – он подмигнул мне и несильно ударил кулаком в плечо, – всё хорошо будет, я в этом уверен.

– Я снова должен быть с тобой откровенен… – вспомнив разговор с рыжебородым дедом, решил я открыть всё и Степану.

– Снова? Макс, ты меня начинаешь пугать, – добродушно рассмеялся мой друг над своей шуткой.

– Так получается, – натянуто улыбнулся я в ответ. – Давай пока двинемся в сторону кладбища, а там по дороге я тебе расскажу, что хотел.

Степан послушно поднялся с земли и помог сделать то же самое мне. Первые два шага он поддерживал меня под локоть, но, увидев, что я достаточно ровно и уверенно иду, предоставил возможность передвигаться самому. До кладбища отсюда было совсем близко. Наверное, чуть больше двух километров. Наш погост находился в лесу, а не на окраине, как во всех соседних деревнях. И я до сих пор не мог понять, почему кладбище решили сделать именно там. Местность идёт волнами, чередуя низменность и небольшие подъёмы. Могилы разбросаны то тут, то там. Мужики, которые роют их, постоянно чертыхаются из-за того, как трудно им даётся их работа. Да и на машине сюда можно подъехать только в сухую погоду, и только если она продержится минимум неделю, чтобы даже намека на лужи не было. В противном случае сюда проберется только внедорожник, причем не каждый. Помнится, у Гаврилы была «Нива», так даже она села на брюхо после двух недель дождей. Он из города тягач вызывал, пытался вытащить, но затея, оказалось, бесполезная: машина совсем не двигалась с места, а бампер готов был вот-вот оторваться. Пришлось ждать несколько дней, пока земля немного просохнет, и мастерить деревянный настил, при помощи которого машина и выбралась. Это что касается того прохода на кладбище, коим сейчас пробирались мы со Степаном. Был ещё и другой… Тот самый, что являлся мне во сне. Но от домика Гаврилы тот заход в лес был на совершенно противоположном конце деревни. И идти по темноте до него было бы равносильно самоубийству. Да и просто потерей кучи времени.

Потому все, кто хотел сходить на могилу к умершему родственнику или знакомому, обязаны была пройти пару километров до цели. Дорога располагала к размышлениям и воспоминаниям о том человеке, к которому ты шёл. Если направлялся к могиле не один, то можно было ещё и с собеседником обсудить умершего родственника. В общем, каждый мог настроиться на встречу с тем, кого давно не было в живых, так, как считал нужным. Даже если просто шёл посидеть в тишине и мысленно поговорить со своим родственником. В этом плане куда ни плюнь – везде куча плюсов.

Но минусов, конечно, тоже порядком. Тяжело добираться на кладбище старикам, им эти километры давались ой как нелегко. Иногда их подвозил дядя Коля на телеге. Правда, у впряженной в неё лошади были те же проблемы, что и у машин, так что ездил дядя Коля на кладбище исключительно в хорошую погоду. Его старая телега скрипела и трещала на каждом ухабе. Казалось, что безопаснее для своего здоровья будет дойти пешком. Но дядя Коля лишь подгонял лошадь и неустанно шутил, что волков бояться не стоит, а иначе в лес никогда не зайдёшь.

А теперь представьте, что нужно пережить и преодолеть, чтобы добраться на кладбище зимой. Как нужно постараться мужикам, роющим могилы без помощи какой-либо техники. Мы часто шутили, что в деревне никто зимой умирать не хочет, чтобы хоронить было легче. Да и мало кто отважится потом навещать тебя в дату смерти. Дорогу от снега на моей памяти в деревне ни разу не чистили, хотя и имелись специальные машины, которые вовсю применяются в городах. Шутки-шутками, но в холодное время года, как ни странно, смертей среди односельчан действительно было очень мало.

Да и просто приехать в деревню зимой было настоящим испытанием. Те километры, которые сейчас я без проблем преодолевал по легкой пыльной дороге, казались сущим адом в холодное время года. Хорошо, если до тебя кто-то протоптал дорогу сквозь сугробы. Тогда ты мог идти по следам, преодолевая лишь сильные порывы ветра в лицо, неустанно режущие щёки кристалликами снега. Но если никто в течение суток в деревню не шёл… Тогда твоё путешествие превращалось в покорение Арктики. После преодоления непростого пути до родной хаты тебе ещё предстояло откопать вход в дом, расчистить двор, наколоть дров и растопить печку. После всех перечисленных действий на следующий день у тебя хватало сил только лежать, ведь тело болело во всех мыслимых и немыслимых местах.

Впрочем, вернёмся к минусам расположения кладбища в лесу. Конечно, во времена основания деревенского погоста никто не умел определять уровень и наличие подземных вод. Но, с другой стороны, нетрудно было понять, что расположенное неподалеку большое болото, а за ним – обширное озеро как-то влияют на почву на соседних участках. Земля в районе кладбища часто проседает. Могилы иногда даже немного меняют своё местоположение, как будто передвигаясь по погосту, сползая с горок в низменность. Да и землю на них подсыпать приходится по несколько раз за год. Но если концентрироваться только на хорошем, а именно – на дороге до кладбища, полной размышлений и рефлексии, то все это можно и опустить.