Юлия Фаро - Детективное агентство «Ринг». Дело № 2. Дауншифтер

Девочки клянутся хранить тайну и с усердием занимаются боевыми искусствами…

Затем — на фоне небоскрёбов Нью-Йорка — паук снова нападает на легкомысленную добычу, затем — на другую…

И снова женщина из беззаботной красотки превращается в старуху…

А на паука сыплются и сыплются купюры, монеты…

После этого начинаются безумные танцы злодея, он раскидывает деньги, он подвержен соблазну и азартным играм. И вот уже на него наставлено дуло огромного пистолета, а сам он становится точкой на мишени…

Неожиданно загораются все экраны, и на каждом из них рождается отдельный сюжет.

Где-то высокий стройный человек планирует масштабный бизнес…

Где-то цирковые артисты показывают представление…

Где-то силуэты башенных кранов символизируют строительство…

Но на каждом экране вновь и вновь появляется силуэт ненавистного паука, потирающего руки. Гомерический хохот заглушает музыку. А посередине проступают кровавые слова — «Банк «Экстра»».

— Ужас! Какой кошмар! — волнение прокатывается гулом зрительских возгласов.

— У меня там тоже деньги сгорели! — доносится мужской голос с заднего ряда.

— И у меня! И у меня! — эхом отзываются трибуны.

В это время экраны демонстрируют сцены изуверских убийств и паука, сидящего на растущей горе денежных знаков.

Наконец все изображения пропадают…

Раздаются громкие звуки выстрелов, и в возникшем круге яркого света ползает и шевелит лапами отвратительный паук, а рядом с ним — две убитые девушки.

Из темноты неожиданно появляются дети-подростки. Сначала — худенькая девчушка, изображающая страх и удивление, затем — малыш на велосипеде и наконец — совсем крошечный карапуз…

От такого реализма у Зиночки перехватило дыхание. Она настолько углубилась в сюжет, что не смогла сообразить, кто перед ней: то ли артист, то ли сам Поликарп.

Неожиданно исполнитель роли убийцы-паука выпрямился, расправил плечи, и Зиночка с восторгом узнала в нём Яна Крапивина. Изображавшие убитых циркачки легко подскочили на ноги и встали, держась за руки поодаль от Ласточки, а остальные ребятишки облепили девушек.

Раздались овации, однако артист поднял руку вверх, призывая присутствующих к молчанию. Из динамиков донёсся его громкий голос.

— Сейчас я обращаюсь к тем, кто пришёл сюда, чтобы выплеснуть свою ненависть! Чтобы убивать, похищать, шантажировать и вымогать деньги! Деньги, которые они считают единственно стоящей целью! Вы ослепли! Да, да! Вы ослепли и оглохли, отравленные паучьим ядом. Вы потеряли самое главное — человеческий разум! — закричал «клишник», взывая к трибунам. — Посмотрите на меня! Я ваш брат! У нас разные фамилии и разные судьбы. Остановитесь! Я действительно ваш старший брат! Поверьте! Вас обманывали — вы не одиноки в этом мире! Мы — родные, мы — семья! Главная цель существования любого человека — ощущать в себе необходимость оказывать помощь тем, кто в ней нуждается! Хватит служить выдуманному кумиру, хватит подчиняться ложным законам! Вы — люди, так и живите во имя людей! Ловкий стяжатель превратил вас в орудие обогащения! Я не верю, что вы счастливы, упиваясь своей безнаказанностью! Я отказываюсь верить! Откажитесь от задуманного, не мстите, не преследуйте, не убивайте… Хватит! Во все века, если кому-то приходила мысль убить, то другой осознавал необходимость спасти. И спастись самому…

Два экрана с обеих сторон от артиста включились и ожили, на них появились лица Чайниковой Флоры Эмильевны и Смагуловой Амины.

— Нам пришлось инсценировать нашу смерть, у следствия на тот момент не было другого выхода, — раздался голос Флоры Эмильевны.

— Девочки! — звонко зазвучал молодой голос Смагуловой. — Я не смогла… Я просто не смогла так жить. И я знаю, что мой отец больше гордился бы мною, думай я о семье, а не о том, как наказать обидчиков. И даже если всё пошло не так — не нужно продолжать скатываться в яму. Нужно выбираться…

— Что она говорит? Что происходит? Кому направлены эти обращения? — по толпе прошёл недовольный ропот, раздались свист и улюлюканье.

— Я же тебе говорила, что забесплатно только ерунда какая-нибудь будет! — громко проворчала толстая дама, обращаясь к очкастому спутнику. — У них тут, видите ли, деньги — не главная цель жизни. Да это секта! Ишь ты, братья и сёстры! Граждане, расходитесь, сейчас бабки собирать начнут! Вот уже и Чайникову воскресили! — крикнула она окружающим.

— Дурацкие шутки! — разнеслось со всех сторон. — Мир с ума сходит.

Зиночка заметила, как представители администрации дружно поднялись со своих мест и потянулись к выходу.

— Это уже перебор, — зашипел Кольцов. — Что себе циркачи позволяют?!

— А может, это и правильно, — рассудительно произнёс Моршин. — Флора — женщина в городе всем известная, ей, по-твоему, как воскресать из мёртвых прикажешь? А так — шоковая терапия, все один раз удивятся, а потом забудут. Вот посмотрите, у неё ещё интервью брать станут, а пациенты клиники автографы просить начнут.

— Уважаемые граждане! — усиленный мощными динамиками, над стадионом раздался знакомый голос Ивана Молина. — Пришло время прощаться.

Ослепительно яркий свет зажёгся повсюду, а подполковник продолжал:

— Оценить и обсудить новаторское и экспериментальное творчество коллектива цирка вы сможете позже. А сейчас просьба — расходитесь! Что касается неожиданной информации, донесённой до вас с этой сцены… Все подробности вы сможете узнать из газет и программы новостей городского телевидения. Желаю вам доброй ночи!

Публика вяло поаплодировала и послушно начала расходиться.

Кольцов с Нилом, приказав подруге ждать их и не двигаться с места, сами отправились посоветоваться и обсудить увиденное с Иваном…

— Ну как? — бодро спросил неожиданно возникший перед Зинаидой Цветов.

Зина его сначала не узнала — он уже был в джинсах и в тёмном бодлоне.

— Предупреждать надо! Так и до инфаркта недалеко…

— Это ты сейчас о сюжете, о качестве исполнения или обо мне?

— И о том, и о другом, и о третьем!

— Да ладно! Не темни! О третьем — разговор особый, а вот первое и второе… Сюжет тебе был знаком. Думаешь, я не в курсе, что папочку, которую я для Изольды с Яном собирал, ты позаимствовала. Ты лучше игру артистов оцени да декорации.

— По-моему, это полный провал! Никто ведь ничего не понял.

— А по-моему, так в десяточку! Никто же не стрелял. Все живы и на месте. Причём, «ганпхэ» присутствовали и, по всей вероятности, задумались…

— Ты сам видел? — удивилась Зинуля.

— Изольда сказала, — Свят хитро прищурился и посмотрел Князевой в глаза.

Посмотрел в самые зрачки, в самую глубину…

Зиночка почувствовала такую волну исходящей от него энергии притяжения, что отвернулась, пытаясь освободиться от его мужских чар.