Эль Бруно - Бестиарий [litres]

Кристиан закатил глаза, устав наблюдать за этим.

– Александра, уходим!

Саша, нехотя, выпустила его из рук, а Винсент накинул ей на плечи свою накидку с головой волка.

– Мы увидимся, – пообещала дрожащим голосом Саша. – Обязательно!

Когда они покидали овраг, Винсент крикнул ей что-то вслед. Девушка помахала ему рукой в ответ. Ей было сложно обернуться и посмотреть на него, она чувствовала, что теперь крепкая нить связывает их обоих.

– Что он сказал сейчас? – спросила она тихо.

– Что будет ждать тебя.

– Боже! Как ему, должно быть, одиноко!

Кристиан зубами скрипнул. Наконец, он сказал:

– Забавно, что тебя не смущает, скольких он убил.

– Мне кажется, он думает, что иначе нельзя.

Фишер раздраженно размял шею:

– У тебя двойные стандарты.

– Я даже не рассчитываю, что ты поймешь.

– Я только что спас тебя, ясно? Он бы тебя не отпустил, – отрезал Кристиан. – Бегали бы с ним вместе по лесу, одетые в шкуры. Близость к природе, здоровое потомство, сырое мясо на обед и ужин, а в качестве кормушки – ближайшая деревня… Иногда я поражаюсь тебе, Александра, честное слово! Должен же быть какой-то предел твоей наивности?!

– Заткнись! Ты ничего не понимаешь!

– Ваше трогательное объятие выглядело красноречиво. Должен тебя разочаровать, это не взаимно.

– Я понятия не имею, о чём ты, – прошипела она. – И попросила тебя молчать. Или ты бесишься, потому что ревнуешь?

Кристиан устало посмотрел на нее:

– Головой ударилась?

– А как тогда понимать прикажешь?

– Меня раздражает необъективность. Просто представь, скольких он убил. И ты даже толком не знаешь, ради чего. И если бы ты ему не понравилась, то была бы в их числе. Ты относишься к нему так, потому что он вызвал в тебе Стокгольмский синдром. Виртуозно. Даже я бы лучше не справился. Ты должна уметь здраво оценивать ситуацию, Александра.

– Это не Стокгольмский синдром…

– Да? Тогда ты сейчас скажешь, что и правда влюбилась в это… существо? Фу, Александра, от него же псиной воняет!

– У него много недостатков, но у него есть то, чего нет и никогда не будет у тебя. У него человеческое сердце.

Кристиан молчал.

– Я не ошибаюсь в людях. Он творил ужасные вещи, он осознавал их. Но в нём есть светлое пятнышко личности. Понимаешь… словно кто-то попытался сломать его, но сломал не до конца. Ты видел, как он двигается? Он бы сделал тебя в этом поединке, и ты это знаешь. Так что большой вопрос, кто кого из нас спас. Ещё раз заикнешься о моих чувствах, я вернусь к нему.

– Я три дня тебя искал! – прошипел Кристиан и не сказал более ничего.

Какая же ты идиотка!

– Полагаю, ты не ранена? – спросил он холодно, не глядя на Сашу.

– Нет. Он почти не прикасался ко мне.

– Как мило с его стороны… Настоящий джентльмен!

Уж я позабочусь, чтобы этот тип никогда не отыскал ее. Мне она пока нужнее.

Они долго шли через лес. Саша только у дороги поняла, как выглядит. На ней были ее джинсы, футболка, а сверху – волчья накидка. Она очень хорошо поняла, что это теперь единственное, что осталось ей от Винсента. Девушка оглянулась в сторону леса, чувствуя, как сердце сжимается в тоске.

– У меня странное предчувствие. Словно мне не следовало оставлять его одного…

Кристиан пробормотал:

– Смеешься? Что может угрожать такому, как он?

Проницательная какая. У нее довольно сильная интуиция.

– Не знаю, – печально ответила она. – Но мне страшно, когда я думаю о том, как ему одиноко.

– Сам виноват. И прекрати говорить о нём. Ты помнишь о расследовании?

– Да, – она со вздохом села в машину, положив волчью шкуру себе на колени. – Полагаю, тебе есть, чем со мной поделиться.

– В научно-техническом отделе ФСБ принято рассматривать важные проекты, связанные с обороной нашей страны. В основном, кибернетика и микроэлектроника, – сказал Кристиан. – Мой отец не из этого отдела, но я слышал про один проект, который забраковали за его неэффективность и бессмысленную трату человеческого ресурса. Не стану тебе раскрывать суть, она мне самому толком неизвестна.

– Ты же понимаешь, что я чувствую, когда ты врешь?

– Это не имеет значения. Суть я передаю верно, – не смутился Кристиан. – В общем, в Шуваево расположилась полевая, нелегальная лаборатория. Отщепенец из ФСБ, один из руководителей проекта, подговорил свою сестру – первоклассного медика – что она поможет ему провернуть эксперимент. По образованию она акушерка, но ее опыт и знания намного шире. Она искала подходящих женщин, потом их определяли в психиатрическую клинику, там проводился отбор, а затем подошедших отвозили в Шуваево. Но среди больных в клинике был один аутист. Он помогал при отборе, и у него был доступ к базам данных. Я увидел твою подсказку на зеркале кровью и всё понял. Ты молодец!

Саша подняла брови:

– Я кто?

– Ты слышала. Итак, – продолжил Кристиан, – я отыскал через файлы, скачанные с компьютера заведующего, адрес, направился к нашему любителю лилий. Он был уже, к сожалению, мертв, зато тот, кто два раза ударил его кирпичом, оказался очень словоохотлив. На рассвете я был в Шуваево. Там я немного поговорил с одной из выживших. Твой дикарь-любовник навёл там такой кровавый беспредел, что даже мне завидно стало. Она была очень любезна и предоставила мне кое-какие сведения. Теперь расследованием занят не только я, но и ФСБ. Руководителя исследований зовут Василий Святославович Нестеров. Это его настоящее имя. Прятаться он умеет, до сих пор его не нашли. Связь с сестрой была через анонимный мессенджер на телефонах. У него несколько аккаунтов. Сама она не видела его уже года четыре. Параноик, как и большинство тех, кто слишком долго работал в ФСБ.

– Он мне не любовник, – отрезала Саша, густо покраснев.

– О, но ты бы этого хотела, верно? – дернул бровью Кристиан. – Может, я ни черта не смыслю в чувствах и прочей ерунде, но я всегда чую, когда двух животных друг к другу тянет… Инстинкты во мне развиты, и их я умею читать.

– Ещё один комментарий, и я выскочу из машины на полном ходу, – в глазах её стояли беспомощные слёзы, когда она прошипела это.

Кристиан, помолчав, кивнул:

– Да, выпрыгнешь. Ненормальная.

– Мне понадобится всё, что с ним связано, – начала говорить Саша, судорожно утирая слёзы. – Особенно, его никнеймы. Ты сказал, у него несколько аккаунтов? И переписка.

– Переписка в таких мессенджерах не всегда сохраняется. На сообщения сестры он больше не отвечает. Она успела его предупредить.

– Интересно… – хмуро проронила Саша, схватившись за голову.

– Что?

– Тот, кто пытался предупредить и закричать о похищениях – аутист. Тот, кто спас меня от мучительных пыток – дикарь. Во всей этой истории, Крис, только нормальные люди пытались причинить вред. А больные демонстрировали поразительную человечность… Безумие называют клеймом, и оно действительно таково по своей сути. Но свет находит в сердце человека лазейку, даже если он очень болен. Что ты сейчас намерен делать?