Зои Аарсен - Легкий как перышко [litres]

– Вайолет не одержима . Одержимость связана с демонами, а они очень отличаются от духов. Демоны редко имеют другие цели, кроме как доставить сообщение или помучить. Вообще-то от демонов достаточно легко избавиться, – заметил отец Фэи, махнув рукой в сторону стола в центре комнаты. Впервые с тех пор, как мы заняли наши места в помещении, я осознала настоящее назначение стола. Должно быть, комнату использовали для экзорцизма. При близком рассмотрении я заметила, что к столу прикреплены ремни, как в автомобилях. Они явно застегивались на груди и ногах того, кто лежал на столе, сдерживая его движения. На стенах ничего не висело, здесь не было предметов, которые можно было бы сорвать и кинуть. Внезапно осознав, что сюда приводили одержимых людей и что изгнанные демоны попадали в это помещение, я поежилась.

– Не нужно бояться, – успокоил меня отец Фэи, замечая мой дискомфорт, – Это простой процесс. И мне жаль это говорить, но и весьма распространенный.

Трей подозрительно оглядел комнату.

– Это помещение используют для…

– Экзорцизма, да, – равнодушно сказал отец Фэи. – Я не собирался пугать вас, но у каждой церкви есть свои способы борьбы с такими вещами. Это работа на благо общества, хотя ее редко обсуждают. Эту комнату тщательно очищают после каждого использования – и, надо сказать, последний раз мы пользовались ею довольно-таки давно. Власть дьявола заключается в страхе; чем больше мы поддаемся своим страхам, тем сильнее он становится. А вот мстительные духи…

Он замолк, снял очки и потер переносицу.

– Духи могут получить силу несколькими способами. Души могут принести в загробную жизнь много гнева, а также амбиций и знаний. Поскольку они наполовину здесь и, – он махнул рукой на потолок и затем на пол, – повсюду, они могут оставаться там столько, сколько захотят. Они единственные могут отправить себя в вечное изгнание и, к несчастью для нас, иногда некоторые из-за обид и личных интересов задерживаются слишком надолго.

– Так нет способа избавиться от них? Никаких охотников за привидениями, магических заклинаний, направления их к свету? – в отчаянии спросил Трей.

Отец Фэи покачал головой, вопрос Трея его явно позабавил.

– Вы пересмотрели слишком много фильмов.

Мы поделились с ним всем, что знали о Вайолет, ссоре ее бабушки с Артуром Фицпатриком, жизни Вайолет до приезда в город и наследства в виде особняка бабушки. Я слышала отчаяние в наших голосах, пока мы пытались все это осознать, и гадала, видел ли священник, насколько срочно нам нужна его помощь. Насколько сильно нам нужен кто-то постарше и мудрее, чтобы дать совет или, по крайней мере, поверить нам, что один неправильный шаг с нашей стороны – и либо я, либо Миша (либо мы обе) умрем.

– Ну, я могу вам сказать следующее, – произнес он, откидываясь на стуле и складывая морщинистые руки на животе. – Когда духи цепляются за слугу в этом мире, то могут воспринимать наш мир только его глазами. Если у них и есть какая-то слабость в данной ситуации, то как раз это: ограниченное зрение. Исходя из ваших слов, я бы посоветовал сосредоточиться на уничтожении предмета, который связывает Вайолет с контролирующим ее духом. Это не освободит ее или кого-то из вас от духа навсегда, если он решит продолжать искать путь в наш мир, но это будет сильным ударом и замедлит духа на пути к достижению цели. Я бы не стал пытаться понять цель в попытке положить этому конец. Потому что такая задача может занять слишком много времени и оказаться слишком опасной.

Я в замешательстве наклонила голову. Правильно ли я поняла священника?

– Но, если мы уничтожим предмет, как это остановит проклятие, наложенное на меня и Мишу? Разве это не просто помешает Вайолет втягивать новых людей в это все в будущем?

– Предмет служит связующей нитью между Вайолет и духом, но также средством проявления воли духа в нашем мире, – сказал отец Фэи. – Разделите Вайолет и этот предмет, и вы разрушите проклятие.

– Так как нам понять, что это за вещь? – спросил Трей. – Поможете нам с этим?

Как только Трей произнес просьбу, температура в комнате словно изменилась, и отец Фэи поерзал на стуле.

– Мне очень жаль, но я могу предложить лишь совет, но не в силах помочь вам в этом деле. Я настоятель этого прихода, единственный священник, имеющий право проводить мессу, управляющий администрацией. Мой долг перед горожанами и людьми, проживающими в городе, слишком важен, чтобы я рисковал… запятнать душу.

Я почувствовала боль в груди, горло сжалось так, словно я вот-вот заплачу. Мы с Треем остались одни в этом ужасном хаосе. Единственный человек в городе, поверивший нам и способный помочь, отказался это делать. Нам придется самим понять, как спасти себя – или, если точнее, как спасти меня и Мишу.

Той ночью, после того как мама вернулась домой, нас удивила своим визитом мать Кэндис. Моя мама поставила кофе, а миссис Лерер, сев на кухне, передала мне пластиковый пакет.

– Отец Кэндис привез это с Гавайев, – объяснила она, когда я взяла пакет. – Кэндис, видимо, купила это для тебя и Миши в первый вечер поездки.

Я заглянула в пластиковый пакет и увидела внутри нечто похожее на дешевое игрушечное укулеле. Пакет был из подарочного магазина на Гавайях, на дне лежал скомканный чек. Я подумала о музыке, которая наполняла мою голову и отвлекала меня все дни до отъезда Кэндис на Гавайи и во время межсеместровых работ. Это было самое сильное предупреждение от Оливии, а я с ним ничего не сделала.

Мама Кэндис посидела у нас на кухне, всхлипывая и разговаривая с мамой еще долго после того, как я ушла спать, спрятав укулеле в коробку в моем шкафу, где хранила другие проблематичные предметы. Я чувствовала запах сигаретного дыма и думала, что мама, скорее всего, разговаривает с миссис Лерер о потере ребенка. Вскоре после того, как часы пробили полночь, мне написал Трей, спрашивая, хочу ли я, чтобы он пришел ко мне. Я убедила его, что все в порядке и ему стоит остаться на ночь в своей комнате. Казалось, что горе мамы Кэндис заполнило весь дом, осев в моей спальне, окружая меня, пока я спала.

В понедельник я проснулась на рассвете без помощи будильника и оделась в школу, не радуясь возвращению туда. До начала объявлений я пошла прямо к мистеру Дину и храбро вошла в его класс, а Трей остался ждать меня в коридоре с книжками в руках.

– Мистер Дин? – спросила я. Он оторвал взгляд от работ, которые проверял, и посмотрел на меня. – У меня плохие новости. Я плохо сдала межсеместровые тесты и поэтому отказываюсь от места классного казначея, чтобы сосредоточиться на исправлении оценок.

На лице мистера Дина отразилось чистейшее удивление, но я придерживалась своей истории. Набирая комбинацию на замке шкафчика и бросив «Доброе утро» Дэну Маршаллу, я думала о том, как мои приоритеты изменились с начала года. В сентябре популярность казалась важнее всего. А теперь я добровольно отказалась от места в мире популярных людей, не страшась реакции Вайолет. Двенадцатый класс будет рулеткой, если я вообще до него доживу.