Эль Бруно - Бестиарий [litres]

Кровь испачкала часть брюк, водительское сиденье, и теперь капала на пол. Фишер хорошо представлял себе скорость, с которой жизненный сок покидает организм и старался усилием воли подавить ускорившийся и ослабевший пульс.

Добравшись до офиса, он медленно подошел к подъезду. О состоянии Кристиана можно было судить уже просто по дрожащим, окровавленным рукам, с которых Фишер снял перчатки, хотя он закрыл рану широким пальто. Из дома к нему выбежала маленькая девочка и опешила, увидев бледного, словно чистый пергамент, Кристиана. Ее мать испуганно ахнула, придерживая дверь, и детектив вошел внутрь.

Соседям не раз приходилось наблюдать в самом различном виде эксцентричного сыщика из квартиры с вывеской «Перекресток-D». Кристиан услышал вслед:

– Я могу помочь?

– Нет, спасибо, – процедил он, с усилием поднимаясь к лифту.

Саша, простоявшая всё это время на балконе в ожидании своего босса, заметила его машину, въезжающую во двор. Она выскочила из квартиры, проворным воробьем слетела вниз и, запыхавшись, подошла к Кристиану, взяла его под локоть, позволяя на себя опереться.

– Почему в больницу не поехал? У тебя официально нет проблем с законом.

– Ненавижу больницы. Бараки, где люди превращаются в безликих пациентов, зависимых от действий далеко не всегда компетентных людей.

– Не поедешь туда под предлогом смерти?

– У меня есть реанимационный набор, и я умею им пользоваться. И не цепляйся, это бесит, – он попытался оттолкнуть ее в сторону, но она, стиснув челюсти, сопротивлялась:

– Не глупи. Сам себя реанимировать собрался?

Кристиан посмотрел на тонкие, белые пальчики девушки, выглядывающие из-под его локтя и цепко схватившиеся за ткань его пальто. Он нахмурился с еле заметным отвращением. Наконец, прервал молчание, чтобы не терять сознания.

– Большинство моих помощников не знали простейших приемов помощи раненым.

– Зато они не подставлялись под пули ради достижения некой эфемерной цели.

Когда Кристиан посмотрел на нее, его высеченные из камня черты лица исказила ненависть:

– Ты – глупая, поверхностная девчонка, не имеешь представления, о чём говоришь. Жизнь – эфемерна, цель же – всегда истинно реальна. Запомни, если ты никогда не чувствовала, что готова отвечать своей головой за нечто важнее тебя самой, то ты пуста и достойна презрения.

В обычно бесстрастном голосе полыхнул огонь одержимости, на секунду сделавший Кристиана незнакомцем с совершенно другой личностью.

«Это агентство, его дело… значат для него невероятно много. Практически всё. Я не понимаю, почему, но это – почти религия, солдатом которой он является целиком, без остатка и отвлечения на личную жизнь».

Саша предпочла промолчать.

Дома она отвела детектива в ванную по его просьбе, усадила на принесенный туда стул, оперативно расстегнула рубашку Кристиана и взглянула на ранение, шумно выдохнув:

– О, Господи!

– Не выражайся, – брезгливо прошептал он. – Будешь подавать инструменты и делать, что я скажу.

Саша протерла продезинфицированным бинтом кровь, позволяя Фишеру рассмотреть рану, и поднесла к ней небольшое зеркальце, имевшееся как раз для этих целей в аптечке. Кристиан говорил, занимаясь своей раной и останавливая девушку строгим взором, когда она порывалась чем-то помочь ему:

– Он в Москве.

– Прости, из тебя тут нож торчит… я не могу думать о деле.

Кристиан улыбнулся, что вышло у него почти тепло, красиво, словно Саша или растрогала его, или искренне насмешила.

– Ты же не беспокоишься?

– Послушай, будь ты последним негодяем, я не позволю тебе умереть. Не важно, как я к тебе отношусь, сейчас надо просто спасти тебя. Как вытащить эту гадость?

– Встань позади меня, возьми в одну руку проспиртованный кусок бинта и будь готова немедленно зажать рану. Поддерживай меня за плечо.

Саша выполнила указание.

– Готова?

– Да…

Она крепко держала его за плечо, глядя на то, как Фишер аккуратно взялся за рукоять ножа. Медленно вдохнул, замер и не слишком быстро, аккуратно, прямым движением вытащил из себя лезвие. Саша мгновенно заткнула рану, почувствовав, как содрогнулся всем телом Кристиан.

«За что же ты дерешься?» – подумала она озадаченно.

– Крис, ты в сознании?

– Определенно, – прошептал он. – Ты молодец. Так и стой пока.

Кристиан взял в руку приготовленную заранее иглу и нить.

– Я смогу наложить только поверхностный шов, – сообщил он сдавленно. – И всё это время тебе придется меня поддерживать. Будет тяжело. Потом ты перебинтуешь меня. Станет плохо от крови, предупреди. А лучше просто не смотри, что я делаю.

Чтобы отвлечься, Саша решила заметить:

– У тебя татуировка на спине… Довольно странная. Я не понимаю толком, что там на ней изображено.

– Тем лучше для тебя, – прошептал с усилием Кристиан, начиная шить. – Я почти поймал нашего умного вивисектора. Помещения имеют свойство разговаривать громче, чем хотят люди. В Подмосковье строится что-то вроде закрытого эко-поселка, – он перевел дыхание. – Большая часть домов построена, но лишь малая часть занята. И там… пока нет полиции. Только частная охрана. Серьезная, конечно. Так вот, пока это голое место никто не курирует, там обосновалась нарколаборатория по производству кокаина. В конце концов, Василию требовался заработок на свои эксперименты, а он – неплохой химик, и у него с ФСБ остались интересные связи. Кокаин этот продают в пакетиках, в Москве. Расфасовывают кокаин в том же месте, где производят. Он хорошо продается, небольшими дозами, но редко, и производитель никому не мешает. У него на пакетиках есть символ – характерный смайлик с крестиками вместо глаз. Этот пакетик с порошком я обнаружил в доме врача. Похоже, теперь я знаю, где искать Василия Вячеславовича. Только не знаю, в каком доме он живет… а времени нет. И в поселке нужно появиться скрытно. Хорошо, что там не колючая проволока, а на такой местности идеальное слежение камерами обеспечить невозможно.

Саша, хладнокровно глядя, как он латает на себе рану уверенными, красивыми стежками, успела подготовить повязку одной рукой, другой продолжая поддерживать его.

Кристиан начал подниматься так, что сквозь черные, плотные нитки шва снова стала сочиться кровь. Невзирая на протесты Саши, он встал и пересел на край ванной, опустив туда ноги и закатав брюки с некоторым трудом, так как пришлось согнуться в поясе, и по белой стене в воду потекли три тонкие струйки крови.

– Послушай, – сказала она, отвлекая себя этим от наблюдаемой ею самоэкзекуции. – Объясни мне логику своих действий. В чем заключается смысл сбора улик?

– Доказательственная деятельность в расследовании – необходимая часть судебно-правового процесса. Нахождение уличающих материалов нужно, чтобы виновный сел за решетку. Даже ты такие вещи должна понимать.