Колин Гувер - Первая смерть Лайлы [litres]

Я закрываю приложение и кладу телефон на стол экраном вниз.

На второй день после приезда сюда я оставил попытки понять происходящее. А теперь? Просмотр видео, на котором привидение убирает кухню, оставил меня совершенно спокойным!

До чего же я дошел?

И кто я такой после того, как едва не подсунул Лайле снотворное?

Может, это дом вносит сумятицу в мои мозги? Разрушает мои моральные устои?

Даже не знаю, с чего начать разговор с Уиллоу. Я должен извиниться? Не хочу, чтобы она приняла меня за того, кто способен опоить свою девушку, однако… именно это я пытался сделать.

Зачем вмешалась Уиллоу? Она осудила мою затею? Или после дозы лекарств ей трудно разбудить тело Лайлы? Действовала ли она бескорыстно или, наоборот, из эгоистичных соображений? В самом деле, не мне судить – учитывая, что сам я вел себя как законченный эгоист.

Наверху открывается дверь нашей комнаты.

У меня душа уходит в пятки. Резко вскакиваю со стула. Кто бы сейчас ни пришел – Лайла или Уиллоу, – мне будет одинаково стыдно взглянуть в глаза любой из них.

Я внезапно забываю, как вести себя естественно, куда деть руки.

Она появляется из-за угла. На ней по-прежнему моя футболка и шорты Лайлы. Я немедленно узнаю Уиллоу – по выражению лица. Она смотрит на меня так, словно сейчас начнет допрашивать.

– Прости… – выдавливаю я из себя.

Уиллоу отмахивается и выдвигает стул.

– Лайла реально пьяна; дай посидеть минутку. – Она роняет голову на руки. – Можешь налить мне стакан воды?

Я хватаю с полки стакан, наливаю воды, добавляю лед и протягиваю ей. Затем сажусь на место. Она залпом выпивает воду и ставит стакан перед собой. Рассматривает его, держа обеими руками.

– Что это было?

– Что именно… это?

Она медленно переводит взгляд на меня.

– Какие таблетки ты подмешал ей в вино?

У меня перекашивается челюсть. Я откидываюсь на спинку стула, сложив руки на груди.

– Снотворное. Я не… Я никогда так раньше не делал. Просто хотел, чтобы она уснула.

– Зачем? Чтобы получить возможность поговорить со мной?

Я киваю.

– Это опасно, Лидс. Лайла много выпила. А если бы она сама решила принять еще одну таблетку после твоей?

Я подаюсь вперед и приглаживаю волосы. Затем хватаюсь за затылок и выдыхаю.

– Знаю. Я совсем не подумал. Наверное, действовал импульсивно.

– Если желание поговорить со мной заставляет тебя действовать настолько импульсивно, то, может, не стоит продолжать наши беседы?

При мысли о том, что она положит конец нашему общению, у меня сжимается сердце. Сколько вопросов мы еще не обсудили!

– Обещаю больше не делать ничего, что может причинить вред Лайле!

Уиллоу смотрит мне в глаза. Затем кивком дает понять, что увидела в них правду и поверила обещанию.

– Ладно. – В желудке у нее бурчит. Она наклоняется и прижимает ладонь к животу. – Боже, она хоть что-нибудь ест? Или морит себя голодом?

– Совсем забыл! Я же купил тебе тако. – Я вскакиваю с места и достаю из холодильника контейнер. Лепешки и начинка разложены отдельно, чтобы легче было разогреть. – Лайла в ресторане съела всего одну штуку. Зато прикончила целых четыре «маргариты». Что будешь пить?

– Только воду. Более крепкие напитки ее телу сейчас ни к чему.

Я доливаю Уиллоу воды, разогреваю лепешки и заворачиваю тако. Глаза Уиллоу вспыхивают от радости, когда я ставлю перед ней тарелку. Она хватает лепешку и впивается в нее зубами.

– Черт возьми, какая вкуснятина, – мычит она с набитым ртом. Забавно. Почему-то даже небольшие отличия между ней и Лайлой, вроде отношения к еде, очень сильно бросаются в глаза. Хотя тело-то одно! – Лайла спрашивала, зачем ты взял еду на вынос?

– Я объяснил, что на всякий случай, если она не наестся. – Я наклоняю голову, задумавшись над вопросом. – Ты ведь имеешь доступ к воспоминаниям Лайлы, когда находишься в ее теле? Можешь вспомнить наш обед?

Уиллоу вытирает рот салфеткой и отпивает глоток воды.

– Вообще-то могу. Однако это требует больших усилий. У нее в голове настоящий хаос. Я стараюсь туда не заглядывать.

– А как ты это делаешь?

Уиллоу подается ближе ко мне и понижает голос, словно нас могут подслушать.

– Как будто книгу читаешь, только написанную очень тяжелым языком. Нельзя усвоить страницу, если не понял отдельных фраз. Нужно сосредоточиться и тщательно проанализировать всю информацию. Свихнуться можно. – Она одним махом допивает воду. – Порой копаться в мозгах у Лайлы – сомнительное развлечение.

– В смысле?

Уиллоу пожимает плечами.

– Я не вкладываю в эти слова никакого негатива. Всем порой приходит в голову такое, чего мы никогда не выскажем вслух. Я стараюсь пореже читать чужие мысли; когда я нахожусь в ее теле, меня занимают совсем другие вещи.

Ох, как хочется спросить, какие невысказанные мысли посещают Лайлу! Но я молчу. Сегодня, затеяв аферу со снотворным, я в очередной раз пересек красную черту. А сейчас пересекаю снова – позволяю Уиллоу воспользоваться телом Лайлы, чтобы ее накормить.

– Пойдем поплаваем? – предлагает Уиллоу.

Вопрос застает меня врасплох.

– Ты хочешь на улицу? Я считал, что ты не покидаешь дом.

– Я такого не говорила. Вот за пределы участка я действительно не выходила… Сколько себя помню, всегда мечтала поплавать.

Не знаю, чего я ожидал сегодня, но уж точно не того, что Уиллоу захочет искупаться. Хотя почему бы и нет? Вода в бассейне подогрета.

– Ладно, – отвечаю я, обрадованный новым поворотом событий, – поплаваем. – Два тако Уиллоу съела, один оставила на тарелке и отодвинула от себя. Я беру тарелку и вываливаю остатки в мусорное ведро. – Надо взять купальник.

Я ставлю тарелку на стол, и мы с Уиллоу идем наверх. Открываю третий ящик комода и достаю себе плавки. Лайла взяла с собой два купальника, однако пока в наши пляжные дни так и не надела ни один.

– Выбирай. Красный или черный?

– Мне все равно.

Я протягиваю ей черный – он не настолько откровенный, как красный. Хотя, казалось бы, какая разница – в теле любимой нет ничего, чего бы я раньше не видел или не трогал.

Однако же разница есть. Уиллоу – не Лайла…

Она переодевается в ванной, я – в комнате. Она выходит с двумя полотенцами. Я невольно окидываю ее взглядом с ног до головы. Трудно не поразиться тому факту, что тело не ее: носит, как свое, да еще и приспосабливает к себе. Например, походка совсем другая: Уиллоу шагает более широко, плечи отводит назад и даже голову держит иначе.

Наши глаза встречаются; я кашляю и отвожу взгляд.

– Готова?

Я выхожу из спальни и спускаюсь, всю дорогу стараясь избегать зрительного контакта.

Подойдя к глубокой части бассейна, я сразу ныряю – мне требуется перезагрузка. Из-под воды замечаю, как Уиллоу погружает в воду ступни.