Альбина Нури - Город мертвецов

Она мягко высвободилась из кольца его рук.

— Я не Инна. Меня не так зовут. Я многое о себе узнала.

На лице его отразились удивление и недоверие. Конечно, он не мог сообразить, что и откуда, от кого она могла здесь узнать.

— Давай познакомимся заново, — шутливо сказал он, но глаза оставались настороженными.

— Ева, — назвалась она. — Ева Викентиевна Панкратова. Вот мое настоящее имя.

— Ева Панкратова звучит даже лучше, чем Инна Срединина.

— А главное, это мое имя. Не выдуманное.

— Но как ты узнала? Почему здесь? Ничего не понимаю.

— Это сложно объяснить, и ты, наверное, не поверишь. Я оказалась в Старых Полянах не случайно. В этом городе я родилась и жила до десяти лет с родителями и братом, Севой. Мы двойняшки. — Ева поспешно сунула руку в сумку, достала обрывки личных дел, своего и Севиного. — Смотри, тут есть имена и адрес. Мы с братом жили в этом доме. — Она указала рукой на двухэтажку, из которой вышла.

Володя взял у нее из рук полуистлевшие бумаги.

— Да, кое-что есть, но откуда ты знаешь, что это имеет отношение к тебе? — осторожно спросил он.

— Мне подсказали. И показали все.

— Тут же нет никого. В этом городе никто не живет уже много лет. Я спрашивал дорогу у одной бабульки — навигатор, как назло, сдох. Так вот, она сказала, что на этом месте дважды все вымирало: в тридцатые деревня выгорела, а перед этим люди из нее пропали, ушли неизвестно куда. А потом в конце девяностых: опять же, жители покинули город, уехали. Кого ты здесь нашла? Как вообще тебе могло в прошлый раз показаться, что здесь есть люди? Ты видела…

— Все я знаю, Володя. Ты видишь то, что тебе показывают, разрешают узнать. И я — тоже. Но мне показывают больше.

Она понимала, что он не верит ей. А кто поверил бы?

— Ты голодная, наверное? — спохватился он, торопливо меняя тему.

Ева была не голодна, но знала, что если скажет Володе, как она завтракала в пустующей двадцать лет школьной столовой в компании умершего давным-давно учителя, то сомнений в ее адекватности у него не останется.

Она неопределенно пожала плечами, что можно было истолковать и как «да», и как «нет». Володя снял с плеч рюкзак.

— У меня есть с собой кое-что. Я уже перекусил. — Он огляделся по сторонам. — Пойдем вон туда. — Он указал на остатки скамьи.

Ева не стала возражать и направилась к лавке.

— Слушай, я совсем забыл! — Володя достал грушу и булочку, протянул Еве. А вслед за этим вытащил из рюкзака ее паспорт, телефон и кошелек.

— Все целое, хотя телефон, конечно, разрядился. Я проверил — деньги, кредитки, все на месте. Некому тут грабить, но я на всякий случай взял с собой. Сумку твою на обратном пути заберем, я спрятал там, возле автобусной остановки, чтобы с собой не таскать.

— Где она была? — спросила Ева, хотя это ее не интересовало.

— Стояла себе преспокойненько на скамейке, на остановке. Ты не заметила, когда приехала?

Ева покачала головой. Она была уверена, что сумка оказалась там позже: будь она там с самого начала, Ева не могла бы ее не заметить. Только никакой сумки не было. На лавке сидела Хранитель.

— Ты ешь, она мытая.

Девушка улыбнулась и откусила желтый бочок. Груша была вкусная, сочная, вот только есть совсем не хотелось.

— Ты сказал, я тебе звонила. О чем мы говорили?

Володя быстро глянул на Еву:

— Не помнишь?

— Помню, но наш разговор закончился странно.

— Вот именно. Мне показалось, что кто-то заставил тебя сказать то, что ты сказала. Это была ты и не ты. Голос твой, но интонации другие. Более резкие, жесткие, властные. Ты велела мне оставить тебя в покое, не ждать и не искать. Сказала, что мы чужие друг другу люди. Это звучало так сухо, холодно, что в первый момент мне захотелось бросить трубку или послать тебя к черту.

— Почему же ты приехал?

— Именно поэтому. Не поверил, что ты можешь так говорить со мной.

— Я не говорила этого, — сказала Ева. — Мы с тобой вообще разговаривали о другом.

— Знаю, — просто ответил Володя.

Оба подумали про Натусю и Диму.

— Говорила же, это странный город. Но он открывается мне. Я еще не все узнала. Осталось одно место, где мне нужно побывать.

Произнося эти слова, Ева поняла, что решение принято. Не может быть иначе, не сумеет она жить дальше, не узнав всего. Володя нравился ей, и, возможно, эта симпатия перерастет в любовь, но даже новые отношения не смогут заставить Еву забыть, что в ее прошлом остается много пробелов.

— Ты так и не рассказала, что тебе удалось выяснить. Кто держал тебя здесь целый год?

— Я расскажу тебе позже, — пообещала она, не уверенная, что сделает это. — В Старых Полянах время иногда ломается. Оно течет не так, как везде, и иногда закручивается в петли, спирали. Так и случилось. Я попала в прошлое, провела там день, и за это время снаружи минул целый год.

Ева говорила — и знала, что все так и есть. Слова эти пришли на ум сами собой, как будто кто-то продиктовал их ей, а она повторила.

Володя ничего не ответил, продолжая внимательно смотреть на нее.

— Когда я приехала в Старые Поляны, то ошиблась. Хотела найти здесь вовсе не то, что было нужно искать на самом деле. Важно было выяснить не куда подевался тот единственный год, а то, как прошли десять лет.

— Куда ты хочешь пойти? — спросил Володя, видимо, поняв, что не сумеет переубедить Еву, и смирившись с ее решением.

— Тут есть один дом. Местные звали его Ведьминым, а я назвала Шепчущим.

— Хорошо, Шепчущий так Шепчущий. Пойдем, — сказал Володя и встал со скамьи.

— Я пойду одна.

— Не пойдешь, — возразил он. — Сидеть на лавочке и ждать — для меня это не вариант.

Ева подумала и решила, что не станет противиться. Во-первых, ясно, что он уже все решил, и любой нормальный мужчина на его месте поступил бы так же. А во-вторых, ей и самой было спокойнее. Хотя Старые Поляны перестали пугать ее, это место оставалось непредсказуемым.

— Что ж, идем.

Они пошли по улице к дому. Володя больше ни о чем не спрашивал, хотя Ева и знала, что ему хотелось бы задать ей массу вопросов. Она была благодарна ему за деликатность и сдержанность. Кстати, о благодарности. Ну и свинья же она!

— Я, кажется, забыла сказать тебе спасибо.

— За что?

— За то, что ты здесь. Мог бы послушаться и оставить меня. А ты проехал столько часов ради женщины, с которой знаком меньше месяца. Ты очень хороший человек, Володя.

Он обнял ее за плечи:

— Дело не в «хорошести»… Ева. — Имя выговорилось непросто, но прозвучало естественно. — Ты нравишься мне. Я даже думаю, что…

Ева повернулась и посмотрела на него, не замедляя шага:

— Давай поговорим об этом позже, ладно?

Почему-то ей не хотелось слышать сейчас слов, которые должны были последовать дальше. Ева и сама не знала: то ли она боялась, что ее решимости довести дело до конца может поубавиться, то ли чувствовала неуместность этого разговора.