Юлия Фаро - Прощай, гуня-кандальник

Любкино сердце рвалось на куски от ненависти к этой твари в человеческом теле.

Только бы найти это место! Только бы увидеть своими глазами!

А там - будь что будет!

Любка понимала, что в первую очередь нужен ритуал, чтобы забрать свою кровь, ведь только тогда - даже если она погибнет, и Милица попытается в дальнейшем питаться её плотью - у той ничего не получится. Ждать завтрашнего дня теперь не имело смысла, также как и похищать Хайфиц.

Но что делать с эмбрионом ребёнка? Что делать?

Если его похитить, то вне стен лаборатории - отсоединённый от источников жизнеобеспечения - он неминуемо погибнет. А оставаться здесь - означало помогать выхаживать того, чья участь предрешена, кто обречён на муки и превращение в магическое орудие для сотворения зла...

- Гуня! Гуня! Куда ты запропастился?! - не отдавая себе отчёта в том, что творит, от безысходности вслух прокричала Любка - Гуня, приди ко мне!

Кандальникова не успела ничего сообразить, как из кустов пулей вылетела чёрная лупоглазая собачка и, звонко залаяв, влетела в беседку.

- Листова! - завизжала напуганная Хайфиц. - Немедленно убери своего монстра! Я же тебе приказала ждать меня в своей комнате! Какого чёрта ты вывалилась!

- Гуня стал проситься во двор, - пробормотала подходящая к беседке Ленка, пытаясь схватить лающего и скачущего пса.

Со всех концов сада на крик хозяйки бежали охранники.

Разозлённая Милица соскочила с кресла и, придерживая длинный подол шёлкового платья, попыталась пнуть мопса.

- Скотина уродливая! - приговаривала она, размахивая ногой в остроносой туфле.

- Милочка! Пожалуйста, не бей его, - причитала Ленка, однако, приблизиться к Хайфиц не осмеливалась. - Любка, скажи ей... - жалостливо попросила она.

- Да пошла ты!.. Убийца! - огрызнулась Кандальникова, не шелохнувшись на своём стуле. - Отца родного Дортезину заказала...

В этот момент острый носок Милкиной туфли достиг мягкого живота Гуни и дважды с силой вонзился в тело несчастного животного.

Листова закрыла глаза руками и зарыдала, опустившись на корточки.

Но её питомец стоически справился с болью и, даже не заскулив, молнией ринулся под платье обидчицы.

- А-а-а! - словно резаная заорала Хайфиц.

Собачонка выскочила из-под красного шёлка и дала дёру в кусты.

- Поймать и убить! - орала Милка.

Несколько добежавших до беседки охранников тут же развернулись и кинулись догонять маленького злодея.

А Люба...

Сначала Любка увидела мокрые пятна, выступившие снизу на тонкой помятой ткани платья. Не теряя ни секунды, она кинулась к Хайфиц и, задрав той подол, увидела чёрные буквы, вытатуированные аккуратным столбиком - "OMNIA MUTANTUR NIHIL INTERIT"... Но не только татуировку заметила Люба, она увидела другое - это был кровавый след на лодыжке изумительной по красоте ножки Милицы...

Не веря своим глазам, Любка глупо улыбнулась и спросила невпопад:

- Это что... - она хотела добавить слово "кровь", но очумелая и потерявшая самообладание Хайфиц дёрнула ногой и заорала:

- Что? Что? Татуировка! Всё меняется, но ничего не исчезает - так переводится с латыни... Нашла время когда спрашивать, лучше телефон подай, дура!

- Забираю свою кровь, - торжественно и медленно произнесла Любка, а потом, коснувшись пальцами нескольких капель, поднесла их ко рту и лизнула, ни секунды не раздумывая.

Всё вокруг остановилось и застыло на своих местах.

Дом, беседка, бегущие охранники, сгорбленная фигура Листовой и застывшая с поднятым подолом платья Хайфиц - всё словно окаменело, превратившись в какие-то абстрактные скульптуры. Солнце поблёкло, и бежевый туман, дымкой поднимающийся от земли, заполнил пространство...

Как ни странно, но Любка ничуть не испугалась - она с интересом наблюдала за происходящим в предчувствии, что сейчас произойдёт то, к чему она стремилась все эти тридцать восемь из сорока отпущенных ей дней...

Сначала стали появляться цветные мерцающие точки: красные, синие, зелёные, золотые, белые, чёрные... И ещё множества других цветов и оттенков, каких Кандальниковой раньше и не доводилось видеть. Точки искрились и постоянно перемещались. Они то приближались к Любочке, увеличиваясь в размерах, то гасли, удаляясь в облаке дыма.

"Рассматривают...", - мелькнуло в голове непонятное понимание. - "Знакомятся...".

Сколько продолжалось это движение огоньков, она не могла сосчитать, но само состояние наблюдения наполняло душу Кандальниковой лёгкостью и умиротворением.

Внезапно всё цветные точки вспыхнули вокруг неё одновременно. Раздался высокий пронзительный звук, и после этого сигнала огоньки как по команде стали отдаляться. Только теперь в пространстве, по которому они совершали своё магическое передвижение, от них оставался извилистый след, словно шёлковая нитка, зависшая в воздухе. Все нитки были такого же цвета, как и огоньки, из которых они появились.

Такой красоты Любаша раньше не видела, и заворожённо наблюдала за этим "шоу дрожащих нитей"...

Словно насучив вдоволь тонкой волшебной пряжи, мерцающие искры стали кружить вокруг тела девушки, заставляя исходящие из них разноцветные паутинки плести замысловатый кокон.

Любашино тело стало наполняться теплом и необыкновенным блаженством.

Она уже не могла ничего видеть вокруг себя, кроме невероятного радужного разноцветия. Сейчас она ощущала себя замкнутой в сферу, напоминающую яйцо, которую старательные нити без устали закручивали в кокон, не оставляя ни единого просвета. И когда над её макушкой исчезло последнее свободное отверстие, то разноцветная "скорлупа" стала стремительно приближаться к её телу.

Сначала она почувствовала, как по коже побежали мурашки, затем - началась внутренняя вибрация.

И когда Любке показалось, что она вот-вот взорвётся - оболочка кокона окончательно облепила её со всех сторон и с шумом, напоминающим глубокий вздох, проникла внутрь неё, заполнив своей энергией всю Любу.

От избытка такой неимоверной силы, возникшей в организме, Любка чувствовала, как приподнимается над землёй...

***

Восторг парения был прерван громким повелительным голосом.

- Кого ты хочешь обмануть?! Эйфория до добра не доводит! В этот раз Хайфиц может тебя не помиловать! Она позволила тебе выжить только после того, как убедилась, что с моим рождением ты потеряла всю свою силу. Мама, не увиливай, начатый разговор нужно закончить! Извини, что такой приятный момент испортил, но лучше уж так... Опускайся сама, а то сейчас отключу трансформатор видений - упадёшь и ударишься.