Эль Бруно - Бестиарий [litres]

– Вы и есть Кристиан? А где полиция? – тихо и спокойно спросила она, оглядываясь.

– Я думал, вы убежите с остальными, – признался детектив.

– Мне некуда бежать, у меня муж инвалид, – ответила она сухо. – Вы не найдёте тех, кого ищете. Оставьте их в покое. Лучше бы вы с таким упорством расследовали смерть Василисы. А стоило умереть какому-то… – воспитание не позволило ей договорить эту фразу. – И вы тут как тут. Рыщете. Старательно так.

– Когда именно Матвей вернулся с войны?

– С войны – не знаю. А из-за границы он вернулся только в декабре прошлого года. Мы с ним никогда не общались раньше. Он сам нашёл меня и рассказал о том, что произошло у Грозного. Илья, оказывается, спас его. Так вышло… А сам погиб. Матвей хотел выразить мне свои соболезнования, мы лишь за этим встретились. От меня он узнал, что случилось с моей дочерью.

– И от вас же он узнал имена всех подозреваемых, – уточнил Кристиан. – Вас выдало платье. Было ошибкой приносить его на кладбище. Если бы не оно, я бы здесь не стоял.

– А нам особенно терять нечего. Но я должна заботиться о супруге, пока жива. Поэтому рассчитываю с вами попросту договориться, – ответила она. Всё это время ни единой эмоции не было на её открытом, красивом лице. Она смотрела на Кристиана без трусости и неуверенности:

– Отпустите нас. Мы уже старые, один из нас смертельно болен и, говорят, долго не проживёт. Мы взяли себе грех на душу, мы за него перед Богом скоро ответим.

Эта женщина – мать Василисы – очень Саше понравилась. Она в тот момент поняла, почему Кристиан не рассказал ничего следователю и уже успела обрадоваться, но потом вспомнила, что ему не свойственно великодушие. Она встревоженно посмотрела на Фишера. Тот кивнул.

– Вы мне не интересны. Можете уходить хоть сейчас. И деньги мне не нужны. Да и Матвей теперь тоже понятен. Видите ли, убийство совершил один человек, имя которого здесь не было названо. Этот человек ещё молод, и он не мог участвовать в военном конфликте с боевиками, который разразился в Чечне в девяносто четвёртом году. Но он очень зол и обижен. Он никак не связан с Василисой и тем не менее, согласился отомстить за неё. И с этим человеком я хотел бы поговорить.

– То есть, вам нужно знать, где он, а взамен вы отпустите меня и Матвея?

– Нет. Вы оба мне не интересны. Мне всё равно, как именно вы собираетесь прятаться. Я изучил ваши мотивы достаточно хорошо, чтобы понять: вы – зачинщики, но вы – не тот, кто мне нужен. Мне же нужен тот, кто решил убить и может захотеть убить ещё раз.

Мне нужен тот, кто задумал мстить самой несправедливости.

Матвей уже сломан болью. Он захотел исправить хоть что-то, чтобы суметь выжить. Но в одиночку он бы ни за что не справился с таким планом. И тогда появился тот, кто помог ему. Тот, кто выполнил всё, что он сказал. Тот, кто никак не связан с Василисой, но отомстил жестоко и эмоционально. Ему нечего терять, его пожирает опасная болезнь, он вполне может найти себе повод убить ещё кого-то.

Сожрав одну жертву, Аластор обычно принимается за следующую.

– Я не скажу, – ответила она спокойно.

– Вы приехали сюда после того, как поговорили с мужем и узнали, что в квартире был частный детектив, – неожиданно сказал Кристиан, прохаживаясь по комнате и оглядываясь. – Вам было необходимо предупредить их, чтобы они покинули это место, а звонить вы им не стали – это не надёжно. Но Матвей – сложный человек. Он, прежде всего, мужчина и военный. У него очень твёрдые моральные принципы и доброе сердце. Вы с ним стали спорить. Он сказал, что не оставит вас здесь для прикрытия, что это – подло и нечестно. Он сказал вам, наверное, что ему и так много лет, а вам никак нельзя становиться соучастницей, – Кристиан подошёл к порогу. – У вашего мужа тридцать девятый размер обуви. Здесь много обуви, но ботинки сорок первого размера для меня довольно сильно выделяются. Матвей здесь. Вы уговорили его спрятаться. Он сказал, что будет сидеть на стрёме, если тот, кто приедет, окажется агрессивен или очень несговорчив.

– Обувь, – грустно улыбнулась она. – Какая глупая ошибка. Вы внимательны…

– Ну, хватит, – раздался густой, но тихий мужской голос.

Матвей оказался довольно высоким, широким в плечах мужчиной. Он был практически лишён волос. В лице его виделась странная асимметрия из-за слегка скошенного носа и сильно опущенного к низу левого края рта. Взгляд серых, волчьих глаз, был неподвижным и холодным. Он недоумённо посмотрел на Сашу, словно спрашивая, что она тут делает.

– Она может уехать? – спросил Матвей, смотря прямо в глаза Кристиану. Вид у него был спокойный и сдержанный, Саша даже не обратила внимания на его деревянную руку.

– Конечно, – ответил Фишер.

– Поезжай. У тебя муж там с ума сходит, переживает, наверное, – обратился к женщине Матвей негромко.

Она поджала губы и покачала головой, но он опередил её:

– Ты сделала всё, что смогла. Всё будет хорошо, я позвоню тебе.

– Он прав, – кивнул Кристиан.

Саша с облегчением наблюдала за тем, как женщина уходит, хотя и с большой неохотой.

– Вам и меня придётся отпустить. Я же вас тоже не интересую, верно? – спросил Матвей.

– В самом деле, – согласился Кристиан. – Но у меня дилемма. Я могу потратить кучу времени на поиски нужного мне человека, настоящего убийцу. Но также я могу вежливо спросить вас, где его искать.

– Вы же понимаете, что я не скажу ничего.

– Скажете. Александра, выйди на улицу и не входи, пока я не позову.

Саша замешкалась, увидев, каким неподвижным и презрительным в своём спокойствии сделалось лицо Матвея.

– Выйди, – сурово повторил Кристиан, посмотрев на неё. – И ни при каких обстоятельствах не заходи, пока я не велю.

Я знал, что не застану тут того, кто мне нужен, и потому потребовал у Александры подробный портрет того, кого мне придётся сейчас допросить.

Саше пришлось выйти, сопровождаемой этим взглядом, ощутимым почти физически.

«Зачем он это сделал? Почему отпустил их? Почему ему нужен только один и он никак не вмешивает полицию? Матвей – сложный человек. В смысле, он и правда будет молчать, даже если его паяльником пытать. Я видела его лицо, смотрела ему в глаза. Я увидела человека невероятно сильного, решительного, ему нечего терять. Кристиан с трудом манипулирует обычными людьми. Ему не удастся узнать ответы у Матвея», – думала Саша взволнованно.

Она стояла во дворе. Из дома не доносилось ни звука. Вокруг стояла характерная тишина, какая бывает только в сёлах зимой. Не гудели даже провода. Только редкие птицы порой хлопали крыльями и ветер с шорохом проносился сквозь ветви елей и яблонь. Она могла слышать собственное дыхание и даже сердцебиение. Давным-давно ей не приходилось слышать такой тишины. В больнице не было такого покоя, и тишина иногда стояла именно могильная, как в склепе.